У него нет права ее судить. И он не должен догадаться, что ей пришлось пережить. Родители уговаривали ее не торопиться, поговорить с Сэмом, но она в тот момент так его ненавидела, что одна только мысль об этом приводила ее в ярость.
Но времена меняются. Не так давно ученые разработали тест ДНК, который позволяет с достаточной точностью определить отцовство. Впрочем, даже хорошо, что двадцать лет назад наука еще не продвинулась так далеко. Все равно Абби никогда бы не согласилась подвергнуть своего ребенка каким бы то ни было опытам. Пусть даже с благородной целью.
Абби выглянула из окна. Мимо дома проехала машина, похожая на машину родителей. Жаль, что они сейчас в Дрездене, гостят у своих старых друзей. Они бы поняли ее.
Абби взяла со стола сумочку, почту, которую вытащила из почтового ящика, подошла ко второй входной двери, приготовила ключи, чтобы открыть дверь, и обнаружила, что та открыта.
Она остановилась как вкопанная, судорожно соображая, в чем дело. Ведь ключи есть только у нее и Кати. Неужели дочь здесь?
Абби прошла на кухню. О Боже, это была не Кати, а Сэм! Удобно устроившись в ее любимом кресле, он гладил кошку, урчавшую от удовольствия, и, похоже, чувствовал себя как дома. Заметив Абби, он оставил кошку в покое и встал.
Прижав к себе письма и сумку, как будто это было самое дорогое в ее жизни, Абби спросила:
– Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?
– Кати дала мне на время свои ключи, – ответил он спокойно, затем добавил уверенным голосом: – Нам нужно поговорить.
Он стоял посередине ее маленькой кухоньки, расстояние между ними было меньше трех футов. Сэм казался выше, чем в прошлую их встречу, отметила про себя Абби, лихорадочно пытаясь попасть ногой в тапочку.
А Сэм, похоже, не испытывал никакого смущения. Словно для него в порядке вещей входить в чужой дом, расхаживать по чужой кухне. Надо же, его выдержке можно только позавидовать. Вон как вольготно он себя чувствует, словно не догадывается, что она о нем думает.
Что же делать? Есть два варианта. Первый – пассивный: отказаться разговаривать и выгнать непрошеного гостя. Второй – активный: еще раз объяснить, что она не желает иметь с ним ничего общего. Абби предпочла действовать.
– «Нам нужно поговорить»? – передразнила она его. – С каких это пор ты взялся судить, что мне нужно? – Она одарила его ледяной улыбкой. – Мне, – она намеренно выделила это слово, – ничего от тебя не нужно, и я не нуждаюсь ни в каких разговорах.
– Нам нужно поговорить не о нас, – парировал Сэм, не обращая внимания на ее тон, – а о нашей дочери.
– Нашей дочери? – взвилась Абби. – У тебя нет дочери! Кати только моя. Ты не хотел ее. Ты говорил, что у тебя не может быть детей… Вспомни-ка!
– Я ошибался. Я действительно…
Абби словно не слышала его слов и продолжала свою речь, уже не заботясь о том, какое впечатление на него произведет ее вид. Да и сложно было скрыть: глаза у нее горели, волосы растрепались, руки подрагивали…
– Нет! – Абби сорвалась на крик. – Кати не твоя дочь. Она моя, и только моя. Она никогда…
– Она никогда – что? Она никогда не хотела ничего знать обо мне? Она ненавидит меня так же сильно, как ты? Абби, твои чувства – это твои чувства, а не Кати, – сказал он уверенно, а сердце Абби рухнуло куда-то вниз.
С какой легкостью имя дочери слетело с его губ, как будто он произносил его с самого рождения девочки.
– Кати нашла меня, здесь нет ничего удивительного, – объяснил он, но Абби прервала его:
– Это не Кати тебя нашла, а Стюарт, который вообразил, что у него есть какие-то права…
– Право подарить Кати счастье? – Сэм смерил ее уничтожающим взглядом. – А ты не задумывалась, что он может быть прав? А счастье Кати совсем не такое, каким представляешь его ты?
– Это неправда. – Лицо Абби пылало от несправедливых обвинений. – Кати уже взрослая, ей двадцать два и…
– И что?
Абби завороженно уставилась на того, кого привыкла считать своим заклятым врагом. Господи, до чего же он хорош! Просто возмутительно! Не должен мужчина в его возрасте так привлекательно выглядеть. То же тренированное мускулистое тело без единой складочки, идеальная фигура. Черт возьми, что с ней происходит? Как она может в такой момент любоваться этим чудовищем? Как она может поддаваться его животному магнетизму, особенно сейчас, при таких высоких ставках?
– Что? – перебросила она вопрос ему, схватившись за горло, будто ей не хватало воздуха.
– Кати уже женщина, – начал Сэм. – Ты должна это признать. И разрешить ей иметь свои собственные чувства. Ведь до чего дошло! Она боится сказать тебе, что хочет познакомиться с отцом… то есть со мной.
– В самом деле? – вяло попыталась защититься Абби. – Это она тебе сказала?
– Ну, не совсем так, но…
– Ты говорил с ней?
– Да, они со Стюартом приходили ко мне вчера. Мы долго разговаривали.
– И до чего договорились? – От его слов у Абби похолодели руки.
– Я пытался объяснить, почему двадцать два года не имел возможности общаться с дочерью, хотя, видит Бог, много раз порывался прекратить этот кошмар. Я столько лет был уверен, что у меня не может быть детей.
– Ты лжешь! – бросила ему в лицо Аб-би. – Ты так говоришь сейчас, потому что…
– Что «потому что»? – поддел он ее.
– Зачем ты вернулся? Чего хочешь? – попробовала изменить тактику Абби.
– Мне стало известно, что кто-то наводит обо мне справки, – просто объяснил Сэм. – А что касается моих желаний, то, думаю, еще не пришло время отвечать на этот вопрос. Ты не в том настроении, чтобы выслушать честный ответ.
– И никогда не буду. Я готова услышать только одну фразу: «До свиданья».
– Абби, но ведь это ты сказала «до свиданья» и ушла…
– А ты что, забыл почему? Не помнишь, в чем меня обвинил? Не помнишь, что даже не счел нужным сказать, что перенес операцию? Кстати, да будет тебе известно, это не всегда срабатывает.
– Уже известно, – кивнул Сэм. – И даже известно, что метод, который применили ко мне, в большинстве случаев вообще ни на что не влиял.
– Приятно слышать, что не меня одну одурачили. Впрочем, сейчас это все не имеет никакого значения. Тебе не понять, что я пережила, выслушивая твои обвинения. Ты же был старше, опытнее – как ты мог допустить такое! Ты растоптал нашу любовь, сломал мне жизнь, а сейчас, как я посмотрю, явился полюбоваться на руины.
– Но это не оправдание тому, что нашей дочери пришлось расти без отца, – произнес Сэм. Его глаза потемнели, не так уж легко давался ему этот разговор. – Я не бросал тебя, я хотел спасти наши отношения! Вспомни, как ты отказалась от моей поддержки, заявив, что скорее умрешь…
– Мне не нужны были твои деньги, – заявила Абби. Ее до сих пор мучили злость и обида, горькие слезы наворачивались на глаза от мысли, что он пытался откупиться от нее и ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Но времена меняются. Не так давно ученые разработали тест ДНК, который позволяет с достаточной точностью определить отцовство. Впрочем, даже хорошо, что двадцать лет назад наука еще не продвинулась так далеко. Все равно Абби никогда бы не согласилась подвергнуть своего ребенка каким бы то ни было опытам. Пусть даже с благородной целью.
Абби выглянула из окна. Мимо дома проехала машина, похожая на машину родителей. Жаль, что они сейчас в Дрездене, гостят у своих старых друзей. Они бы поняли ее.
Абби взяла со стола сумочку, почту, которую вытащила из почтового ящика, подошла ко второй входной двери, приготовила ключи, чтобы открыть дверь, и обнаружила, что та открыта.
Она остановилась как вкопанная, судорожно соображая, в чем дело. Ведь ключи есть только у нее и Кати. Неужели дочь здесь?
Абби прошла на кухню. О Боже, это была не Кати, а Сэм! Удобно устроившись в ее любимом кресле, он гладил кошку, урчавшую от удовольствия, и, похоже, чувствовал себя как дома. Заметив Абби, он оставил кошку в покое и встал.
Прижав к себе письма и сумку, как будто это было самое дорогое в ее жизни, Абби спросила:
– Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?
– Кати дала мне на время свои ключи, – ответил он спокойно, затем добавил уверенным голосом: – Нам нужно поговорить.
Он стоял посередине ее маленькой кухоньки, расстояние между ними было меньше трех футов. Сэм казался выше, чем в прошлую их встречу, отметила про себя Абби, лихорадочно пытаясь попасть ногой в тапочку.
А Сэм, похоже, не испытывал никакого смущения. Словно для него в порядке вещей входить в чужой дом, расхаживать по чужой кухне. Надо же, его выдержке можно только позавидовать. Вон как вольготно он себя чувствует, словно не догадывается, что она о нем думает.
Что же делать? Есть два варианта. Первый – пассивный: отказаться разговаривать и выгнать непрошеного гостя. Второй – активный: еще раз объяснить, что она не желает иметь с ним ничего общего. Абби предпочла действовать.
– «Нам нужно поговорить»? – передразнила она его. – С каких это пор ты взялся судить, что мне нужно? – Она одарила его ледяной улыбкой. – Мне, – она намеренно выделила это слово, – ничего от тебя не нужно, и я не нуждаюсь ни в каких разговорах.
– Нам нужно поговорить не о нас, – парировал Сэм, не обращая внимания на ее тон, – а о нашей дочери.
– Нашей дочери? – взвилась Абби. – У тебя нет дочери! Кати только моя. Ты не хотел ее. Ты говорил, что у тебя не может быть детей… Вспомни-ка!
– Я ошибался. Я действительно…
Абби словно не слышала его слов и продолжала свою речь, уже не заботясь о том, какое впечатление на него произведет ее вид. Да и сложно было скрыть: глаза у нее горели, волосы растрепались, руки подрагивали…
– Нет! – Абби сорвалась на крик. – Кати не твоя дочь. Она моя, и только моя. Она никогда…
– Она никогда – что? Она никогда не хотела ничего знать обо мне? Она ненавидит меня так же сильно, как ты? Абби, твои чувства – это твои чувства, а не Кати, – сказал он уверенно, а сердце Абби рухнуло куда-то вниз.
С какой легкостью имя дочери слетело с его губ, как будто он произносил его с самого рождения девочки.
– Кати нашла меня, здесь нет ничего удивительного, – объяснил он, но Абби прервала его:
– Это не Кати тебя нашла, а Стюарт, который вообразил, что у него есть какие-то права…
– Право подарить Кати счастье? – Сэм смерил ее уничтожающим взглядом. – А ты не задумывалась, что он может быть прав? А счастье Кати совсем не такое, каким представляешь его ты?
– Это неправда. – Лицо Абби пылало от несправедливых обвинений. – Кати уже взрослая, ей двадцать два и…
– И что?
Абби завороженно уставилась на того, кого привыкла считать своим заклятым врагом. Господи, до чего же он хорош! Просто возмутительно! Не должен мужчина в его возрасте так привлекательно выглядеть. То же тренированное мускулистое тело без единой складочки, идеальная фигура. Черт возьми, что с ней происходит? Как она может в такой момент любоваться этим чудовищем? Как она может поддаваться его животному магнетизму, особенно сейчас, при таких высоких ставках?
– Что? – перебросила она вопрос ему, схватившись за горло, будто ей не хватало воздуха.
– Кати уже женщина, – начал Сэм. – Ты должна это признать. И разрешить ей иметь свои собственные чувства. Ведь до чего дошло! Она боится сказать тебе, что хочет познакомиться с отцом… то есть со мной.
– В самом деле? – вяло попыталась защититься Абби. – Это она тебе сказала?
– Ну, не совсем так, но…
– Ты говорил с ней?
– Да, они со Стюартом приходили ко мне вчера. Мы долго разговаривали.
– И до чего договорились? – От его слов у Абби похолодели руки.
– Я пытался объяснить, почему двадцать два года не имел возможности общаться с дочерью, хотя, видит Бог, много раз порывался прекратить этот кошмар. Я столько лет был уверен, что у меня не может быть детей.
– Ты лжешь! – бросила ему в лицо Аб-би. – Ты так говоришь сейчас, потому что…
– Что «потому что»? – поддел он ее.
– Зачем ты вернулся? Чего хочешь? – попробовала изменить тактику Абби.
– Мне стало известно, что кто-то наводит обо мне справки, – просто объяснил Сэм. – А что касается моих желаний, то, думаю, еще не пришло время отвечать на этот вопрос. Ты не в том настроении, чтобы выслушать честный ответ.
– И никогда не буду. Я готова услышать только одну фразу: «До свиданья».
– Абби, но ведь это ты сказала «до свиданья» и ушла…
– А ты что, забыл почему? Не помнишь, в чем меня обвинил? Не помнишь, что даже не счел нужным сказать, что перенес операцию? Кстати, да будет тебе известно, это не всегда срабатывает.
– Уже известно, – кивнул Сэм. – И даже известно, что метод, который применили ко мне, в большинстве случаев вообще ни на что не влиял.
– Приятно слышать, что не меня одну одурачили. Впрочем, сейчас это все не имеет никакого значения. Тебе не понять, что я пережила, выслушивая твои обвинения. Ты же был старше, опытнее – как ты мог допустить такое! Ты растоптал нашу любовь, сломал мне жизнь, а сейчас, как я посмотрю, явился полюбоваться на руины.
– Но это не оправдание тому, что нашей дочери пришлось расти без отца, – произнес Сэм. Его глаза потемнели, не так уж легко давался ему этот разговор. – Я не бросал тебя, я хотел спасти наши отношения! Вспомни, как ты отказалась от моей поддержки, заявив, что скорее умрешь…
– Мне не нужны были твои деньги, – заявила Абби. Ее до сих пор мучили злость и обида, горькие слезы наворачивались на глаза от мысли, что он пытался откупиться от нее и ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32