Второй его уже просто добивал, не встречая никакого сопротивления. Зрители орали от восторга.
Мы с сестрой, не сговариваясь, ответили одновременно:
– Да! – сказала она.
– Нет! – сказала я.
Ее "да" и Сильный бы понял, знай он сестру поближе. То, что легионеры так каждый вечер друг друга изводят, ее очень устраивало. Но Ряха, к счастью для себя, сестры не знал и принял слово за чистую монету.
Мое "нет" тоже в комментариях не нуждалось. Ну не люблю я, когда кровь веером брызг летит. Не умею ценить красивый удар. Бестолочь, одним словом.
– Это мой друг! – показал на побеждающего бойца Ряха. – Хотите, после боя подойдем и я вас познакомлю?
– Да! – сказала я.
– Нет! – сказала сестра.
Ее "нет" было чистой воды кокетством, мол, "очень надо".
Мое "да" вылетело спонтанно. Мне интересно было послушать, сможет ли говорить и улыбаться девушкам человек, которому, похоже, челюсть набок своротили окончательно.
– К сожалению, нам пора! – решительно поднялась сестра, сворачивая разговор тугим ковриком.
– Почему? – искренне удивился Ряха. Скамья под ним опасно затрещала.
– Правила запрещают нам находиться вечером в общественных местах. Если донесут Ректору, у нас будут неприятности, – обстоятельно объяснила сестра, всем своим видом выражая глубокое сожаление.
– А давайте я вашему Ректору уши отрежу? – от всей души предложил расстроенный Ряха. – Совсем рано, еще бы посидели, тут такой кабак хороший за углом. Душевный.
– Договорились! – встряла я к неудовольствию сестры. – Ты ему уши отрежешь, тогда и посидим.
– Иди, милая, – безжалостно подпихнула меня к выходу рассердившаяся сестра.
Конечно, Ректор-то не ее. Легионер тоже встал.
– Цвет Ректора? – оказался достаточно осведомленным в титулатуре наставников благородных девиц Ряха.
– Серый, – не стала делать тайны я.
Знать цвет нашего Ректора еще никому не запрещалось.
– Заметано! – хлопнул меня по плечу Ряха.
Это приблизило меня к двери шага на три без всяких усилий с моей стороны.
За спиной взревел зал: наверное, друг Ряхи окончательно добил своего противника. Легионер махнул нам на прощание и обернулся к помосту.
Мы смотреть в ту сторону не стали, быстро выбежали вон, поднялись по истоптанным ступенькам, миновали караулы и очутились под звездным небом.
По мосту пробежали над черной водой, текущей внизу. На берегу нас терпеливо ждал Нож.
– А чего невеселые? – спросил он. – Вы же вроде веселиться шли.
– Мы очень веселые, – твердо сказала сестра. – В таком разгуле веселья, как сегодня, я еще не участвовала.
По ночному Хвосту Коровы мы ехали домой, и вдруг я вспомнила то, что давно знала.
– Оружие есть в Пуповине, – робко сказала я Ножу.
Смело сказать побоялась, еще засмеет. Это среди Сильных я умная, а здесь, у своих, как бы полной дурой не оказаться.
– О чем ты, Пушистая Сестричка? – удивился зевающий Нож.
– О курганах.
– Каких курганах?
– В Пуповине курганы, в курганах оружие, – выдавила я, чувствуя, что все-таки опростоволосилась.
– Да, это так, – охотно согласился Нож. – Но представляешь, Пушистая Сестричка, – прямо, как маленькой, принялся объяснять он, – сколько курганов нужно вскрыть, чтобы вооружить даже отряд. В каждом захоронении лежит вождь со своим конем, мечом и копьем. А над ним слой земли и каменных плит в пять хвостов толщиной, а то и в десять. А сам он в каменном ящике.
– Но в гробнице Молниеносного лежит целая армия. В одной гробнице, – упрямо сказала я.
Экипаж остановился.
Этого они, оказывается, не знали. Они же не воспитывались последние годы в пансионате, надзидамы их не пичкали историей Сильных по пути сюда. Они были очень умные, но они не знали. Просто не знали.
– Ну-ка, поподробнее, – попросил Нож.
Я рассказала все, что знала.
– Это стоит обдумать, – сказать Нож. – Давайте-ка завтра съездим на разведку к этой Пуповине. Надо на месте посмотреть. Светлая, ты не против?
– Всецело за! – ехидно сказала сестра. – Ее пора убирать из города, пока не произошли крупные разрушения. Она уже сговорилась с одним молодцом из этих бесхвостых, что он принесет ей уши Ректора ее пансионата.
– Он сам первый предложил! – огрызнулась я. – А начала разговор про Ректора ты. Это от тебя он узнал о его существовании. Скажешь, вру?
– Я это сказала лишь для того, чтобы побыстрее уйти оттуда, – фыркнула сестра. – А у тебя сразу глаза загорелись.
– Если бы ты с ним жила бок о бок в изолированном от остального мира месте, ты бы тоже его ушей захотела.
– Не ругайтесь, барышни! – сказал Нож. – Лучше сразу подеритесь. Тем более теперь вы знаете, как делать это по всем правилам.
– Будешь выступать, попрошу у Ряхи твои уши! – пригрозила ему сестра.
– Ряха? Как поэтично, – заметил Нож. – Рад, что вы обрастаете такими ценными знакомыми. Тем более что здесь ничего нельзя сказать наперед. Сегодня он просто Ряха, а завтра Ряха Первый Непобедимый и через определенное количество лет такие же, как мы, будут шуровать в его гробнице в поисках оружия для восстания.
Самое смешное, что он был прав.
Теперь ничего нельзя сказать наверняка и где гарантия, что мы с сестрой не болтали сегодня вечером с будущим солдатским императором?
Глава девятая
В ПУПОВИНУ
В Пуповину мы отправились утром, чуть свет. Сестра меня безжалостно растолкала, никак не считаясь с моим желанием поспать еще.
Мы – это я, она, Нож, тоненькая, хрупкая девушка по имени Половинка Луны, и загорелый парень Два Гвоздя. Парень и девушка были родом не из Ракушки или ее окрестностей, это стало сразу понятно, когда прозвучали их имена.
– Три Капли? – спросила я.
– Да, – улыбнулся Два Гвоздя.
Конечно, там любили имена из двух и более слов. В Ракушке предпочитали обходиться односложными. И именно в Трех Каплях обожали числительные.
Два Гвоздя это еще что, у нас в классе в той, нормальной жизни, был парень, которого звали Триста Восемнадцать Ореховых Кустов. Он говорил, что мама неожиданно разродилась им, гуляя по дорожке, обсаженной ореховыми кустами. Счастливый папа на радостях сосчитал их все. Мы звали его Орешек.
Сейчас в Трех Каплях модное местечко для отдыха Сильных.
Утренний остался в городе – должны были подойти связные.
А мы загрузились в тетушкин экипаж и поехали.
Тетушкин экипаж был настоящим экипажем светской львицы: не говоря уж о роскошной отделке, он отличался от экипажей государственных служб тем, что заднее сиденье у него было под защитой постоянного навеса, но переднее закрывалось и открывалось по желанию владелицы. Например, когда она была в настроении продемонстрировать улице красивый наряд или, наоборот, когда в экипаже находился кто-то, чье присутствие надо было затушевать.
Сейчас он был закрыт, но даже в его сумраке все заметили, что физиономия у меня весьма кислая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67