После отъезда Люсиль из Парижа, приглашений от князя Вадима не поступало. Иногда Жюльетт встречала его с женой в отеле или ресторане. Все официально раскланивались, но беседы не возникало, и никаких новостей о Николае девушка не имела. Вряд ли он вернулся, иначе их пути где-нибудь бы пересеклись. Жюльетт удивлялась самой себе: почему его образ не стирается у нее из памяти? Мысль о том, что Николай забыл ее, была мучительна. Однажды она даже укололась во время шитья, когда размышляла об этом. Пришлось послюнить палец, чтобы исчезло кровавое пятнышко, появившееся на ткани.
В письмах к Люсиль Жюльетт довольно подробно описывала свою работу в ателье и светскую жизнь, что, как правило, занимало несколько страниц. Больше всего в работе ее поразило, что ателье оказалось далеко не спокойным местом. Когда появлялась новая клиентка, между закройщицами начиналось настоящее соперничество: каждая хотела стать личным мастером посетительницы. Весть о том, что предпочтение было отдано кому-либо не совсем справедливо, обычно вызывало бурю кулуарных обсуждений. Директрисе приходилось самой браться за дело, когда нетерпеливые клиентки начинали кричать от возмущения, если, по их мнению, новый наряд им не подходил. За швейными столами шли горячие споры, в гладильных сплетничали, портные приходили в ярость, если без их согласия в модели вносились изменения, порой, из-за мельчайших деталей в примерочных разгорались скандалы.
По цехам, подобно шторму, могла пронестись Дениза, оставляя за собой только «обломки кораблей». Жюльетт превратилась в своего рода зрителя, она казалась себе посетительницей цирка, увлеченной представлением.
Поначалу ее работа была простой и монотонной, несмотря на разнообразие расцветок и материалов. Но Жюльетт не успевала соскучиться. Она находила удовольствие в работе и очень гордилась изящными стежками и узорами, которые оставляли ее иголка и нитка. Вскоре девушку перевели на другое место: теперь она имела дело с шелком, бархатом, а также турецкими тканями, расшитыми серебряными нитями. Работала она и с гофрированными материалами, напоминающими бумагу, которые использовались для воротников. Самой интересной была творческая задача правильно расположить и укрепить на новом изделии весь набор украшений – от вычурных кружев до цветных оборок различных размеров.
Чем сложнее становилась ее работа, тем большее удовлетворение чувствовала Жюльетт. Пройден еще один этап… Иногда девушка обнаруживала, что обрабатывает детали собственного туалета – Дениза охотно использовала сестру для рекламы новых фасонов от Ландель.
– Замечательно! Ты всех вдохновляешь! – как-то воскликнула Дениза, когда ателье получило несколько заказов на фасон платья, в котором Жюльетт была на приеме.
Порой Дениза сожалела, что сестра показывалась в обществе только в выходные дни или вечером после работы, но тут уже ничего не поделаешь: от подготовки Жюльетт зависит будущее не только самой девушки, но и судьба ателье Ландель.
– Я думаю, что новое платье, в котором мы отправимся на Лонгчемпские скачки, лучше всего сшить из мягкого зеленого шелка.
– А не слишком ли я буду сочетаться с цветом трека? – пошутила Жюльетт. – Меня даже никто не заметит.
– Ты права, – тут же отозвалась Дениза, даже не поняв, что сестра шутит (у хозяйки ателье Ландель не очень-то развито чувство юмора). – Лучше, наверное, будет персиковый. Все теплые цвета в сочетании с твоими волосами смотрятся очень выразительно.
Новый персиковый туалет Жюльетт прежде всего продемонстрировала коллегам. Она решила так поступать со всеми нарядами. Если платье было со шлейфом, то его тут же помогали укрепить так, чтобы он не зацепился за столы или стулья.
Однажды, когда Жюльетт надела только что сшитый костюм из голубого шифона и ждала, когда ей кто-нибудь поможет со шлейфом, к ней подошла одна из девушек-манекенщиц, рыжеволосая Ивонна Рубанд. До этого они только издали улыбались друг другу, но никогда не разговаривали.
– Голубое очень идет вам, мадмуазель Кладель! – сказала Ивонна. Сама она выглядела весьма привлекательно в новом полосатом платье.
– Спасибо. А нравится вам розовое или красное? – спросила Жюльетт.
– Здесь я редко вижу эти цвета, – с улыбкой отозвалась Ивонна. – Но дома часто ношу алое. И есть любимая ярко-розовая блузка.
– Я тоже очень люблю алое. А розовый вам, наверное, очень идет.
– Спасибо!
Что касается Жюльетт, она была уверена – Ивонна выглядит сногсшибательно во всем, что бы ни надела, даже в самой скромной одежде, в которой приходит на работу. Правильные черты лица Ивонны, ее прекрасная фигура – высокая грудь, изящные бедра – делали ее одной из лучших манекенщиц.
– Сейчас я иду вниз, в цеха, – продолжала Жюльетт. – Не согласитесь ли вы дать мне несколько профессиональных советов, как лучше продемонстрировать этот костюм? Я знаю, это развлекло бы девушек.
– С удовольствием. Хотя вряд ли вы нуждаетесь в инструкциях. Но, если вы настаиваете… Самое главное для манекенщицы – походка. Медленно пройдитесь по коридору, на середине поверните голову, бросьте взгляд через плечо. Еще три-четыре шага и сделайте полуоборот головы в другую сторону. Поскольку речь идет о демонстрации одежды на небольшом пространстве – между столами работниц, то посоветовать можно не так уж много. На подиуме в больших залах возможностей гораздо больше.
– Правильно? – спросила Жюльетт, выполнив все инструкции Ивонны.
– Замечательно! Проделайте это еще раз, но теперь чуть-чуть подберите юбку при повороте, слегка качните бедром, а затем пусть материя колышется свободно.
В последующие дни Жюльетт научилась у Ивонны элегантно взмахивать шалью, небрежно набрасывать шарф на плечо, склонять голову так, чтобы стала полностью видна шляпка, специально сшитая для демонстрируемого костюма, даже, как держать зонтик, чтобы наилучшим образом показать фасон рукава. При каждой встрече девушки теперь оживлено беседовали.
Однажды, когда Жюльетт работала в цехе обработки, она услышала, как две портнихи с острым язычком обсуждают Ивонну.
– Я точно знаю, что она какое-то время была натурщицей. Гордится фигурой, будто павлин своим хвостом. Мало ей показывать платья, она любит еще и показываться без них! Обе захихикали.
– Откуда вы знаете? – спросила одна из девушек, сидящая на противоположном конце стола. – Новый кавалер моей сестры знает Ивонну. Он работает в одной из галерей Монмартра. Несколько картин с обнаженной Ивонной уже кто-то купил!
– И как она соглашается! Я бы умерла от стыда!
– И я!
Все вновь захихикали. Жюльетт, не отрывая глаз от работы, подумала, что девушки, возможно, завидуют Ивонне, ее отличной фигуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101