Очевидно, на мгновение он полностью перевоплотился в сэра Ника.
Но профессор опустился на стул, и сэр Ник исчез.
Фентон пытался сконцентрировать внимание на чисто академических проблемах. Закусив губу, Мег продемонстрировала зубы, ровные и белые, как у собаки, хотя в то время только самые отчаянные чистюли уделяли зубам большее внимание, нежели редкая чистка их намыленным прутиком. Без сомнения, причина состояла в грубой и твердой пище. Однако тело Мег было белым и чистым, хотя в те годы… Стоп! Рассуждения на отвлеченные темы вновь устремили его мысли в ненужном направлении.
В коридоре щелкнул запор. Шелест тафты и движущийся огонек свечи свидетельствовали, что в комнату кто-то вошел.
— Дражайшая Лидия! — вполголоса произнесла Мег, закутываясь в халат и придавая взгляду выражение детской невинности.
«Женщина, — подумал Фентон, не осмеливаясь глянуть через плечо, — изображение которой я… э-э… лелеял девять лет».
Сделав над собой усилие, он повернулся.
Лидия, леди Фентон, была полностью одета, словно отправляясь на бал при дворе. Платье из розовой тафты не имело рукавов; низкий вырез в форме сердца был оторочен венецианским кружевом; юбка, начинаясь от тонкой талии, доходила до лодыжек. Мягкие светло-каштановые волосы были уложены в виде чепца, с несколькими локонами, нависающими над ушами в соответствии с модой, введенной Луизой де Керуаль.
Фигура также отличалась привлекательностью. Лидия была чуть ниже Мег; к тому же Фентон знал, что розово-голубая юбка скрывает высокие каблуки. Лидию Фентон можно было бы назвать более чем хорошенькой, если бы не одна деталь.
Ее руки, плечи и грудь покрывал толстый слой белой пудры. Наскоро наложенная косметика превращала лицо в красно-белую маску. На белой, как у трупа, коже выделялись алыми пятнами щеки и губы. В углу рта и рядом с левым веком чернели микроскопические бумажные «мушки»в форме сердец.
Результат получался более чем плачевным. Казалось, что на лице двадцатилетней девушки намалевана маска семидесятилетней старухи. Она выглядела восковой фигурой, спустившейся с постамента.
— Дражайшая кузина! — любезно произнесла Мег.
Нетвердой походкой Лидия двинулась к камину слева от нее. Накрыв свечу колпачком, она поставила ее на каминную полку. Фентон не мог разглядеть как следует ее лицо, но красивые голубые глаза, наполненные слезами, были видны и под безобразной маской.
Тогда Фентон проделал странную вещь. Приподняв стул за высокую спинку, он с грохотом швырнул его на пол.
— Наш добрый повелитель Карл II, — забубнил он, словно в трансе, — милостью Божией король Англии, Шотландии и Ирландии, почивает сейчас во дворце Уайтхолл…
— Или где-нибудь в другом месте, — хихикнула Мег, приподняв плечо. — А в чем дело?
Лидия не удостоила ее вниманием.
— Сэр, — тихим и нежным голосом обратилась она к Фентону, — признайтесь, что я терпела многое. Но чтобы вы и эта тварь в трех ярдах от моей двери…
Мег облокотилась спиной на туалетный столик. Ее открытый рот символизировал удивление и оскорбленную невинность.
— Это мерзко! Чудовищно! — Мег поежилась. — Любезная кузина! Надеюсь, вы не думаете, что Ник и я…
Лидия по-прежнему не смотрела на нее. Возможно, именно это удерживало Мег от бегства, а может быть, поведение профессора Фентона. Низко поклонившись Лидии, он поднес к губам ее руку.
— Миледи, — вежливо заговорил Фентон, — я не пребываю в неведении по поводу моей жестокости в отношении вас. Могу я попросить у вас прощения? — Опустившись на колени, он поднялся вновь. — Я ведь не грубый и бесчувственный мужлан, каковым вы меня считаете. Будет ли мне позволено изменить мое поведение?
В голубых глазах Лидии появилось выражение, пронзившее его сердце жалостью, подобной физической боли.
— Вы просите моего прощения? — прошептала она. — А я от всего сердца прошу у вас того же.
Затем в ее взгляде мелькнул страх.
— Поклянитесь, — взмолилась она, — что вы не играете мной!
— Клянусь рыцарской честью, которая еще во мне осталась.
— Тогда избавьтесь от нее! — заявила Лидия, сжимая руки. — Не удерживайте ее здесь ни на ночь, ни на один час! Умоляю! Я знаю, что она погубит вас! Она…
Без колебаний Мег схватила со стола ручное зеркало и запустила им в Лидию. Не задев ни ее, ни Фентона, зеркало вылетело через открытую дверь и разбилось в коридоре.
«Право, — подумал профессор Фентон из Кембриджа, — эти люди, кажется, абсолютно лишены сдерживающих центров». Однако он почувствовал, что вены у него на шее набухли от гнева, впадать в который вовсе не входило в его намерения.
— Сука! — завизжала Мег.
— Шлюха! — ответила Лидия.
— Уродина!
— Охотница за мужчинами!
— Охотница за мужчинами, вот как? — повторила Мег, взбешенная этим самым страшным оскорблением. Резко повернувшись и не обращая внимание на состояние своего халата она указала на разбросанные на туалетном столике носовые платки, пузырьки и коробочки с мазями для удаления косметики.
— Значит, это я не могу показать свое лицо, не намазавшись, потому что у меня французская болезнь? — осведомилась она. — Или невинная добродетельная жена, дочь полоумного индепендента, внучка повешенного и проклятого цареубийцы, которая опасна для мужчин, потому что у нее…
Мег снова сделала паузу.
Фентон ощутил, как его лицо исказилось от бешеного гнева; тьма заволокла его зрение, разум и душу. Обеими руками он поднял над головой тяжелый стул, словно тот был сделан из фанеры, явно намереваясь размозжить им голову Мег Йорк.
Впервые испугавшись по-настоящему, Мег завизжала, отскочила и опустилась на четвереньки, так что волосы полностью закрыли ей лицо. Пальцы с длинными ногтями подняли тучи пыли с яркого ковра.
Жизнь ей спасло то, что сэр Ник питал к ней слишком сильную страсть, чтобы убить, а профессор Фентон, словно с усилиями удерживающий крышку гроба, откуда рвалась наружу душа сэра Ника, почувствовал, что борьба прекратилась, и позволил крышке захлопнуться.
Руки и ноги Фентона дрожали, когда он опустил стул на пол. Внутри он ощущал тошноту. Заметив в зеркале собственное смертельно-бледное лицо с изогнутыми черными бровями и тонкой линией усов, Фентон не узнал себя и стал дико озираться в поисках постороннего. Наконец он начал успокаиваться.
— Надеюсь, я не испугал вас, мадам? — хрипло осведомился профессор у Лидии, а не у Мег.
— Только немного, — ответила Лидия. — Вы отошлете ее?
За спиной Фентона послышалось тихое насмешливое хихиканье.
Мег, все еще стоя на четвереньках между столом и кроватью, посмотрела на него сквозь пряди черных волос, прищурившись и усмехаясь плотно сжатым ртом. Он понимал, что, за исключением краткого момента испуга, эта царственная потаскуха наслаждалась происходящим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Но профессор опустился на стул, и сэр Ник исчез.
Фентон пытался сконцентрировать внимание на чисто академических проблемах. Закусив губу, Мег продемонстрировала зубы, ровные и белые, как у собаки, хотя в то время только самые отчаянные чистюли уделяли зубам большее внимание, нежели редкая чистка их намыленным прутиком. Без сомнения, причина состояла в грубой и твердой пище. Однако тело Мег было белым и чистым, хотя в те годы… Стоп! Рассуждения на отвлеченные темы вновь устремили его мысли в ненужном направлении.
В коридоре щелкнул запор. Шелест тафты и движущийся огонек свечи свидетельствовали, что в комнату кто-то вошел.
— Дражайшая Лидия! — вполголоса произнесла Мег, закутываясь в халат и придавая взгляду выражение детской невинности.
«Женщина, — подумал Фентон, не осмеливаясь глянуть через плечо, — изображение которой я… э-э… лелеял девять лет».
Сделав над собой усилие, он повернулся.
Лидия, леди Фентон, была полностью одета, словно отправляясь на бал при дворе. Платье из розовой тафты не имело рукавов; низкий вырез в форме сердца был оторочен венецианским кружевом; юбка, начинаясь от тонкой талии, доходила до лодыжек. Мягкие светло-каштановые волосы были уложены в виде чепца, с несколькими локонами, нависающими над ушами в соответствии с модой, введенной Луизой де Керуаль.
Фигура также отличалась привлекательностью. Лидия была чуть ниже Мег; к тому же Фентон знал, что розово-голубая юбка скрывает высокие каблуки. Лидию Фентон можно было бы назвать более чем хорошенькой, если бы не одна деталь.
Ее руки, плечи и грудь покрывал толстый слой белой пудры. Наскоро наложенная косметика превращала лицо в красно-белую маску. На белой, как у трупа, коже выделялись алыми пятнами щеки и губы. В углу рта и рядом с левым веком чернели микроскопические бумажные «мушки»в форме сердец.
Результат получался более чем плачевным. Казалось, что на лице двадцатилетней девушки намалевана маска семидесятилетней старухи. Она выглядела восковой фигурой, спустившейся с постамента.
— Дражайшая кузина! — любезно произнесла Мег.
Нетвердой походкой Лидия двинулась к камину слева от нее. Накрыв свечу колпачком, она поставила ее на каминную полку. Фентон не мог разглядеть как следует ее лицо, но красивые голубые глаза, наполненные слезами, были видны и под безобразной маской.
Тогда Фентон проделал странную вещь. Приподняв стул за высокую спинку, он с грохотом швырнул его на пол.
— Наш добрый повелитель Карл II, — забубнил он, словно в трансе, — милостью Божией король Англии, Шотландии и Ирландии, почивает сейчас во дворце Уайтхолл…
— Или где-нибудь в другом месте, — хихикнула Мег, приподняв плечо. — А в чем дело?
Лидия не удостоила ее вниманием.
— Сэр, — тихим и нежным голосом обратилась она к Фентону, — признайтесь, что я терпела многое. Но чтобы вы и эта тварь в трех ярдах от моей двери…
Мег облокотилась спиной на туалетный столик. Ее открытый рот символизировал удивление и оскорбленную невинность.
— Это мерзко! Чудовищно! — Мег поежилась. — Любезная кузина! Надеюсь, вы не думаете, что Ник и я…
Лидия по-прежнему не смотрела на нее. Возможно, именно это удерживало Мег от бегства, а может быть, поведение профессора Фентона. Низко поклонившись Лидии, он поднес к губам ее руку.
— Миледи, — вежливо заговорил Фентон, — я не пребываю в неведении по поводу моей жестокости в отношении вас. Могу я попросить у вас прощения? — Опустившись на колени, он поднялся вновь. — Я ведь не грубый и бесчувственный мужлан, каковым вы меня считаете. Будет ли мне позволено изменить мое поведение?
В голубых глазах Лидии появилось выражение, пронзившее его сердце жалостью, подобной физической боли.
— Вы просите моего прощения? — прошептала она. — А я от всего сердца прошу у вас того же.
Затем в ее взгляде мелькнул страх.
— Поклянитесь, — взмолилась она, — что вы не играете мной!
— Клянусь рыцарской честью, которая еще во мне осталась.
— Тогда избавьтесь от нее! — заявила Лидия, сжимая руки. — Не удерживайте ее здесь ни на ночь, ни на один час! Умоляю! Я знаю, что она погубит вас! Она…
Без колебаний Мег схватила со стола ручное зеркало и запустила им в Лидию. Не задев ни ее, ни Фентона, зеркало вылетело через открытую дверь и разбилось в коридоре.
«Право, — подумал профессор Фентон из Кембриджа, — эти люди, кажется, абсолютно лишены сдерживающих центров». Однако он почувствовал, что вены у него на шее набухли от гнева, впадать в который вовсе не входило в его намерения.
— Сука! — завизжала Мег.
— Шлюха! — ответила Лидия.
— Уродина!
— Охотница за мужчинами!
— Охотница за мужчинами, вот как? — повторила Мег, взбешенная этим самым страшным оскорблением. Резко повернувшись и не обращая внимание на состояние своего халата она указала на разбросанные на туалетном столике носовые платки, пузырьки и коробочки с мазями для удаления косметики.
— Значит, это я не могу показать свое лицо, не намазавшись, потому что у меня французская болезнь? — осведомилась она. — Или невинная добродетельная жена, дочь полоумного индепендента, внучка повешенного и проклятого цареубийцы, которая опасна для мужчин, потому что у нее…
Мег снова сделала паузу.
Фентон ощутил, как его лицо исказилось от бешеного гнева; тьма заволокла его зрение, разум и душу. Обеими руками он поднял над головой тяжелый стул, словно тот был сделан из фанеры, явно намереваясь размозжить им голову Мег Йорк.
Впервые испугавшись по-настоящему, Мег завизжала, отскочила и опустилась на четвереньки, так что волосы полностью закрыли ей лицо. Пальцы с длинными ногтями подняли тучи пыли с яркого ковра.
Жизнь ей спасло то, что сэр Ник питал к ней слишком сильную страсть, чтобы убить, а профессор Фентон, словно с усилиями удерживающий крышку гроба, откуда рвалась наружу душа сэра Ника, почувствовал, что борьба прекратилась, и позволил крышке захлопнуться.
Руки и ноги Фентона дрожали, когда он опустил стул на пол. Внутри он ощущал тошноту. Заметив в зеркале собственное смертельно-бледное лицо с изогнутыми черными бровями и тонкой линией усов, Фентон не узнал себя и стал дико озираться в поисках постороннего. Наконец он начал успокаиваться.
— Надеюсь, я не испугал вас, мадам? — хрипло осведомился профессор у Лидии, а не у Мег.
— Только немного, — ответила Лидия. — Вы отошлете ее?
За спиной Фентона послышалось тихое насмешливое хихиканье.
Мег, все еще стоя на четвереньках между столом и кроватью, посмотрела на него сквозь пряди черных волос, прищурившись и усмехаясь плотно сжатым ртом. Он понимал, что, за исключением краткого момента испуга, эта царственная потаскуха наслаждалась происходящим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95