— Он чуть отступил и поднял правую руку.
Селина не сразу поняла его намерение, но потом тоже подняла правую руку, прижав ее к его ладони, их пальцы переплелись.
— Навсегда, — сказал Джеймс, и яркий лунный свет упал на его лицо. У Селины захватило дух, когда она заглянула в его горящие страстью глаза.
— Навсегда, — повторила она.
Джеймс отпустил ее, и Селина открыла дверь. Закрыв ее за собой, она все еще видела перед собой образ Джеймса. Вскоре до нее донесся топот лошадей.
Завтра.
Мэри Годвин стояла у окна своей спальни. Как это несправедливо! Почему такой мужчина, как Джеймс, выбрал это ничтожество? Что он нашел в ней?
Она видела, как к дому подъехало двое всадников, потом хлопнула дверь и послышались шаги — Селина шла в свою комнату. Завтра Селина переедет в его дом, в его комнату. В его постель…
Иглтон снова вскочил в седло и тронул коня, ведя лошадь Селины в поводу. Кастербридж, как всегда, сдержал свое слово. Черт бы побрал эту семью! И это Фрэнсис… Мэри охватила радость при мысли о том, что Фрэнсис мертв, так же как и эта проклятая Софи, которую он предпочел ей.
Она собралась было отойти от окна, когда какое-то движение у деревьев привлекло ее внимание. При свете луны она заметила, как какой-то человек пробирался к их дому. Джеймс Иглтон. Лорд Иглтон, как сегодня с гордостью объявил его проклятый дядя. Должно быть, он намерен тайно пробраться в спальню Селины.
Мэри наблюдала, как Иглтон остановился в нерешительности, огляделся по сторонам и быстро пошел, но не к передней двери, что вела к лестнице и жилому крылу, а к другой стороне дома. Женщину охватила паника. Ведь это же сын Фрэнсиса. И отец наверняка рассказал сыну все, что знал сам про сокровища. Выйдя в коридор, она тихо спустилась по лестнице и осторожно двинулась вперед.
Глава 24
Последний раз, когда Джеймс залезал в это окно на кухне, он был гораздо меньше.
Он потер ушибленное плечо, когда спрыгнул на каменный пол кладовой. Джеймс быстро пробрался по коридору, где пахло рыбой и мясом, и прошел в дом с черного хода. Он столько чудесных часов провел на кухне в детстве в компании повара, который очень любил Джеймса, так что знал здесь все закоулки. Скоро он оказался возле библиотеки. Прежде чем войти туда, он прислушался. Где-то наверху его возлюбленная Селина, наверное, лежала в постели с открытыми глазами. Он тоже наверняка не заснет до утра. Джеймс улыбнулся и прошел в библиотеку.
Ему нужно действовать быстро и тихо.
Если бы дядя не предложил Селине остаться после ухода родителей, Джеймсу и в голову бы не пришло проникать в этот дом до женитьбы. Но сейчас, расставшись с Селиной, он не мог устоять перед искушением.
Он зажег свечу и сморщился, увидев весь этот беспорядок. Джеймс припомнил, как стояла мебель, когда он приходил сюда в детстве, и постарался расставить все по местам. Тяжелее всего было подвинуть массивный стол красного дерева Скрежет показался ему очень громким, и Джеймс погасил свечу. Он прислушивался к тишине, стремясь одновременно отдышаться. Не заметив ничего подозрительного, он опять зажег свечу.
Довольно скоро вазы и красивые статуэтки стояли на своих местах, а книги расставлены на полках. Без сомнения, эти злобные Годвины будут спрашивать, кто попытался навести здесь порядок, но никто не сможет ответить им.
Джеймс снова улыбнулся. Пламя свечи вдруг заколебалось и погасло. Резко обернувшись, он посмотрел на приоткрывшееся окно. Оно и раньше плохо запиралось. Он перевел дыхание и принялся за картины. Поместить их на свои места было не так трудно. Пустые прогалы на стенах показывали, где должны были располагаться пейзажи, сцены охоты и портреты предков.
Ощутив странное волнение, Джеймс отступил в центр комнаты. Последний раз, когда он стоял здесь среди этих картин, его отец сидел за этим большим столом, который так любил. Теперь осталось только развернуть ковер. Он начал расправлять его, и ясно вспомнил голос матери, ее серебристый смех.
Проклятые Годвины!
Джеймс решил поторопиться — и тут застыл. На каменной плите возле его левого колена было неяркое пятно света. Он наклонился, потрогал его и ахнул. В камне был вырезан почти невидимый глазу круг с тремя углублениями. Кровь застучала у него в висках. Подняв голову, он увидел тонкий лучик света, который, словно палец, указывал на каменный пол. Джеймс поднялся и посмотрел в окно. Ну конечно, Годвины вели свои поиски тайно и наверняка плотно задергивали шторы от любопытных глаз. Если бы он сделал так же, то луна не помогла бы ему найти этот глаз.
«Узнай силу глаза».
И он сделал это. В эту ночь полная луна ярко осветила портрет, и в глазу давно умершего мужчины появилась блестящая точка. Джеймс подошел поближе к портрету и заглянул в темно-зеленые глаза своего предка, имени которого даже не знал.
— Бог мой! — вырвалось у него. В нарисованный глаз был вставлен маленький изумруд, который при другом освещении казался просто кусочком краски.
У Джеймса дрожали руки, когда он достал из кармана перстень, уже зная, что тот прекрасно подойдет к вырезанным в камне отверстиям как ключ. Смахнув со лба пот, он повернул кольцо. Какие-то скрытые механизмы пришли в действие, и каменная плита неслышно отодвинулась в сторону. Джеймс заглянул в черную пустоту, откуда веяло могильным холодом.
Так перстень и был ключом!
Приподняв свечу, он тщательно пытался что-то разглядеть внизу. «Нельзя овладеть сокровищем, не имея в руках медальона. Иначе тебя ждет смерть». Джеймс хорошо запомнил слова отца. Он соображал, что делать. Нельзя было оставлять перстень на месте, но он не мог взять сейчас медальон у Селины. С глухим скрежетом камень встал на место. Джеймс нахмурился. Камень двигался сам по себе.
Покачав головой, он вытащил перстень, посмотрел на него и спрятал в карман. Это не важно. Скоро он приведет сюда Селину, и они вместе достанут сокровища. Он даже представлял, как она будет волноваться.
Дверь хлопнула, и Джеймс едва не подпрыгнул. В мгновение ока он выхватил нож и быстро прошел к выходу. Затаив дыхание, он резко распахнул дверь.
Никого не было. Наверное, опять сквозняк. Но ему пора уходить отсюда. В темном коридоре было тихо, и Джеймс ускорил шаг. На этот раз он выскользнул через боковую дверь, которая оказалась открытой.
Вскочив на вороного, он помчался вперед, пригибаясь под низкими сучьями деревьев. Джеймсу казалось, что конь летит над землей. Селина будет принадлежать ему. Сокровище будет принадлежать ему. И его месть осуществится.
Он громко рассмеялся и посмотрел на полную луну.
Глава 25
Дариус проснулся от того, что кто-то душил его. Он попытался разжать чужие пальцы, сжимавшие его шею, и сесть.
— Прекрати! Хватит! — Дариус с трудом глотнул воздуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Селина не сразу поняла его намерение, но потом тоже подняла правую руку, прижав ее к его ладони, их пальцы переплелись.
— Навсегда, — сказал Джеймс, и яркий лунный свет упал на его лицо. У Селины захватило дух, когда она заглянула в его горящие страстью глаза.
— Навсегда, — повторила она.
Джеймс отпустил ее, и Селина открыла дверь. Закрыв ее за собой, она все еще видела перед собой образ Джеймса. Вскоре до нее донесся топот лошадей.
Завтра.
Мэри Годвин стояла у окна своей спальни. Как это несправедливо! Почему такой мужчина, как Джеймс, выбрал это ничтожество? Что он нашел в ней?
Она видела, как к дому подъехало двое всадников, потом хлопнула дверь и послышались шаги — Селина шла в свою комнату. Завтра Селина переедет в его дом, в его комнату. В его постель…
Иглтон снова вскочил в седло и тронул коня, ведя лошадь Селины в поводу. Кастербридж, как всегда, сдержал свое слово. Черт бы побрал эту семью! И это Фрэнсис… Мэри охватила радость при мысли о том, что Фрэнсис мертв, так же как и эта проклятая Софи, которую он предпочел ей.
Она собралась было отойти от окна, когда какое-то движение у деревьев привлекло ее внимание. При свете луны она заметила, как какой-то человек пробирался к их дому. Джеймс Иглтон. Лорд Иглтон, как сегодня с гордостью объявил его проклятый дядя. Должно быть, он намерен тайно пробраться в спальню Селины.
Мэри наблюдала, как Иглтон остановился в нерешительности, огляделся по сторонам и быстро пошел, но не к передней двери, что вела к лестнице и жилому крылу, а к другой стороне дома. Женщину охватила паника. Ведь это же сын Фрэнсиса. И отец наверняка рассказал сыну все, что знал сам про сокровища. Выйдя в коридор, она тихо спустилась по лестнице и осторожно двинулась вперед.
Глава 24
Последний раз, когда Джеймс залезал в это окно на кухне, он был гораздо меньше.
Он потер ушибленное плечо, когда спрыгнул на каменный пол кладовой. Джеймс быстро пробрался по коридору, где пахло рыбой и мясом, и прошел в дом с черного хода. Он столько чудесных часов провел на кухне в детстве в компании повара, который очень любил Джеймса, так что знал здесь все закоулки. Скоро он оказался возле библиотеки. Прежде чем войти туда, он прислушался. Где-то наверху его возлюбленная Селина, наверное, лежала в постели с открытыми глазами. Он тоже наверняка не заснет до утра. Джеймс улыбнулся и прошел в библиотеку.
Ему нужно действовать быстро и тихо.
Если бы дядя не предложил Селине остаться после ухода родителей, Джеймсу и в голову бы не пришло проникать в этот дом до женитьбы. Но сейчас, расставшись с Селиной, он не мог устоять перед искушением.
Он зажег свечу и сморщился, увидев весь этот беспорядок. Джеймс припомнил, как стояла мебель, когда он приходил сюда в детстве, и постарался расставить все по местам. Тяжелее всего было подвинуть массивный стол красного дерева Скрежет показался ему очень громким, и Джеймс погасил свечу. Он прислушивался к тишине, стремясь одновременно отдышаться. Не заметив ничего подозрительного, он опять зажег свечу.
Довольно скоро вазы и красивые статуэтки стояли на своих местах, а книги расставлены на полках. Без сомнения, эти злобные Годвины будут спрашивать, кто попытался навести здесь порядок, но никто не сможет ответить им.
Джеймс снова улыбнулся. Пламя свечи вдруг заколебалось и погасло. Резко обернувшись, он посмотрел на приоткрывшееся окно. Оно и раньше плохо запиралось. Он перевел дыхание и принялся за картины. Поместить их на свои места было не так трудно. Пустые прогалы на стенах показывали, где должны были располагаться пейзажи, сцены охоты и портреты предков.
Ощутив странное волнение, Джеймс отступил в центр комнаты. Последний раз, когда он стоял здесь среди этих картин, его отец сидел за этим большим столом, который так любил. Теперь осталось только развернуть ковер. Он начал расправлять его, и ясно вспомнил голос матери, ее серебристый смех.
Проклятые Годвины!
Джеймс решил поторопиться — и тут застыл. На каменной плите возле его левого колена было неяркое пятно света. Он наклонился, потрогал его и ахнул. В камне был вырезан почти невидимый глазу круг с тремя углублениями. Кровь застучала у него в висках. Подняв голову, он увидел тонкий лучик света, который, словно палец, указывал на каменный пол. Джеймс поднялся и посмотрел в окно. Ну конечно, Годвины вели свои поиски тайно и наверняка плотно задергивали шторы от любопытных глаз. Если бы он сделал так же, то луна не помогла бы ему найти этот глаз.
«Узнай силу глаза».
И он сделал это. В эту ночь полная луна ярко осветила портрет, и в глазу давно умершего мужчины появилась блестящая точка. Джеймс подошел поближе к портрету и заглянул в темно-зеленые глаза своего предка, имени которого даже не знал.
— Бог мой! — вырвалось у него. В нарисованный глаз был вставлен маленький изумруд, который при другом освещении казался просто кусочком краски.
У Джеймса дрожали руки, когда он достал из кармана перстень, уже зная, что тот прекрасно подойдет к вырезанным в камне отверстиям как ключ. Смахнув со лба пот, он повернул кольцо. Какие-то скрытые механизмы пришли в действие, и каменная плита неслышно отодвинулась в сторону. Джеймс заглянул в черную пустоту, откуда веяло могильным холодом.
Так перстень и был ключом!
Приподняв свечу, он тщательно пытался что-то разглядеть внизу. «Нельзя овладеть сокровищем, не имея в руках медальона. Иначе тебя ждет смерть». Джеймс хорошо запомнил слова отца. Он соображал, что делать. Нельзя было оставлять перстень на месте, но он не мог взять сейчас медальон у Селины. С глухим скрежетом камень встал на место. Джеймс нахмурился. Камень двигался сам по себе.
Покачав головой, он вытащил перстень, посмотрел на него и спрятал в карман. Это не важно. Скоро он приведет сюда Селину, и они вместе достанут сокровища. Он даже представлял, как она будет волноваться.
Дверь хлопнула, и Джеймс едва не подпрыгнул. В мгновение ока он выхватил нож и быстро прошел к выходу. Затаив дыхание, он резко распахнул дверь.
Никого не было. Наверное, опять сквозняк. Но ему пора уходить отсюда. В темном коридоре было тихо, и Джеймс ускорил шаг. На этот раз он выскользнул через боковую дверь, которая оказалась открытой.
Вскочив на вороного, он помчался вперед, пригибаясь под низкими сучьями деревьев. Джеймсу казалось, что конь летит над землей. Селина будет принадлежать ему. Сокровище будет принадлежать ему. И его месть осуществится.
Он громко рассмеялся и посмотрел на полную луну.
Глава 25
Дариус проснулся от того, что кто-то душил его. Он попытался разжать чужие пальцы, сжимавшие его шею, и сесть.
— Прекрати! Хватит! — Дариус с трудом глотнул воздуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63