Сейчас Сара была похожа на ту женщину, которую он видел в зале суда. Лицо ее было спокойным и непроницаемым, однако теперь Макс знал, что спокойствие это кажущееся. Защитная броня, слой льда, под которым прячется бурный поток. Макс не хотел ломать этот лед. Он хотел его растопить.
— Почему тогда ты вернулась, Сара? — негромко спросил он.
— Я оставила здесь свои вещи, деньги. За этим и вернулась, — ответила она.
— А я так не думаю. Такой красивой молодой женщине, как ты, не составило бы труда вернуться в Бат и без денег. И почему ты сидишь со мной за одним столом? Почему говоришь со мной?
— Что мне еще остается? — устало пожала она плечами. — Ты преследуешь меня все эти годы. Конечно, я предпочла бы забыть тебя и никогда больше не видеть. Зажить своей собственной жизнью. Но разве ты оставишь меня в покое, господин “специальный корреспондент”? — Сара тяжело вздохнула. — Поэтому я решила ответить на все твои вопросы и покончить с этим раз и навсегда. Ну что. Макс, хочешь получить интервью с Сарой Карстерс для своей проклятой газеты? Давай. Ты сразу сможешь в два, в три раза увеличить тираж “Курьера”. Ведь только это тебе и нужно, верно?
Во время этого монолога Макс испытал целую гамму чувств — от стыда до раздражения и досады. Да, он наделал немало ошибок, но не подлец же он на самом деле!
— Погоди минуту, Сара…
Но она не позволила ему прерывать себя:
— Мне нужны гарантии. Я согласна ответить на все твои вопросы, но ты при этом поклянись, что не опубликуешь ни строчки в свой газете до тех пор, пока я не уеду из Англии.
— Ты.., собираешься уехать?
— И чем скорее, тем лучше. Конечно, после того, как ты выгнал мистера Таунсенда, это займет немного больше времени, но… Я должна уехать.
Она снова хочет отгородиться, и трудно упрекать ее за это. Как бы это ни было для него неприятно. И она снова настороже.
Макс решил принять предложение Сары, хотя прекрасно понимал, что после этого интервью он все равно не сможет оставить ее.
— Обещай, — повторила она, — что не опубликуешь ни строчки до тех пор, пока я не уеду из Англии. Макс молча кивнул головой.
— Нет, скажи вслух, — потребовала Сара.
— Обещаю, — хрипло сказал Макс. Сара сделала большой глоток и посмотрела на Макса поверх края чашки.
— Тогда можешь начинать, — сказала она.
— Для начала… — Он подождал, пока она сделает еще один глоток, потом не выдержал и закричал:
— Черт побери! Джордж!
Джордж появился так быстро, словно подслушивал под дверью.
— Не волнуйтесь, Джордж, — сказал Макс, увидев, с какой тревогой окидывает тот взглядом Сару. — Я ее не съем, вашу овечку. Принесите-ка лучше чашку крепкого кофе и сандвичей. Побольше сандвичей. И учтите, что я — человек плотоядный. Не вздумайте кормить меня огурцами.
Джордж молча пожал плечами и вышел. Макс рванулся следом, открыл дверь и крикнул вслед:
— Вы знаете, что такое “плотоядный”? Не дождавшись ответа, он сердито захлопнул дверь и вернулся на свое место.
— Чему ты смеешься? — покосился он на Сару.
— Не знаю, — ответила она. — Над тобой. Над Джорджем. И еще думаю о том, знает ли он, что такое “плотоядный”. Очень хочу посмотреть, что он тебе принесет.
— Люблю, когда ты смеешься, — сказал Макс и сам улыбнулся при этом. — Когда ты смеешься, в твоих глазах можно утонуть, как в море.
Улыбка слетела с лица Сары.
— Хватит болтать, — сухо сказала она. — Про свои глаза я уже столько всего наслушалась.
— Я хотел сказать тебе приятное…
— Не стоит усилий, — оборвала его Сара. — Ты хотел задать мне несколько вопросов.
— Ах да, интервью. Но сначала позволь сказать несколько слов. Прежде всего я хочу извиниться перед тобой, Сара. О том, что я корреспондент “Курьера”, я должен был сказать тебе еще в Бате. Но, как я уже говорил, я боялся, что ты снова пустишься в бега и я больше никогда тебя не увижу. Да, скажу честно, я хочу понять эту историю до конца. И еще мне жаль, что из-за моей газеты тебе пришлось столько пережить. Я сожалею о том, что произошло в Стоунли. Я понимаю, что все это только слова, но…
— Ты всегда так начинаешь свои интервью, Макс? — вопросительно приподняла брови Сара.
— Я говорю искренне, — запротестовал Макс.
— Не верю. Просто хочешь войти в доверие, чтобы выпытать у меня все до конца, но я не верю тебе. Макс. Но мы с тобой заключили сделку, и я сдержу свое обещание.
— Твоя беда в том, что ты слишком подозрительна, Сара.
— Да, я знаю. С чего мы начнем?
Максу опять, в который уже раз, захотелось хорошенько встряхнуть эту женщину. Но сегодня ей уже довелось пережить столько, что лучше быть с ней помягче. И все-таки, что за характер! Как обманчива порой бывает внешность.
— Объясни для начала, какого черта ты дала то объявление в “Кроникл”. Где были твои мозги? Глаза Сары гневно вспыхнули.
— Если ты решил разговаривать со мной в таком тоне, — сказала она, — то я не произнесу больше ни слова.
— Прости, — ответил Макс. — Поставим вопрос иначе. Зачем тебе нужно было выходить замуж за мистера Таунсенда?
— Это был единственный способ вступить в права наследства немедленно, не дожидаясь, когда мне исполнится двадцать пять. Я хотела обеспечить будущее своей семьи, и в первую очередь сестры. Я должна была защитить их.
— Защитить? — нахмурился Макс. — От кого?
— От Уильяма Невилла.
— Ты думаешь, что Уильям жив? Из-за тех писем?
— Да.
— Но их не оказалось в твоем саквояже.
— Разумеется. Мне просто нужно было сбежать от тебя. Письма я сожгла и не могу тебе их показать.
— В Рединге ты говорила, что Уильям мертв.
— Я сама не знаю, во что мне верить. Мне хотелось бы думать, что он мертв. Он был жесток, как зверь. Понимаю, что это нехорошо — желать смерти человеку, но он принес моей семье столько горя. Не хочу, чтобы это повторилось.
Макс решил, что к этому вопросу можно вернуться позже.
— Расскажи подробнее о тех письмах.
— Они начали приходить шесть месяцев тому назад. — Сара задумалась и уточнила:
— Нет, меньше.
— Их приносили с нарочным?
— Нет. Они приходили по почте, из Винчестера. Я не знаю, кто их писал. Важно то, что за мной кто-то следит. И если это Уильям… — она поежилась. — Если со мной что-то случится, все деньги перейдут к Анне. Уильям — ее муж. Если он жив, то добьется своего — получит все наследство Карстерсов.
— Зачем Уильяму эти деньги? — спросил Макс. — Он же сам.., был наследником сэра Айвора.
— Они с отцом разругались, когда Уильям женился на Анне, — пояснила Сара. — Он знал, что по завещанию сэра Айвора почти ничего не получит.
Сэр Айвор Макса не интересовал, поэтому он переменил тему:
— Но ты же скрывалась. Откуда Уильям или кто-то еще мог знать, где ты находишься?
— Я писала своим, — пожала плечами Сара. — И они мне тоже писали. Я полагала, что они будут держать это в секрете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Почему тогда ты вернулась, Сара? — негромко спросил он.
— Я оставила здесь свои вещи, деньги. За этим и вернулась, — ответила она.
— А я так не думаю. Такой красивой молодой женщине, как ты, не составило бы труда вернуться в Бат и без денег. И почему ты сидишь со мной за одним столом? Почему говоришь со мной?
— Что мне еще остается? — устало пожала она плечами. — Ты преследуешь меня все эти годы. Конечно, я предпочла бы забыть тебя и никогда больше не видеть. Зажить своей собственной жизнью. Но разве ты оставишь меня в покое, господин “специальный корреспондент”? — Сара тяжело вздохнула. — Поэтому я решила ответить на все твои вопросы и покончить с этим раз и навсегда. Ну что. Макс, хочешь получить интервью с Сарой Карстерс для своей проклятой газеты? Давай. Ты сразу сможешь в два, в три раза увеличить тираж “Курьера”. Ведь только это тебе и нужно, верно?
Во время этого монолога Макс испытал целую гамму чувств — от стыда до раздражения и досады. Да, он наделал немало ошибок, но не подлец же он на самом деле!
— Погоди минуту, Сара…
Но она не позволила ему прерывать себя:
— Мне нужны гарантии. Я согласна ответить на все твои вопросы, но ты при этом поклянись, что не опубликуешь ни строчки в свой газете до тех пор, пока я не уеду из Англии.
— Ты.., собираешься уехать?
— И чем скорее, тем лучше. Конечно, после того, как ты выгнал мистера Таунсенда, это займет немного больше времени, но… Я должна уехать.
Она снова хочет отгородиться, и трудно упрекать ее за это. Как бы это ни было для него неприятно. И она снова настороже.
Макс решил принять предложение Сары, хотя прекрасно понимал, что после этого интервью он все равно не сможет оставить ее.
— Обещай, — повторила она, — что не опубликуешь ни строчки до тех пор, пока я не уеду из Англии. Макс молча кивнул головой.
— Нет, скажи вслух, — потребовала Сара.
— Обещаю, — хрипло сказал Макс. Сара сделала большой глоток и посмотрела на Макса поверх края чашки.
— Тогда можешь начинать, — сказала она.
— Для начала… — Он подождал, пока она сделает еще один глоток, потом не выдержал и закричал:
— Черт побери! Джордж!
Джордж появился так быстро, словно подслушивал под дверью.
— Не волнуйтесь, Джордж, — сказал Макс, увидев, с какой тревогой окидывает тот взглядом Сару. — Я ее не съем, вашу овечку. Принесите-ка лучше чашку крепкого кофе и сандвичей. Побольше сандвичей. И учтите, что я — человек плотоядный. Не вздумайте кормить меня огурцами.
Джордж молча пожал плечами и вышел. Макс рванулся следом, открыл дверь и крикнул вслед:
— Вы знаете, что такое “плотоядный”? Не дождавшись ответа, он сердито захлопнул дверь и вернулся на свое место.
— Чему ты смеешься? — покосился он на Сару.
— Не знаю, — ответила она. — Над тобой. Над Джорджем. И еще думаю о том, знает ли он, что такое “плотоядный”. Очень хочу посмотреть, что он тебе принесет.
— Люблю, когда ты смеешься, — сказал Макс и сам улыбнулся при этом. — Когда ты смеешься, в твоих глазах можно утонуть, как в море.
Улыбка слетела с лица Сары.
— Хватит болтать, — сухо сказала она. — Про свои глаза я уже столько всего наслушалась.
— Я хотел сказать тебе приятное…
— Не стоит усилий, — оборвала его Сара. — Ты хотел задать мне несколько вопросов.
— Ах да, интервью. Но сначала позволь сказать несколько слов. Прежде всего я хочу извиниться перед тобой, Сара. О том, что я корреспондент “Курьера”, я должен был сказать тебе еще в Бате. Но, как я уже говорил, я боялся, что ты снова пустишься в бега и я больше никогда тебя не увижу. Да, скажу честно, я хочу понять эту историю до конца. И еще мне жаль, что из-за моей газеты тебе пришлось столько пережить. Я сожалею о том, что произошло в Стоунли. Я понимаю, что все это только слова, но…
— Ты всегда так начинаешь свои интервью, Макс? — вопросительно приподняла брови Сара.
— Я говорю искренне, — запротестовал Макс.
— Не верю. Просто хочешь войти в доверие, чтобы выпытать у меня все до конца, но я не верю тебе. Макс. Но мы с тобой заключили сделку, и я сдержу свое обещание.
— Твоя беда в том, что ты слишком подозрительна, Сара.
— Да, я знаю. С чего мы начнем?
Максу опять, в который уже раз, захотелось хорошенько встряхнуть эту женщину. Но сегодня ей уже довелось пережить столько, что лучше быть с ней помягче. И все-таки, что за характер! Как обманчива порой бывает внешность.
— Объясни для начала, какого черта ты дала то объявление в “Кроникл”. Где были твои мозги? Глаза Сары гневно вспыхнули.
— Если ты решил разговаривать со мной в таком тоне, — сказала она, — то я не произнесу больше ни слова.
— Прости, — ответил Макс. — Поставим вопрос иначе. Зачем тебе нужно было выходить замуж за мистера Таунсенда?
— Это был единственный способ вступить в права наследства немедленно, не дожидаясь, когда мне исполнится двадцать пять. Я хотела обеспечить будущее своей семьи, и в первую очередь сестры. Я должна была защитить их.
— Защитить? — нахмурился Макс. — От кого?
— От Уильяма Невилла.
— Ты думаешь, что Уильям жив? Из-за тех писем?
— Да.
— Но их не оказалось в твоем саквояже.
— Разумеется. Мне просто нужно было сбежать от тебя. Письма я сожгла и не могу тебе их показать.
— В Рединге ты говорила, что Уильям мертв.
— Я сама не знаю, во что мне верить. Мне хотелось бы думать, что он мертв. Он был жесток, как зверь. Понимаю, что это нехорошо — желать смерти человеку, но он принес моей семье столько горя. Не хочу, чтобы это повторилось.
Макс решил, что к этому вопросу можно вернуться позже.
— Расскажи подробнее о тех письмах.
— Они начали приходить шесть месяцев тому назад. — Сара задумалась и уточнила:
— Нет, меньше.
— Их приносили с нарочным?
— Нет. Они приходили по почте, из Винчестера. Я не знаю, кто их писал. Важно то, что за мной кто-то следит. И если это Уильям… — она поежилась. — Если со мной что-то случится, все деньги перейдут к Анне. Уильям — ее муж. Если он жив, то добьется своего — получит все наследство Карстерсов.
— Зачем Уильяму эти деньги? — спросил Макс. — Он же сам.., был наследником сэра Айвора.
— Они с отцом разругались, когда Уильям женился на Анне, — пояснила Сара. — Он знал, что по завещанию сэра Айвора почти ничего не получит.
Сэр Айвор Макса не интересовал, поэтому он переменил тему:
— Но ты же скрывалась. Откуда Уильям или кто-то еще мог знать, где ты находишься?
— Я писала своим, — пожала плечами Сара. — И они мне тоже писали. Я полагала, что они будут держать это в секрете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87