А ведь они могли бы быть счастливы. Хорошо бы встретиться с ним на небесах. Бетси медленно подняла руку и сдвинула крышку с бочонка. Улыбка осветила ее лицо. Медленно и осторожно, горсть за горстью, она вытаскивала черный порошок и рассыпала его вокруг бочонков и вдоль стены каюты. Она была спокойна. Скоро ее мучения закончатся.
Когда полчаса спустя испанец позвал Хулио, дорожка из черного порошка дошла до двери в каюту.
– Лезь за борт и посмотри, сильно ли мы сидим на мели!
Хулио изумленно раскрыл рот.
– Сеньор, я ничего не смогу увидеть! Лучше подождать утра…
– Утром мы будем живой мишенью! – орал испанец. – Лезь за борт, или я проткну тебя, как грязную свинью – ты ведь и есть свинья!
– Мне… понадобится… свет, сеньор. – Хулио так сильно дрожал, что едва мог говорить.
– Принеси ему лампу!
Бетси медленно пошла в каюту. Она теперь никуда не торопилась. Скоро всем им будет хорошо и спокойно. Она зажгла свечу, а потом поднесла пламя к фитилю лампы. Прикрывая свечу от слабого ночного ветерка, женщина передала лампу Хулио, потом дождалась, чтобы пламя свечи стало сильным. Тогда страдалица вышла, нагнулась и поднесла огонь к узкой дорожке из пороха.
Скоро никому не будет больно. Хулио не придется лезть за борт. Вега перестанет горевать о своих неудачах. Девушки прекратят стонать. Это бегущее зеленовато-голубое пламя подарит им освобождение и отдых. Вот только почему хозяин смотрит на нее с таким ужасом? Почему у Хулио перекосилось лицо? Она дарит им счастье. Неужели они не понимают?..
Взрыв был слышен на много миль вокруг.
Ребятишек отправили спать. Мужчины сидели у огня и разговаривали. Макмиллан утверждал, что, поскольку территория быстро заселяется, Миссури скоро будет принята в Соединенные Штаты.
– И тогда вверх по реке так и хлынут желающие занять землю. Человек осмотрительный займет себе участок сейчас.
Лайт улыбнулся, прикрыв лицо ладонью. То же самое предсказывал фермер и тогда, когда пытался уговорить его остаться и помочь основать поселок.
– Индейцы тут мирные, – продолжал Макмиллан. – Осейджи – народ прекрасный. Если ты с ними по-хорошему и не пытаешься заставить их изменить свою жизнь. Дьявол! Некоторые их обычаи будут получше наших.
– Поосторожнее, Мак, – поддразнил его Эли, – а то ненароком устроишь тут город. У тебя тут двое молодых парней и две хорошенькие дочки.
– Ну… Такой цели у меня нет.
Нильсен посмотрел на Эй и, ухмыляясь, предложил:
– Почему бы и нет, сэр? Пару домиков сколотить можно в два счета. Здесь, на излучине, подходящее место для города. Можете назвать его Макмиллансвиллом.
– Хорошее название! – выпалил Бодкин и густо покраснел.
– Вот видишь, Мак! Бочар у тебя уже есть. Дай ему теперь жену – и у Макмиллансвилла появится первый деловой человек!
Поль наблюдал за другом. Эли все время посматривал на старшую дочь Макмиллана. Когда Эй резко встала и ушла в дом, Эли откинулся назад, заложив руки за голову, и замолчал. Вскоре следом за сестрой ушла и Би.
Мужчины пили немного, но все, кроме Лайта, делали по глотку, когда кувшин шел по кругу. Осматривать окрестности они ходили по очереди. Когда луна оказалась прямо у них над головой, настал черед Лайта. Мэгги пошла с мужем.
Молодая женщина любила ходить ночью по лесу. Ей нравились ночные звуки: шорох листьев, уханье совы, крик ночной птицы, волчий вой. В ласковой тишине Мэгги готова была поверить в то, что они с Лайтом – единственные люди во всем мире.
Они молчали. Говорить не было нужды.
Когда Калеб пришел сменить их, они немного поговорили с ним, а потом ушли к своей постели. Мэгги устроилась рядом с Лайтом.
– Мы с Эй хотели завтра искупаться, но теперь я не смогу. У меня сегодня начались женские дела. Ma говорила, что нельзя входить в воду, пока идет кровь.
– Почему это?
– Она перестанет, и я буду болеть.
– Я о таком не слышал, любовь моя. Индейские женщины в это время купаются даже чаще, чем обычно.
– Во мне не растет ребеночек, Лайт.
– Я это понял. А ты надеялась, что он уже есть, ma petite?
Мэгги немного подумала, а потом ответила:
– Нет. Я хочу, чтобы мы сначала добрались до нашей горы.
– Ты хочешь, чтобы до той поры мы не были вместе? Только так можно знать наверняка.
– Тогда я не хочу знать наверняка. – Мэгги приподнялась, прижалась носом к щеке возлюбленного: – Если ребеночек все-таки начнет расти, ему придется нас терпеть, вот и все.
Лайт рассмеялся и крепче обнял ее.
– Мое сокровище, я дорожу каждым днем, проведенным с тобой!
– Я не боюсь рожать, Лайт.
– А раньше боялась, mon amour?
– Мне… было очень боязно. Когда моя тетя рожала маленьких, она кричала просто ужасно. А миссис Мак совсем не орала. Она только встала на колени, уцепилась за кровать – и скоро маленький выскользнул наружу. Он был мокрый, в крови… и уродливый. Я не стала говорить, что он уродливый, потому что Эй все повторяла, какой он славный.
– Ты раньше никогда не видела, как женщина рожает?
– Я видела олениху. Я гладила ее по голове, пока ее малыш рождался.
– Mon Dieu! И она тебе позволила?
– Да. Звери меня не боятся. Ты же знаешь. Мэгги положила голову Лайту на грудь. Она слушала, как бьется сердце ее любимого. Вдруг раздался звук, похожий на сильный гром. Мэгги подняла голову.
Некоторое время супруги прислушивались.
– Будет дождь, Лайт?
– Облаков нет, ch?rie.
Следопыт поднялся, осмотрелся и прислушался. Луна светила, звезды сияли ярко, ночь была тихая… Только на востоке небо озарял розовый свет.
Глава 18
Наступил день, и воздух наполнился запахом дыма, смешанным с ароматами жарящегося мяса. Это Лайнус готовил оленину. От такого благоухания у всех текли слюнки.
Бодкин возился со своей печью. Юноша показывал Макмиллану и его жене, как в ней жарить мясо. Под установленной на речные камни железной решеткой был разведен несильный огонь из щепок гикори. Печь оказалась такой большой, что в ней уместились и индейка, и гусь. Миссис Мак одобрила работу молодого человека.
За завтраком мужчины говорили о странном ночном грохоте.
– На небе не было ни облачка, – сказал Макмиллан. – Может, где-то далеко прошла гроза и молния подожгла лес?
– Если это так, мсье, то пожар удивительно быстро потух.
– По мне, так это больше походило на взрыв. Когда Эли услышал «гром», он сразу вспомнил о бочонках с порохом, которые украл Крюгер. Немец был невменяем, к тому же достаточно хорошо разбирался во взрывчатых веществах, чтобы устроить запал.
– Может, это немец веселится?
– Не думаю. Просто так Отто бы ничего не взорвал. Он скорее попытался бы поджечь мистера Мака. Тем более, чтобы получился такой громкий взрыв, одного бочонка мало.
– Немец ведь оставил порох на корабле Беги, правда, Ноа?
Бодкин сидел на корточках у печки, тесаком откалывая щепки от поленьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Когда полчаса спустя испанец позвал Хулио, дорожка из черного порошка дошла до двери в каюту.
– Лезь за борт и посмотри, сильно ли мы сидим на мели!
Хулио изумленно раскрыл рот.
– Сеньор, я ничего не смогу увидеть! Лучше подождать утра…
– Утром мы будем живой мишенью! – орал испанец. – Лезь за борт, или я проткну тебя, как грязную свинью – ты ведь и есть свинья!
– Мне… понадобится… свет, сеньор. – Хулио так сильно дрожал, что едва мог говорить.
– Принеси ему лампу!
Бетси медленно пошла в каюту. Она теперь никуда не торопилась. Скоро всем им будет хорошо и спокойно. Она зажгла свечу, а потом поднесла пламя к фитилю лампы. Прикрывая свечу от слабого ночного ветерка, женщина передала лампу Хулио, потом дождалась, чтобы пламя свечи стало сильным. Тогда страдалица вышла, нагнулась и поднесла огонь к узкой дорожке из пороха.
Скоро никому не будет больно. Хулио не придется лезть за борт. Вега перестанет горевать о своих неудачах. Девушки прекратят стонать. Это бегущее зеленовато-голубое пламя подарит им освобождение и отдых. Вот только почему хозяин смотрит на нее с таким ужасом? Почему у Хулио перекосилось лицо? Она дарит им счастье. Неужели они не понимают?..
Взрыв был слышен на много миль вокруг.
Ребятишек отправили спать. Мужчины сидели у огня и разговаривали. Макмиллан утверждал, что, поскольку территория быстро заселяется, Миссури скоро будет принята в Соединенные Штаты.
– И тогда вверх по реке так и хлынут желающие занять землю. Человек осмотрительный займет себе участок сейчас.
Лайт улыбнулся, прикрыв лицо ладонью. То же самое предсказывал фермер и тогда, когда пытался уговорить его остаться и помочь основать поселок.
– Индейцы тут мирные, – продолжал Макмиллан. – Осейджи – народ прекрасный. Если ты с ними по-хорошему и не пытаешься заставить их изменить свою жизнь. Дьявол! Некоторые их обычаи будут получше наших.
– Поосторожнее, Мак, – поддразнил его Эли, – а то ненароком устроишь тут город. У тебя тут двое молодых парней и две хорошенькие дочки.
– Ну… Такой цели у меня нет.
Нильсен посмотрел на Эй и, ухмыляясь, предложил:
– Почему бы и нет, сэр? Пару домиков сколотить можно в два счета. Здесь, на излучине, подходящее место для города. Можете назвать его Макмиллансвиллом.
– Хорошее название! – выпалил Бодкин и густо покраснел.
– Вот видишь, Мак! Бочар у тебя уже есть. Дай ему теперь жену – и у Макмиллансвилла появится первый деловой человек!
Поль наблюдал за другом. Эли все время посматривал на старшую дочь Макмиллана. Когда Эй резко встала и ушла в дом, Эли откинулся назад, заложив руки за голову, и замолчал. Вскоре следом за сестрой ушла и Би.
Мужчины пили немного, но все, кроме Лайта, делали по глотку, когда кувшин шел по кругу. Осматривать окрестности они ходили по очереди. Когда луна оказалась прямо у них над головой, настал черед Лайта. Мэгги пошла с мужем.
Молодая женщина любила ходить ночью по лесу. Ей нравились ночные звуки: шорох листьев, уханье совы, крик ночной птицы, волчий вой. В ласковой тишине Мэгги готова была поверить в то, что они с Лайтом – единственные люди во всем мире.
Они молчали. Говорить не было нужды.
Когда Калеб пришел сменить их, они немного поговорили с ним, а потом ушли к своей постели. Мэгги устроилась рядом с Лайтом.
– Мы с Эй хотели завтра искупаться, но теперь я не смогу. У меня сегодня начались женские дела. Ma говорила, что нельзя входить в воду, пока идет кровь.
– Почему это?
– Она перестанет, и я буду болеть.
– Я о таком не слышал, любовь моя. Индейские женщины в это время купаются даже чаще, чем обычно.
– Во мне не растет ребеночек, Лайт.
– Я это понял. А ты надеялась, что он уже есть, ma petite?
Мэгги немного подумала, а потом ответила:
– Нет. Я хочу, чтобы мы сначала добрались до нашей горы.
– Ты хочешь, чтобы до той поры мы не были вместе? Только так можно знать наверняка.
– Тогда я не хочу знать наверняка. – Мэгги приподнялась, прижалась носом к щеке возлюбленного: – Если ребеночек все-таки начнет расти, ему придется нас терпеть, вот и все.
Лайт рассмеялся и крепче обнял ее.
– Мое сокровище, я дорожу каждым днем, проведенным с тобой!
– Я не боюсь рожать, Лайт.
– А раньше боялась, mon amour?
– Мне… было очень боязно. Когда моя тетя рожала маленьких, она кричала просто ужасно. А миссис Мак совсем не орала. Она только встала на колени, уцепилась за кровать – и скоро маленький выскользнул наружу. Он был мокрый, в крови… и уродливый. Я не стала говорить, что он уродливый, потому что Эй все повторяла, какой он славный.
– Ты раньше никогда не видела, как женщина рожает?
– Я видела олениху. Я гладила ее по голове, пока ее малыш рождался.
– Mon Dieu! И она тебе позволила?
– Да. Звери меня не боятся. Ты же знаешь. Мэгги положила голову Лайту на грудь. Она слушала, как бьется сердце ее любимого. Вдруг раздался звук, похожий на сильный гром. Мэгги подняла голову.
Некоторое время супруги прислушивались.
– Будет дождь, Лайт?
– Облаков нет, ch?rie.
Следопыт поднялся, осмотрелся и прислушался. Луна светила, звезды сияли ярко, ночь была тихая… Только на востоке небо озарял розовый свет.
Глава 18
Наступил день, и воздух наполнился запахом дыма, смешанным с ароматами жарящегося мяса. Это Лайнус готовил оленину. От такого благоухания у всех текли слюнки.
Бодкин возился со своей печью. Юноша показывал Макмиллану и его жене, как в ней жарить мясо. Под установленной на речные камни железной решеткой был разведен несильный огонь из щепок гикори. Печь оказалась такой большой, что в ней уместились и индейка, и гусь. Миссис Мак одобрила работу молодого человека.
За завтраком мужчины говорили о странном ночном грохоте.
– На небе не было ни облачка, – сказал Макмиллан. – Может, где-то далеко прошла гроза и молния подожгла лес?
– Если это так, мсье, то пожар удивительно быстро потух.
– По мне, так это больше походило на взрыв. Когда Эли услышал «гром», он сразу вспомнил о бочонках с порохом, которые украл Крюгер. Немец был невменяем, к тому же достаточно хорошо разбирался во взрывчатых веществах, чтобы устроить запал.
– Может, это немец веселится?
– Не думаю. Просто так Отто бы ничего не взорвал. Он скорее попытался бы поджечь мистера Мака. Тем более, чтобы получился такой громкий взрыв, одного бочонка мало.
– Немец ведь оставил порох на корабле Беги, правда, Ноа?
Бодкин сидел на корточках у печки, тесаком откалывая щепки от поленьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61