Терминатор прыгнула мне на колени и сделала вид, что заснула. Кончик моего ремня она крепко зажала в своей пасти.
Телефон долго не отвечал.
— Влад… — выдохнула я в трубку, услышав его «алло».
— Мы, наверное, пока не сможем заниматься, — сказал Влад.
— Заниматься? — переспросила я.
— Ну да. Ты ведь знаешь, что произошло.
— Знаю. А ты как? — Трудно было представить, как чувствует себя человек, в которого недавно стреляли.
— Я? Плохо. Из-за меня погибла девушка. Уж лучше бы это был я.
Нет. Это невозможно даже представить себе.
— Сколько ей было лет?
— Девятнадцать.
Я всего на несколько лет ее старше.
— Влад, давай увидимся?
Я задержала дыхание, пока он не ответил.
— Я не могу сейчас, Даш. Но мы обязательно увидимся. Ладно? Ты не скучай.
— Ты сам, главное, не скучай.
Он рассмеялся:
— А вот я как раз буду.
— Ладно. Только не сильно.
— Ты все такая же вредина.
И ты все такой же. И твой голос. И ничего не изменилось. Только то, что мне хочется к тебе еще больше. И больше мне не хочется ничего.
— Ну, пока.
— Пока, Даш. Будет скучно — звони.
— А ты звони мне не когда скучно, а когда захочется мне позвонить.
11
Я решила заняться диссертацией. Невозможно было думать о том, что Влад отказался встретиться со мной. Я жалела, что ему это предложила. Неужели нельзя было удержаться?
Почему он не хочет меня видеть?
Конечно, ему не до меня. Его хотели убить. И у него предвыборная кампания. А вдруг он станет президентом? И я вот так запросто предложу ему: «Давай увидимся?» Или, когда он станет президентом, я буду звонить ему и сообщать о том, что ужин у нас сегодня в девять. А наш сын получил тройку. Интересно, а где учатся дети президентов? И почему это мой сын должен быть троечником?
Я писала диссертацию целый день и целую ночь.
В записной книжке моего телефона я дала Владу новое имя: «Моя любовь».
Я заснула в семь утра.
В час позвонила Рита. Из роддома. Она только что очнулась после наркоза. Ей сделали аборт.
— Знаешь, как называется это место? — спросила она слабым голосом. — Думаешь, роддом? Нет. Это называется абортарий. Представляешь? Я когда прочитала, чуть с ума не сошла.
— Как ты себя чувствуешь?
— Он принес мне цветы. — Рита проговорила это шепотом, очень тихо.
— Кто? — не поняла я.
— Костя. Представляешь? Цветы приносят женам, когда они рожают, а он принес их мне. В абортарий.
Я поняла, почему она шептала. Так проще сдерживать рыдания. Так почти не дрожит голос.
— Рит, он хотел как лучше.
— Кому? Нашему ребенку?
— Это уже случилось. Давай без истерик. Просто возьми себя в руки.
Костя не хотел и слышать о том, чтобы родить неполноценного ребенка. Они спорили целую ночь. Рита сдалась после того, как Костя начал собирать ее вещи. Чтобы вернуть их в нашу квартиру. Вместе с Ритой. На метро. И он обещал, что она больше никогда его не увидит. Костя производил впечатление человека, которому можно верить. Рита поверила.
Он забрал ее из роддома вечером. Цветы она оставила в палате.
Они поехали в церковь. Поставили свечки за упокой. Рита хотела написать записку, чтобы по ребенку отслужили панихиду. В записке надо было писать имя. Рита назвала своего сына Петей.
У Кости она открыла бутылку шампанского. И позвонила мне.
— Даша, будь другом — загляни в календарь. Сегодня какой праздник?
В этот день император Павел издал указ о престолонаследии. Трон наследовал старший сын.
— Ты удивишься, но сегодня нет никакого праздника. — Я постаралась ответить максимально бодро.
Рита, наоборот, помрачнела.
— А в честь чего тогда шампанское? И цветы?
— Завтра — Вербное воскресенье.
— Ну, слава богу. А то я без праздников долго не могу.
Я писала диссертацию еще два дня. На третий я позвонила Владу.
— Мне скучно, и я звоню.
— А правильно «скучно» или «скушно»?
— Правильно не бросать девушек на несколько дней.
— И много их, девушек?
— Думаю, что много. Но меня интересует одна-единственная.
— Меня она тоже интересует. Ты о Юльке из соседнего подъезда?
— Нет, я о Кольке из квартиры напротив.
— Ты, Даш, ветреная какая-то!
У него было явно хорошее настроение. Может, предложить пойти поужинать? Или пригласить в гости? Накрыть стол, зажечь свечи?
— Ну, что ты будешь делать сегодня вечером? — спросила я, медленно начиная себя ненавидеть.
— Скучать по тебе. На тысяче дурацких встреч, которые мне предстоят.
Все равно хорошо, что позвонила. Так здорово поболтали. И посмеялись. Просто надо было первой закончить разговор. Сказать, что у меня молоко убежало. Или что-нибудь в этом роде.
Вечером за мной заехала Рита. Она хорошо выглядела, была отлично одета, и синяки под глазами почти не были заметны.
— Как диссертация? — поинтересовалась она, обходя всю квартиру и дотрагиваясь пальцами до вещей. Словно, давно их не видев, хотела удостовериться в том, что они не изменились на ощупь. Стены, комоды, рамки с фотографиями.
— Нормально. Скоро допишу.
— А хочешь, я Терминатора заберу?
— Нет! — Я даже испугалась.
— А вдруг она сожрет твою диссертацию?
— А я ее убираю, когда ухожу. К тому же в последнее время она уничтожает исключительно твои вещи.
— Вредительница.
— Просто она по тебе скучает.
— Ладно, куплю ей комбинезончик.
Терминатор положила морду в пустую миску и улыбалась, глядя на нас.
Рита повезла меня в ресторан. В один из тех, где мы бывали с Владом.
Она заказала столик заранее, и нас встретили широкими радостными улыбками. Я давно поняла, что не стоит даже пытаться так же улыбаться в ответ.
Я, как всегда, заказала дыню с ветчиной, Рита — каре ягненка. И вино.
— А что такое «каре»? — поинтересовалась я.
— Самой интересно. Сейчас посмотрим.
За соседним столом девушка с молодым человеком кивнули Рите. Она улыбнулась им в ответ.
— Знакомые. Костины, — пояснила она небрежно.
Официант с сережкой в ухе принес наш заказ. Каре ягненка ничем не отличалось от куска ягненка.
На улице погас фонарь.
Прохожие заглядывали в окна ресторана с одинаковым равнодушием.
Вино было кислым.
— Надо на курсы пойти, — вздохнула моя подруга. — Знаешь, такие курсы специальные есть. Все девочки ходят. Чтобы в вине разбираться.
— Здорово.
— Я знаешь что хотела тебе рассказать?
Почему-то сразу понимаешь, когда речь пойдет о тебе.
— Что?
— Костя раньше с этой девушкой встречался.
— С какой?
— Которую убили. Когда во Влада твоего стреляли. Ее Лена зовут.
— Да ты что?
Я ведь так и не рассказала Рите про покушение.
Ей рассказал Костя.
— Он даже на похороны ездил. Там родители крутые. Папа вроде какой-то мультик.
— Кто?
— Мультик, — Рита рассмеялась. — Мультимиллионер, значит.
— Мультик?
— Ага. А она у них единственная дочка. Костя говорит, он на могиле клялся, что отомстит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Телефон долго не отвечал.
— Влад… — выдохнула я в трубку, услышав его «алло».
— Мы, наверное, пока не сможем заниматься, — сказал Влад.
— Заниматься? — переспросила я.
— Ну да. Ты ведь знаешь, что произошло.
— Знаю. А ты как? — Трудно было представить, как чувствует себя человек, в которого недавно стреляли.
— Я? Плохо. Из-за меня погибла девушка. Уж лучше бы это был я.
Нет. Это невозможно даже представить себе.
— Сколько ей было лет?
— Девятнадцать.
Я всего на несколько лет ее старше.
— Влад, давай увидимся?
Я задержала дыхание, пока он не ответил.
— Я не могу сейчас, Даш. Но мы обязательно увидимся. Ладно? Ты не скучай.
— Ты сам, главное, не скучай.
Он рассмеялся:
— А вот я как раз буду.
— Ладно. Только не сильно.
— Ты все такая же вредина.
И ты все такой же. И твой голос. И ничего не изменилось. Только то, что мне хочется к тебе еще больше. И больше мне не хочется ничего.
— Ну, пока.
— Пока, Даш. Будет скучно — звони.
— А ты звони мне не когда скучно, а когда захочется мне позвонить.
11
Я решила заняться диссертацией. Невозможно было думать о том, что Влад отказался встретиться со мной. Я жалела, что ему это предложила. Неужели нельзя было удержаться?
Почему он не хочет меня видеть?
Конечно, ему не до меня. Его хотели убить. И у него предвыборная кампания. А вдруг он станет президентом? И я вот так запросто предложу ему: «Давай увидимся?» Или, когда он станет президентом, я буду звонить ему и сообщать о том, что ужин у нас сегодня в девять. А наш сын получил тройку. Интересно, а где учатся дети президентов? И почему это мой сын должен быть троечником?
Я писала диссертацию целый день и целую ночь.
В записной книжке моего телефона я дала Владу новое имя: «Моя любовь».
Я заснула в семь утра.
В час позвонила Рита. Из роддома. Она только что очнулась после наркоза. Ей сделали аборт.
— Знаешь, как называется это место? — спросила она слабым голосом. — Думаешь, роддом? Нет. Это называется абортарий. Представляешь? Я когда прочитала, чуть с ума не сошла.
— Как ты себя чувствуешь?
— Он принес мне цветы. — Рита проговорила это шепотом, очень тихо.
— Кто? — не поняла я.
— Костя. Представляешь? Цветы приносят женам, когда они рожают, а он принес их мне. В абортарий.
Я поняла, почему она шептала. Так проще сдерживать рыдания. Так почти не дрожит голос.
— Рит, он хотел как лучше.
— Кому? Нашему ребенку?
— Это уже случилось. Давай без истерик. Просто возьми себя в руки.
Костя не хотел и слышать о том, чтобы родить неполноценного ребенка. Они спорили целую ночь. Рита сдалась после того, как Костя начал собирать ее вещи. Чтобы вернуть их в нашу квартиру. Вместе с Ритой. На метро. И он обещал, что она больше никогда его не увидит. Костя производил впечатление человека, которому можно верить. Рита поверила.
Он забрал ее из роддома вечером. Цветы она оставила в палате.
Они поехали в церковь. Поставили свечки за упокой. Рита хотела написать записку, чтобы по ребенку отслужили панихиду. В записке надо было писать имя. Рита назвала своего сына Петей.
У Кости она открыла бутылку шампанского. И позвонила мне.
— Даша, будь другом — загляни в календарь. Сегодня какой праздник?
В этот день император Павел издал указ о престолонаследии. Трон наследовал старший сын.
— Ты удивишься, но сегодня нет никакого праздника. — Я постаралась ответить максимально бодро.
Рита, наоборот, помрачнела.
— А в честь чего тогда шампанское? И цветы?
— Завтра — Вербное воскресенье.
— Ну, слава богу. А то я без праздников долго не могу.
Я писала диссертацию еще два дня. На третий я позвонила Владу.
— Мне скучно, и я звоню.
— А правильно «скучно» или «скушно»?
— Правильно не бросать девушек на несколько дней.
— И много их, девушек?
— Думаю, что много. Но меня интересует одна-единственная.
— Меня она тоже интересует. Ты о Юльке из соседнего подъезда?
— Нет, я о Кольке из квартиры напротив.
— Ты, Даш, ветреная какая-то!
У него было явно хорошее настроение. Может, предложить пойти поужинать? Или пригласить в гости? Накрыть стол, зажечь свечи?
— Ну, что ты будешь делать сегодня вечером? — спросила я, медленно начиная себя ненавидеть.
— Скучать по тебе. На тысяче дурацких встреч, которые мне предстоят.
Все равно хорошо, что позвонила. Так здорово поболтали. И посмеялись. Просто надо было первой закончить разговор. Сказать, что у меня молоко убежало. Или что-нибудь в этом роде.
Вечером за мной заехала Рита. Она хорошо выглядела, была отлично одета, и синяки под глазами почти не были заметны.
— Как диссертация? — поинтересовалась она, обходя всю квартиру и дотрагиваясь пальцами до вещей. Словно, давно их не видев, хотела удостовериться в том, что они не изменились на ощупь. Стены, комоды, рамки с фотографиями.
— Нормально. Скоро допишу.
— А хочешь, я Терминатора заберу?
— Нет! — Я даже испугалась.
— А вдруг она сожрет твою диссертацию?
— А я ее убираю, когда ухожу. К тому же в последнее время она уничтожает исключительно твои вещи.
— Вредительница.
— Просто она по тебе скучает.
— Ладно, куплю ей комбинезончик.
Терминатор положила морду в пустую миску и улыбалась, глядя на нас.
Рита повезла меня в ресторан. В один из тех, где мы бывали с Владом.
Она заказала столик заранее, и нас встретили широкими радостными улыбками. Я давно поняла, что не стоит даже пытаться так же улыбаться в ответ.
Я, как всегда, заказала дыню с ветчиной, Рита — каре ягненка. И вино.
— А что такое «каре»? — поинтересовалась я.
— Самой интересно. Сейчас посмотрим.
За соседним столом девушка с молодым человеком кивнули Рите. Она улыбнулась им в ответ.
— Знакомые. Костины, — пояснила она небрежно.
Официант с сережкой в ухе принес наш заказ. Каре ягненка ничем не отличалось от куска ягненка.
На улице погас фонарь.
Прохожие заглядывали в окна ресторана с одинаковым равнодушием.
Вино было кислым.
— Надо на курсы пойти, — вздохнула моя подруга. — Знаешь, такие курсы специальные есть. Все девочки ходят. Чтобы в вине разбираться.
— Здорово.
— Я знаешь что хотела тебе рассказать?
Почему-то сразу понимаешь, когда речь пойдет о тебе.
— Что?
— Костя раньше с этой девушкой встречался.
— С какой?
— Которую убили. Когда во Влада твоего стреляли. Ее Лена зовут.
— Да ты что?
Я ведь так и не рассказала Рите про покушение.
Ей рассказал Костя.
— Он даже на похороны ездил. Там родители крутые. Папа вроде какой-то мультик.
— Кто?
— Мультик, — Рита рассмеялась. — Мультимиллионер, значит.
— Мультик?
— Ага. А она у них единственная дочка. Костя говорит, он на могиле клялся, что отомстит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43