Товары на полках и стеллажах были свалены грудами, как Бог на душу положит. Множество небольших деревянных резных изделий было навалено высокой кучей в одном углу, связки медных украшений переполняли стоявший по соседству ящик. Небольшие, затейливо наряженные куклы с экзотическими лицами, обезображенными до невозможности жуткими гримасами, смотрели на Чарити из другого ящика, пластиковые же маски со злобным вожделением бросали косые взгляды со стен. Нижняя полка была завалена лежавшими вперемежку друг с другом ручками с невидимыми чернилами, миниатюрными волшебными трубочками, выпускающими при раскуривании цветной дым, и головоломками из металлических колец.
Примерно так же выглядели и остальные стеллажи магазина. Редкости и диковинки далеких земель заполняли также и все полки над стеллажами. Плетеные соломенные корзины с Филиппин красовались рядом с набором игрушечных механических насекомых, сделанных в Гонконге. Миниатюрные пластиковые динозавры, изготовленные на юго-востоке Азии, соседствовали с резиновыми червями из Мехико. Дешевые браслеты, музыкальные шкатулки, копии военных медалей и искусственные цветы громоздились на полках с противоположной стороны прохода. С первого взгляда не оставалось сомнений, что товар в основном был явно лежалый.
Чарити смогла подобрать только одно слово, чтобы определить всякую всячину, продаваемую в этом пыльном магазине. Иначе как рухлядью назвать все эти груды никчемных вещей было просто невозможно. Новый владелец должен был приложить немало энергии и энтузиазма, чтобы привести в порядок доставшееся ему наследство. Чарити также решила в следующий раз обязательно подарить Илиасу швабру по случаю их знакомства в надежде, что он правильно истолкует прозрачный намек.
Невозможно было представить, каким образом Хейден Стоун умудрялся зарабатывать себе на жизнь и при этом еще вносить арендную плату за счет дохода от «Обаяния и достоинства». Правда, как можно было заметить, жил он весьма скромно, но ведь и любой чудак наравне со всеми должен платить налоги на недвижимость и покупать себе еду. Наконец Чарити решила, что, кроме этого магазина, Хейден наверняка имел еще какой-нибудь источник дохода.
— Извините, но у меня нет молока и сахара, — сказал Илиас.
— Это даже хорошо, — поспешно сказала Чарити. — Я не выношу ничего лишнего в чае.
— Согласен с вами: хороший чай должен быть чистым, как родниковая вода.
— Хейден Стоун говорил так же, — вспомнила Чарити.
— Как, и он тоже?
— Да, он всегда цитировал странные буддийские изречения относительно воды.
— Буддийские?
— Или похожие на буддийские. Однажды Хейден рассказал мне, как в свои студенческие годы занимался какой-то древней философией, которую сейчас почти все уже позабыли. Он говорил, что знает только еще одного человека, кроме себя самого, который тоже стремится овладеть этим учением.
— Хейден не просто изучил эту науку, он посвятил ей всю свою жизнь.
— Вы знали его?
— Да.
— Правда, я и сама могла бы об этом догадаться, — Чарити заговорила более уверенно. Держа перед собой, словно талисман, свою папку с бумагами, она постаралась красиво улыбнуться. — Что ж, перейдем к делу. Я понимаю, что вы еще не обосновались по-настоящему здесь, на пристани, но, к сожалению, вопрос об аренде нельзя отложить на будущее.
— А какие затруднения возникли с арендой?
— Видите ли, все, кто торгует на пристани, решили объединиться в союз, чтобы сообща отстаивать свои интересы перед новым ее хозяином — корпорацией «Дальние моря». В связи с этим мы просим и вас присоединиться к нашему союзу. Если мы объединим наши общие усилия, то сможем вести переговоры на более выгодных условиях.
Илиас поднял простой коричневый чайник на редкость точным и плавным движением.
— И о чем вы собираетесь договариваться с «Дальними морями»?
— О возобновлении наших арендных договоров. — Чарити с любопытством наблюдала, как Илиас разливает чай. — Вы, разумеется, знаете, что вся пристань была собственностью Хейдена Стоуна, прежнего владельца этого магазина.
— Да, я знаю об этом. — Слабый луч солнечного света упал из окна в потолке и на мгновение осветил правую сторону лица Илиаса, и Чарити успела разглядеть его орлиный нос и твердые скулы.
Глубоко вздохнув, она крепче сжала руками свою папку.
— Как мы смогли установить, после смерти Хейдена права собственности на пристань были автоматически переданы корпорации под названием «Дальние моря».
Тихий знакомый свист прервал Чарити на полуслове. Она мельком взглянула на большого попугая с блестящими перьями, который высокомерно уселся на искусственный сучок, приделанный к стойке позади прилавка.
— Привет, Отис, — поздоровалась с ним Чарити. Чокнутый Отис переступал с одной когтистой лапы на другую и угрожающе наклонял свою голову; его глаза-бусинки блестели злобой.
— Кхе-кхе-кхе…
Илиас посмотрел с интересом на птицу.
— О, да ты никак злишься?
— Он всегда вел себя подобным образом. — Чарити передразнила попугая. — Наверное, знает, что его кудахтанье раздражает меня. И это после всего, что я для него сделала. Как, по-вашему, может птица проявлять хоть какую-нибудь благодарность?
Отис, словно в ответ на ее слова, закудахтал снова.
— Я взяла его после смерти Хейдена к себе, — стала объяснять Чарити. — Он был очень слаб, ничего не ел, постоянно хандрил, перья у него выпадали. Словом, попугаю было так худо, что я боялась оставить его одного даже на короткое время. Днем Отис сидел на вешалке для пальто в служебном помещении моего магазина, а вечером я брала его клетку к себе в спальню.
— Я уверен, что он очень вам благодарен, — сказал Илиас.
— Как бы не так! — Чарити сердито посмотрела на птицу. — Мне кажется, этот попугай совсем не знает, что такое благодарность.
Чокнутый Отис в это время бочком пробирался вдоль сучка, что-то бормоча и зло кудахтая.
— Отис, ты даже не знаешь, как тебе повезло, — сказала Чарити. — Ведь никто на пристани не захотел взять тебя. Несколько человек предлагали продать тебя какому-нибудь заезжему туристу. Кто-то даже предложил позвонить птицелову, чтобы тот забрал тебя отсюда. И только я оказалась слишком мягкосердечна. Именно у меня ты нашел защиту, пищу и возможность кататься на карусели. А что я получила взамен? Только твои противные жалобы.
— Кхе-кхе-кхе, — Отис горделиво расправил свои изящные крылья.
— Брать всегда очень легко, Отис. — Илиас протянул руку и начал пальцами почесывать затылок птицы. — Поэтому ты будешь обязан мисс Трут до тех пор, пока не сможешь расплатиться с нею.
Чокнутый Отис все еще продолжал ворчать, но кудахтать все-таки перестал. Полуприкрыв круглые глаза, он оцепенел от удовольствия, когда Илиас поглаживал его перья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100