– Правда?
– Да. Наслушавшись, я решила, что в самом деле хватит ждать пресловутого суженого, с которым земля уйдет из-под ног, что брак вполне можно построить на дружбе и общности интересов. Ведь это в самом деле солидное основание для счастья, разве нет? По крайней мере так говорят.
– Мне тоже приходилось это слышать. И ты вышла замуж за друга, с которым имела общие интересы?
– Пришлось. Давление все нарастало, да и часики тикали, знаешь ли.
– Иными словами, пора было заводить семью.
– Это плохо?
– Ну что ты! Совершенно естественно. Продолжай.
– Повторяю, у нас с Рэндаллом было удивительно много общего: мы выросли вместе, знали друг друга чуть не с пеленок. Когда приятель в последнюю минуту перед выпускным балом переметнулся от меня к школьной королеве красоты, именно Рэндалл предложил стать моим кавалером на этот вечер. Именно он в первый раз поцеловал меня.
– Первый поцелуй – большое дело.
– Ну, это было для нас обоих что-то вроде эксперимента. Понимаешь, никто из нас еще не целовался, ну и было интересно узнать, почему это все наперебой превозносят. Мы были ужасно разочарованы и, если уж на то пошло, могли бы догадаться уже тогда.
– Хм. Пожалуй.
– Тем не менее дело дошло до предложения руки и сердца. Это Рэндалл заговорил о браке. Я была в курсе того, что он только что порвал с одной женщиной и что это было серьезно. Понимаешь, она вышла за другого, куда более богатого и намного старше годами. Я его по-дружески поддерживала, мы проводили вместе много времени… ну и сама идея соединить жизни показалась вполне естественной. Все были в восторге, особенно тетя Веста.
– Когда же вы поняли, что это была плохая идея?
– В первую брачную ночь, – невесело улыбнулась Кейди. – Рэндалл бурно разрыдался как раз в тот момент, когда я думала, что он вне себя от страсти.
– Разрыдался?! – Мак содрогнулся. – Что, прямо плакал? Слезами?
– Да. Ночь мы провели, сидя бок о бок на постели, я – слушая, а он – изливая душу насчет своей безумной любви к другой женщине.
– Какой?
– Той самой, с которой порвал. Ее зовут Брук, по мужу Лангуорт. За Джорджа Лангуорта она вышла немедленно после разрыва с Рэндаллом, дом у них тут же, в Фантом-Пойнт.
– Хорошенькая брачная ночь, ничего не скажешь!
– По крайней мере я наконец поняла, почему Рэндалл до самой свадьбы держался таким джентльменом. Я-то думала, он не решается ко мне прикоснуться потому, что ему трудно перейти от дружбы к близости. Хотя, если подумать, так оно и было, только с другой точки зрения.
– Ты хочешь сказать, что… – встрепенулся Мак. – То есть вы двое так никогда и не…
– Осуществили супружеские права? Никогда. Как были друзьями, так и остались, да оно и к лучшему – так было привычно для нас обоих. Нам стало куда комфортнее вдвоем. Медовый месяц прошел за обсуждением того, как мы будем расхлебывать то, что натворили, в смысле как исправить ошибку. Не могли же мы оставаться на Гавайях до бесконечности! Было Решено, что сразу по возвращении я подам на развод, что и было сделано.
– Ты хорошо знаешь эту Брук Лангуорт?
– Мы были друг другу представлены, иногда встречались на одних и тех же приемах, но и только. До брака с Джорджем она жила в Сан-Франциско.
– А Рэндалл ее откуда знает?
– Она некоторое время работала в «Аустри-Пост». В тот период они и начали встречаться. – Кейди поколебалась, потом продолжила: – Сильвия говорит, Джордж Лангуорт умирает от рака.
– Интересно!
– Что тут интересного? – спросила Кейди, пораженная его странным тоном. – Разве что сходство с «мыльной оперой», а по мне так это ничуть не интересно.
– Это потому, что ты находишься в самом центре данной конкретной «мыльной оперы». – Мак положил руку на плечо Кейди, мягко увлекая ее прочь от парапета. – Кстати, поздравляю, что тебе удалось вовремя выпутаться из этой истории.
– Ну, только лишь потому, что у меня не было выбора, – отмахнулась она. – Не могла же я оставаться замужем за Рэндаллом, зная, что он сходит с ума по другой женщине. Конечно, мы с ним друзья, но и дружба имеет свои границы.
– Можешь не объяснять, я все прекрасно понимаю. Этому типу следовало поговорить с тобой начистоту заранее, еще до брачной ночи.
– У Рэндалла были самые благие намерения, – со вздохом возразила Кейди. – Это была честная попытка выбросить Брук из головы и начать новую жизнь, проблема в том, что он чересчур поторопился. Будь у него побольше времени на то, чтобы сердечная рана зажила…
– У вас с сестрой, я вижу, общая привычка.
– С Сильвией? Какая?
– Все время выгораживать старину Рэндалла.
– Я не выгораживаю, я пытаюсь объяснить суть дела! – Кейди метнула на Мака испепеляющий взгляд.
– А со стороны похоже, что выгораживаешь.
– Рэндалл – мой друг!
– Все равно, пусть сам ищет оправдание своим поступкам.
Глава 17
Мак склонил голову направо, потом налево, во всех ракурсах изучая хитроумное сооружение из старинных табакерок.
– Они великолепны, не правда ли? – послышался голос за спиной. – Думаю, мы могли бы уступить вам весь набор за сумму где-то в районе… шести тысяч.
– Многообещающе. – К композиции была прислонена открытка, раскрыв ее, Мак прочел выведенную каллиграфическим почерком сумму. – А здесь сказано: десять тысяч.
– По самым последним сведениям, скоро вы сможете рассчитывать на семейную скидку. Если интересуетесь…
– Не затрудняйтесь, у меня все равно не наберется столько нюхательного табаку, – сказал Мак и повернулся.
– Мистер Истон, не так ли? – Говоривший протянул руку. – Паркер Тернер. Леандра указала мне на вас, и я подумал: отчего не представиться, раз уж мы с вами в одной лодке?
– То есть?
– Ну как же! У нас обоих честные намерения по отношению к конкретным особам женского пола из семейства Бриггз. Очень надеюсь, что и наша с Леандрой помолвка не заставит себя ждать.
Мак пожал протянутую руку. Вопреки несколько напыщенной манере изъясняться рукопожатие Паркера Тернера было крепкое и открытое. При этом на пальце у него блеснул золотом перстень с печаткой. Как и остальные мужчины, он был во фраке. (Женский пол был в черных вечерних платьях строгого покроя, так что невозможно было отличить сотрудниц от хозяек. Кейди, Сильвия и Леандра, тоже в черном, курсировали среди приглашенных.)
Насколько Мак мог судить, с расходами «Шатлейн» не посчитался: только шампанское и холодные закуски обошлись, должно быть, в головокружительную сумму. Общая атмосфера напоминала великосветский прием с целью сбора средств на что-нибудь возвышенное: закладку музея или устройство симфонического концерта, только в данном случае вырученным деньгам предстояло пополнить казну «Шатлейна». Весь фокус состоял в том, чтобы заставить клиентуру ощущать себя элитой на великосветском приеме, а не толпой на «блошином рынке».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85