– Вы купили этот дом вместе с обстановкой?
– Нет, мебель я взял напрокат. Компания предлагала на выбор три варианта обстановки. Я выбрал тот, который приглянулся мне больше других. А что, вам не нравится?
– Да нет, все очень мило. – Она долила себе еще вина. – Кое-что явно великовато для этого коттеджа. Кровать, например. – Ох, что-то она не то говорит. Пожалуй, не стоит упоминать кровать. – Но зато диван просто замечательный.
– Да, кровать большая, это точно. Помню, когда ее привезли, я вообще усомнился, что она пройдет в комнату. Когда выбираешь мебель, как-то автоматически прикидываешь на себя, верно? А я люблю спать на большой кровати.
Леонора не смогла придумать достойного и безобидного ответа, а потому решила промолчать. Некоторое время они созерцали огонь, пылающий в камине. Леонора пыталась заставить себя думать о всяких важных вещах: странном зеркале в доме у Алекса, его цветных линзах и множестве флаконов в шкафу. Когда девушка решила, что тема больших кроватей забыта окончательно, она задумчиво сказала:
– Интересно, какое отношение Алекс имеет к нашему делу?
– Трудно сказать, какую именно игру ведет этот парень, но он замешан в чем-то предосудительном, это сразу видно.
После небольшого колебания Леонора заметила:
– Он сказал, что переехал в Уинг-Коув более года назад. Это значит, что он уже был в городе, когда умерла Бетани.
Томас задумчиво крутил в пальцах бокал.
– Насколько я знаю, Роудс никогда не встречался с Бетани. Она не посещала его терапевтических сеансов и не принимала зелье, которым он торгует. В этом я уверен. Если бы что-то подобное имело место, Дэки был бы в курсе, ведь он присматривал за ней…
– Что значит – присматривал за ней?
– Бетани была немножко не от мира сего. Всегда так поглощена своей работой, что ей нужен был не муж, а скорее нянька и опекун.
– Я таких встречала, – кивнула Леонора. – Они могут объяснить суть вещей и смысл жизни, но не в состоянии надеть одинаковые носки.
– Точно, именно такой она и была. Дэки заботился обо всем: покупал ей одежду, записывал к зубному врачу и напоминал о визите, покупал продукты и вообще вел дом.
– Может, в этом и заключается его нынешняя проблема?
– В каком смысле?
– Помните, я говорила, что частично его депрессия может объясняться какими-то нерешенными вопросами, которые супруги не успели выяснить?
– И что?
– Само собой, это всего лишь предположение, но подумайте, что получается. Допустим, Дэки женился на Бетани, потому что рыцарская часть его натуры стремилась именно к такой цели: опекать кого-то, заботиться… Но через несколько лет брака такое положение дел стало казаться ему менее привлекательным. У них могли возникнуть проблемы, непонимание. А потом она умерла – прежде чем они успели уладить свои разногласия.
Томас долго смотрел в огонь, затем задумчиво сказал:
– Мне нравилась Бетани, но я совершенно точно знаю, что не смог бы жить с ней. Она никогда и ничего не делала для брата. Она лишь позволяла ему заботиться о своей персоне и восхищаться ее одаренностью. Не знаю даже, любила ли она Дэки. Наверное, просто находила его полезным.
– Могу я задать личный вопрос: а что случилось с вашим браком? – осторожно спросила Леонора.
– Он закончился.
– Простите, – пробормотала девушка. Такая краткость произвела на нее тяжелое впечатление.
Томас усмехнулся, отпил вина и пояснил:
– Мы были женаты четыре года, а потом она сбежала с моим партнером по бизнесу.
– Ой…
– Да, это отражает всю бурю пережитых мной эмоций: «ой». Но жизнь продолжается!
– Вы правы.
– Знаете, когда мои родители развелись, я решил, что никогда не женюсь. Но если все же рискну, то уж точно не стану заводить детей.
– Чтобы они не пережили всех ужасов развода?
– Именно. И я не раз ругал себя за то, что нарушил первую клятву, и хвалил за верность второй. По крайней мере, у нас не было детей, и они не пострадали от глупости родителей.
Надо поменять тему, решила Леонора. Сил нет слушать, как он с притворной холодностью рассуждает о том, что никогда не женится больше и не станет отцом.
– Давайте вернемся к Роудсу, – решительно сказала она. – У меня появилась идея.
– Какая?
– Мне не помешает несколько сеансов по снятию стресса.
– Даже не думайте, – ровным голосом сказал Томас.
– Вы не слишком-то логичны, – упрекнула его девушка.
– Роудс не предлагал вам лечения от стресса. Он очень недвусмысленно дал понять, что мечтает увидеть вас в своей постели.
– Вы не можете этого знать наверняка.
– Все я прекрасно знаю!
– Томас, ну будьте же разумны! Нам нужна хоть какая-то ниточка, и Алекс вполне может ее дать.
– Возможно, но вы к нему не пойдете.
Леонора рассердилась. Что он себе позволяет, в конце концов?
– Что вы себе, черт возьми, позволяете? Вас никто не назначал командиром! Я лишь обсуждаю с вами наше общее расследование в котором мы – полноправные партнеры. Я вольна принимать решения и выполнять их.
– А теперь послушайте меня. – Голос Томаса звучал хрипло от сдерживаемого гнева. – Вы уже забыли, что женщина, которая встречалась со мной, а потом и с Роудсом, умерла?
– Мередит, – прошептала Леонора.
– Да, Мередит. Не обижайтесь, но думаю, мы оба знаем, что она имела гораздо больше опыта в обращении с такими парнями, как Роудс.
Должно быть, она уже была здорово взвинчена, и поэтому последнее замечание задело ее по-настоящему. Леонора обиделась. И самое ужасное, что в словах Уокера была правда – Мередит гораздо лучше умела справляться с опасными мужчинами. Леонора осознавала это, но обида как-то не становилась меньше.
Она вскочила и пошла в кухню, бросив через плечо:
– Думаю, пора подумать об обеде. Туман скоро поднимется, и вам нужно будет возвращаться домой. Ренч скучает.
– Вот черт. – Он поплелся следом, но остановился на пороге. – Я вас здорово достал, да?
– Я не хочу это обсуждать.
– А еще говорят – мужчины владеют искусством налаживать контакты.
Леонора распахнула морозилку и извлекла оттуда пачку замороженных бобов. Сказала с досадой:
– Не нужно сводить все к шутке. Я понимаю, что в ваших словах не было ничего личного.
– Вы ошибаетесь. Все, что я говорю, относится именно к вам. Вы не заметили, что все, что касается вас лично, довольно много для меня значит?
– Нет.
Неожиданно он оказался совсем близко: возвышался над ней, источая силу и тепло.
– Томас?
Его полупустой бокал с вином жалобно звякнул о стойку. Странно, что не разбился, растерянно подумала Леонора. В следующий миг он осторожно, словно хрупкую драгоценность, взял в ладони ее лицо. Леонора чувствовала шершавую, грубую от физической работы кожу его рук, и это волновало ее.
– Вот что я называю личным отношением. – И Уокер поцеловал ее, прежде чем она успела что-то сказать или хоть перевести дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Нет, мебель я взял напрокат. Компания предлагала на выбор три варианта обстановки. Я выбрал тот, который приглянулся мне больше других. А что, вам не нравится?
– Да нет, все очень мило. – Она долила себе еще вина. – Кое-что явно великовато для этого коттеджа. Кровать, например. – Ох, что-то она не то говорит. Пожалуй, не стоит упоминать кровать. – Но зато диван просто замечательный.
– Да, кровать большая, это точно. Помню, когда ее привезли, я вообще усомнился, что она пройдет в комнату. Когда выбираешь мебель, как-то автоматически прикидываешь на себя, верно? А я люблю спать на большой кровати.
Леонора не смогла придумать достойного и безобидного ответа, а потому решила промолчать. Некоторое время они созерцали огонь, пылающий в камине. Леонора пыталась заставить себя думать о всяких важных вещах: странном зеркале в доме у Алекса, его цветных линзах и множестве флаконов в шкафу. Когда девушка решила, что тема больших кроватей забыта окончательно, она задумчиво сказала:
– Интересно, какое отношение Алекс имеет к нашему делу?
– Трудно сказать, какую именно игру ведет этот парень, но он замешан в чем-то предосудительном, это сразу видно.
После небольшого колебания Леонора заметила:
– Он сказал, что переехал в Уинг-Коув более года назад. Это значит, что он уже был в городе, когда умерла Бетани.
Томас задумчиво крутил в пальцах бокал.
– Насколько я знаю, Роудс никогда не встречался с Бетани. Она не посещала его терапевтических сеансов и не принимала зелье, которым он торгует. В этом я уверен. Если бы что-то подобное имело место, Дэки был бы в курсе, ведь он присматривал за ней…
– Что значит – присматривал за ней?
– Бетани была немножко не от мира сего. Всегда так поглощена своей работой, что ей нужен был не муж, а скорее нянька и опекун.
– Я таких встречала, – кивнула Леонора. – Они могут объяснить суть вещей и смысл жизни, но не в состоянии надеть одинаковые носки.
– Точно, именно такой она и была. Дэки заботился обо всем: покупал ей одежду, записывал к зубному врачу и напоминал о визите, покупал продукты и вообще вел дом.
– Может, в этом и заключается его нынешняя проблема?
– В каком смысле?
– Помните, я говорила, что частично его депрессия может объясняться какими-то нерешенными вопросами, которые супруги не успели выяснить?
– И что?
– Само собой, это всего лишь предположение, но подумайте, что получается. Допустим, Дэки женился на Бетани, потому что рыцарская часть его натуры стремилась именно к такой цели: опекать кого-то, заботиться… Но через несколько лет брака такое положение дел стало казаться ему менее привлекательным. У них могли возникнуть проблемы, непонимание. А потом она умерла – прежде чем они успели уладить свои разногласия.
Томас долго смотрел в огонь, затем задумчиво сказал:
– Мне нравилась Бетани, но я совершенно точно знаю, что не смог бы жить с ней. Она никогда и ничего не делала для брата. Она лишь позволяла ему заботиться о своей персоне и восхищаться ее одаренностью. Не знаю даже, любила ли она Дэки. Наверное, просто находила его полезным.
– Могу я задать личный вопрос: а что случилось с вашим браком? – осторожно спросила Леонора.
– Он закончился.
– Простите, – пробормотала девушка. Такая краткость произвела на нее тяжелое впечатление.
Томас усмехнулся, отпил вина и пояснил:
– Мы были женаты четыре года, а потом она сбежала с моим партнером по бизнесу.
– Ой…
– Да, это отражает всю бурю пережитых мной эмоций: «ой». Но жизнь продолжается!
– Вы правы.
– Знаете, когда мои родители развелись, я решил, что никогда не женюсь. Но если все же рискну, то уж точно не стану заводить детей.
– Чтобы они не пережили всех ужасов развода?
– Именно. И я не раз ругал себя за то, что нарушил первую клятву, и хвалил за верность второй. По крайней мере, у нас не было детей, и они не пострадали от глупости родителей.
Надо поменять тему, решила Леонора. Сил нет слушать, как он с притворной холодностью рассуждает о том, что никогда не женится больше и не станет отцом.
– Давайте вернемся к Роудсу, – решительно сказала она. – У меня появилась идея.
– Какая?
– Мне не помешает несколько сеансов по снятию стресса.
– Даже не думайте, – ровным голосом сказал Томас.
– Вы не слишком-то логичны, – упрекнула его девушка.
– Роудс не предлагал вам лечения от стресса. Он очень недвусмысленно дал понять, что мечтает увидеть вас в своей постели.
– Вы не можете этого знать наверняка.
– Все я прекрасно знаю!
– Томас, ну будьте же разумны! Нам нужна хоть какая-то ниточка, и Алекс вполне может ее дать.
– Возможно, но вы к нему не пойдете.
Леонора рассердилась. Что он себе позволяет, в конце концов?
– Что вы себе, черт возьми, позволяете? Вас никто не назначал командиром! Я лишь обсуждаю с вами наше общее расследование в котором мы – полноправные партнеры. Я вольна принимать решения и выполнять их.
– А теперь послушайте меня. – Голос Томаса звучал хрипло от сдерживаемого гнева. – Вы уже забыли, что женщина, которая встречалась со мной, а потом и с Роудсом, умерла?
– Мередит, – прошептала Леонора.
– Да, Мередит. Не обижайтесь, но думаю, мы оба знаем, что она имела гораздо больше опыта в обращении с такими парнями, как Роудс.
Должно быть, она уже была здорово взвинчена, и поэтому последнее замечание задело ее по-настоящему. Леонора обиделась. И самое ужасное, что в словах Уокера была правда – Мередит гораздо лучше умела справляться с опасными мужчинами. Леонора осознавала это, но обида как-то не становилась меньше.
Она вскочила и пошла в кухню, бросив через плечо:
– Думаю, пора подумать об обеде. Туман скоро поднимется, и вам нужно будет возвращаться домой. Ренч скучает.
– Вот черт. – Он поплелся следом, но остановился на пороге. – Я вас здорово достал, да?
– Я не хочу это обсуждать.
– А еще говорят – мужчины владеют искусством налаживать контакты.
Леонора распахнула морозилку и извлекла оттуда пачку замороженных бобов. Сказала с досадой:
– Не нужно сводить все к шутке. Я понимаю, что в ваших словах не было ничего личного.
– Вы ошибаетесь. Все, что я говорю, относится именно к вам. Вы не заметили, что все, что касается вас лично, довольно много для меня значит?
– Нет.
Неожиданно он оказался совсем близко: возвышался над ней, источая силу и тепло.
– Томас?
Его полупустой бокал с вином жалобно звякнул о стойку. Странно, что не разбился, растерянно подумала Леонора. В следующий миг он осторожно, словно хрупкую драгоценность, взял в ладони ее лицо. Леонора чувствовала шершавую, грубую от физической работы кожу его рук, и это волновало ее.
– Вот что я называю личным отношением. – И Уокер поцеловал ее, прежде чем она успела что-то сказать или хоть перевести дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79