Ровно в три у него назначена встреча с Ифигинией. — Мне пора, Анна. Я прослежу за тем, чтобы ты получила пять тысяч фунтов. Мой поверенный передаст их тебе.
— Ты так добр. Ты снова приходишь мне на помощь — и это после всего того, что уже сделал для меня! — прошептала Анна. — Просто не представляю, что бы я без тебя делала!
— Мы все-таки друзья. Ты не должна благодарить меня. — Маркус потянулся к дверце экипажа.
— Подожди, Маркус, — коснулась его руки Анна. — Прости мое любопытство, но ты торопишься на свидание с миссис Брайт?
Маркус помолчал.
— Почему ты спрашиваешь?
— Скажу тебе как другу: до меня дошли очень странные слухи. Это правда?
— Сплетни обо мне всегда очень странные, Анна. Кому, как не тебе, знать об этом.
— Да, но на сей раз до меня дошли слухи, будто твоя новая любовница и в самом деле излишне экстравагантна.
Маркус с трудом подавил почти непреодолимое желание сказать ей, что Ифигиния вовсе не его любовница, что она занимает гораздо более важное место в его душе. Но он ничего не мог сказать даже Анне.
Он поспешил ухватиться за одно из своих знаменитых правил:
— Анна, тебе прекрасно известно: я никогда и ни с кем не обсуждаю подобные вещи. — Он невесело усмехнулся. — Как моя наставница, научившая меня держаться в обществе, ты первая осудила бы мое неджентльменское поведение, примись я комментировать свои отношения с миссис Брайт.
Анна быстро отдернула руку от его рукава.
— Я научила тебя, какой вилкой следует есть то или иное блюдо и как танцевать вальс, но никогда не учила, как стать человеком-легендой. Этого ты добился сам, своими знаменитыми правилами и загадочными поступками.
— Не забивай себе голову моими делами, Анна. Я сам позабочусь о себе.
— Да-да, конечно… Прости меня. Я вовсе не хотела совать нос в твои дела. Просто ты мой лучший друг, Маркус, и я не могу не беспокоиться о тебе.
— Теперь твой лучший друг — твой муж, а не я. — Маркус распахнул дверцу и вышел из экипажа.
Адам Мэнваринг разложил бумаги на столе в библиотеке Ифигении и сел рядом с ней. Внимательно посмотрел на Амелию.
— Прежде чем рассказать вам, что я выяснил о бывшей компаньонке леди Гатри, должен передать вам свой разговор с Додгсоном.
Амелия напряглась:
— Надеюсь, вы передали ему, что мы против его вступления в инвестиционный фонд?
— Разумеется. — Лицо Адама приняло необычайно мрачное выражение. — И объяснил почему.
— Вот и отлично! — похвалила Ифигиния. Быстро взглянув на кузину, она заметила удовлетворение, промелькнувшее в ее глазах.
— Я поставил Додгсона в известность о том, что наш фонд состоит преимущественно из вдов и незамужних женщин, многие из которых вынуждены работать компаньонками и гувернантками, — продолжат Адам. — Я прямо сказал ему, что он, без сомнения, и сам понимает, почему женщины откажутся от сотрудничества с человеком с запятнанной репутацией.
— И что же он ответил? — поинтересовалась Ифигиния. Адам пожал плечами:
— Разозлился, естественно. Заявил, что все это чудовищная клевета, и потребовал личной встречи с руководством фонда для выяснения возникшего недоразумения.
Амелия опустила глаза на свои судорожно сплетенные пальцы:
— И что же вы сказали ему?
— Только то, что руководство фонда не имеет ни малейшего желания встречаться с ним. В ответ он возразил, что, дескать, не помнит ни единого случая, когда проявил бы хотя бы малейшую неделикатность по отношению к молоденьким женщинам, находящимся в услужении.
— Так и сказал? — очень тихо переспросила Амелия. Адам лишь слегка приподнял брови:
— А потом внезапно перечеркнул все свои аргументы, впав в безумную ярость. Он заявил, будто всем прекрасно известен тот сорт девиц, которые, став гувернантками, начинают рассказывать басни о том, как их якобы соблазнили в семьях нанимателей… Он несколько раз повторял, мол, таким особам ни в коем случае нельзя доверять.
Амелия обменялась негодующим взглядом с Ифигинией.
— Он особо выделил гувернанток?..
— Да, — подтвердил Адам. — Особо.
— Значит, он все вспомнил, — прошептала Амелия.
— Наверняка, — кивнула Ифигиния и поспешила переменить тему разговора:
— Ну, довольно об этом. Давайте-ка перейдем к вопросу о компаньонке тети Зои.
Адам с неохотой вернулся к бумагам:
— Что касается этого дела, то, увы, мне пока почти ничего не удалось разузнать. Мисс Тодд скончалась пять лет назад.
— Мисс Тодд умерла? — Резко выпрямилась Ифигиния. Она была настолько поражена известием, что даже не услышала звука подъехавшего экипажа.
Адам снова комично приподнял брови, оторвавшись от своих записей:
— Да, все-таки мисс было почти семьдесят!.. Вы были знакомы?
— Нет, нет, я совершенно не знала ее! — Ифигиния уже взяла себя в руки. — Но один мой знакомый уверен, что эта женщина до сих пор жива. Боюсь, ваше известие очень огорчит его. Вы узнали что-нибудь еще?
Адам уткнулся в бумаги:
— Мисс Тодд умерла незамужней. Родилась она в маленькой сассекской деревушке, большую часть жизни проработала гувернанткой и компаньонкой.
— Все напрасно, — пробормотала Ифигиния. — Так прямо и скажу ему.
Адам в недоумении поднял глаза:
— Простите?
— Пустяки, — отмахнулась Ифигиния. — Теперь все?
— Да, если не считать того факта, что почти всю жизнь она работала на…
Его прервал энергичный стук в дверь библиотеки. Ифигиния бросила взгляд на часы. Без одной минуты три. Выглянув в окно, она увидела возле подъезда черный экипаж.
Сердце ее затрепетало. Предвосхищение встречи мгновенно обострило все ее чувства.
«Но это же безумие, — пронеслось в ее голове. — Нельзя позволять ему так волновать меня».
Она попыталась взять себя в руки, чтобы голос ее прозвучал как можно более беззаботно.
Дверь распахнулась. На пороге возникла миссис Шоу.
— Слушаю, миссис Шоу, — недовольно отозвалась Ифигиния.
— Здесь граф Мастерс, он желает видеть вас, мадам. Вы дома?
— А где же еще? Это и дураку ясно. — Маркус шагнул в библиотеку, не дожидаясь, пока экономка должным образом доложит о нем. — Добрый день, миссис Брайт. Мое почтение, мисс Фарлей.
— Милорд, — очень холодно заметила Ифигиния. — Вы что-то рано сегодня.
— Всего на одну минуту раньше. Надеюсь, вы простите мне этот грех. — Маркус проследовал к столу, взял руку Ифи-гинии, поднес к губам. Насмешливые огоньки плясали в его глазах, как будто он прекрасно понимал, какая буря чувств бушует в ее душе.
— Позвольте представить вам моего поверенного, мистера Мэнваринга.
Маркус, прищурившись, посмотрел на Адама:
— Мэнваринг…
— Сэр, — учтиво поднялся Адам. — Я уже ухожу.
— Неужели? — В вопросе Маркуса звучало явное одобрение. — Не смею задерживать.
Адам густо покраснел, а Ифигиния поморщилась от нескрываемой грубости Мастерса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Ты так добр. Ты снова приходишь мне на помощь — и это после всего того, что уже сделал для меня! — прошептала Анна. — Просто не представляю, что бы я без тебя делала!
— Мы все-таки друзья. Ты не должна благодарить меня. — Маркус потянулся к дверце экипажа.
— Подожди, Маркус, — коснулась его руки Анна. — Прости мое любопытство, но ты торопишься на свидание с миссис Брайт?
Маркус помолчал.
— Почему ты спрашиваешь?
— Скажу тебе как другу: до меня дошли очень странные слухи. Это правда?
— Сплетни обо мне всегда очень странные, Анна. Кому, как не тебе, знать об этом.
— Да, но на сей раз до меня дошли слухи, будто твоя новая любовница и в самом деле излишне экстравагантна.
Маркус с трудом подавил почти непреодолимое желание сказать ей, что Ифигиния вовсе не его любовница, что она занимает гораздо более важное место в его душе. Но он ничего не мог сказать даже Анне.
Он поспешил ухватиться за одно из своих знаменитых правил:
— Анна, тебе прекрасно известно: я никогда и ни с кем не обсуждаю подобные вещи. — Он невесело усмехнулся. — Как моя наставница, научившая меня держаться в обществе, ты первая осудила бы мое неджентльменское поведение, примись я комментировать свои отношения с миссис Брайт.
Анна быстро отдернула руку от его рукава.
— Я научила тебя, какой вилкой следует есть то или иное блюдо и как танцевать вальс, но никогда не учила, как стать человеком-легендой. Этого ты добился сам, своими знаменитыми правилами и загадочными поступками.
— Не забивай себе голову моими делами, Анна. Я сам позабочусь о себе.
— Да-да, конечно… Прости меня. Я вовсе не хотела совать нос в твои дела. Просто ты мой лучший друг, Маркус, и я не могу не беспокоиться о тебе.
— Теперь твой лучший друг — твой муж, а не я. — Маркус распахнул дверцу и вышел из экипажа.
Адам Мэнваринг разложил бумаги на столе в библиотеке Ифигении и сел рядом с ней. Внимательно посмотрел на Амелию.
— Прежде чем рассказать вам, что я выяснил о бывшей компаньонке леди Гатри, должен передать вам свой разговор с Додгсоном.
Амелия напряглась:
— Надеюсь, вы передали ему, что мы против его вступления в инвестиционный фонд?
— Разумеется. — Лицо Адама приняло необычайно мрачное выражение. — И объяснил почему.
— Вот и отлично! — похвалила Ифигиния. Быстро взглянув на кузину, она заметила удовлетворение, промелькнувшее в ее глазах.
— Я поставил Додгсона в известность о том, что наш фонд состоит преимущественно из вдов и незамужних женщин, многие из которых вынуждены работать компаньонками и гувернантками, — продолжат Адам. — Я прямо сказал ему, что он, без сомнения, и сам понимает, почему женщины откажутся от сотрудничества с человеком с запятнанной репутацией.
— И что же он ответил? — поинтересовалась Ифигиния. Адам пожал плечами:
— Разозлился, естественно. Заявил, что все это чудовищная клевета, и потребовал личной встречи с руководством фонда для выяснения возникшего недоразумения.
Амелия опустила глаза на свои судорожно сплетенные пальцы:
— И что же вы сказали ему?
— Только то, что руководство фонда не имеет ни малейшего желания встречаться с ним. В ответ он возразил, что, дескать, не помнит ни единого случая, когда проявил бы хотя бы малейшую неделикатность по отношению к молоденьким женщинам, находящимся в услужении.
— Так и сказал? — очень тихо переспросила Амелия. Адам лишь слегка приподнял брови:
— А потом внезапно перечеркнул все свои аргументы, впав в безумную ярость. Он заявил, будто всем прекрасно известен тот сорт девиц, которые, став гувернантками, начинают рассказывать басни о том, как их якобы соблазнили в семьях нанимателей… Он несколько раз повторял, мол, таким особам ни в коем случае нельзя доверять.
Амелия обменялась негодующим взглядом с Ифигинией.
— Он особо выделил гувернанток?..
— Да, — подтвердил Адам. — Особо.
— Значит, он все вспомнил, — прошептала Амелия.
— Наверняка, — кивнула Ифигиния и поспешила переменить тему разговора:
— Ну, довольно об этом. Давайте-ка перейдем к вопросу о компаньонке тети Зои.
Адам с неохотой вернулся к бумагам:
— Что касается этого дела, то, увы, мне пока почти ничего не удалось разузнать. Мисс Тодд скончалась пять лет назад.
— Мисс Тодд умерла? — Резко выпрямилась Ифигиния. Она была настолько поражена известием, что даже не услышала звука подъехавшего экипажа.
Адам снова комично приподнял брови, оторвавшись от своих записей:
— Да, все-таки мисс было почти семьдесят!.. Вы были знакомы?
— Нет, нет, я совершенно не знала ее! — Ифигиния уже взяла себя в руки. — Но один мой знакомый уверен, что эта женщина до сих пор жива. Боюсь, ваше известие очень огорчит его. Вы узнали что-нибудь еще?
Адам уткнулся в бумаги:
— Мисс Тодд умерла незамужней. Родилась она в маленькой сассекской деревушке, большую часть жизни проработала гувернанткой и компаньонкой.
— Все напрасно, — пробормотала Ифигиния. — Так прямо и скажу ему.
Адам в недоумении поднял глаза:
— Простите?
— Пустяки, — отмахнулась Ифигиния. — Теперь все?
— Да, если не считать того факта, что почти всю жизнь она работала на…
Его прервал энергичный стук в дверь библиотеки. Ифигиния бросила взгляд на часы. Без одной минуты три. Выглянув в окно, она увидела возле подъезда черный экипаж.
Сердце ее затрепетало. Предвосхищение встречи мгновенно обострило все ее чувства.
«Но это же безумие, — пронеслось в ее голове. — Нельзя позволять ему так волновать меня».
Она попыталась взять себя в руки, чтобы голос ее прозвучал как можно более беззаботно.
Дверь распахнулась. На пороге возникла миссис Шоу.
— Слушаю, миссис Шоу, — недовольно отозвалась Ифигиния.
— Здесь граф Мастерс, он желает видеть вас, мадам. Вы дома?
— А где же еще? Это и дураку ясно. — Маркус шагнул в библиотеку, не дожидаясь, пока экономка должным образом доложит о нем. — Добрый день, миссис Брайт. Мое почтение, мисс Фарлей.
— Милорд, — очень холодно заметила Ифигиния. — Вы что-то рано сегодня.
— Всего на одну минуту раньше. Надеюсь, вы простите мне этот грех. — Маркус проследовал к столу, взял руку Ифи-гинии, поднес к губам. Насмешливые огоньки плясали в его глазах, как будто он прекрасно понимал, какая буря чувств бушует в ее душе.
— Позвольте представить вам моего поверенного, мистера Мэнваринга.
Маркус, прищурившись, посмотрел на Адама:
— Мэнваринг…
— Сэр, — учтиво поднялся Адам. — Я уже ухожу.
— Неужели? — В вопросе Маркуса звучало явное одобрение. — Не смею задерживать.
Адам густо покраснел, а Ифигиния поморщилась от нескрываемой грубости Мастерса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86