— Скажите, милорд, что заставляет вас покрывать меня — пытливость ума или же присущая вам галантность?
— У меня есть серьезные сомнения относительно собственной галантности, мадам.
— Значит, остается ваш природный ум, — одобрительно кивнула Ифигиния.
Маркус насмешливо улыбнулся ей от двери:
— Как же хорошо вы меня знаете, мадам!
— Да, она вас знает! — сердито нахмурилась Амелия. — Она прекрасно изучила вас, милорд.
— Весьма польщен. — Маркус вышел в холл и, задержавшись на пороге, задумчиво взглянул в лицо Ифигинии. — Не забудьте запереть за мной дверь.
Она улыбнулась:
— Непременно, милорд.
Маркус шагнул в ночную тьму и очень осторожно прикрыл за собой дверь… Неловкая напряженная тишина повисла в библиотеке. Вскоре с улицы донесся удаляющийся стук колес — черный экипаж графа покатился по мостовой прочь от площади Утренней Розы.
Амелия порывисто обернулась к кузине. Она уже взяла себя в руки, и лишь старый неизжитый страх таился в глубине ее нежных карих глаз.
Амелии недавно исполнилось двадцать шесть, она была на год моложе своей кузины. Изящная, хрупкая, с нежными чертами лица, блестящими каштановыми локонами и огромными глазами, она выглядела намного красивее Ифигинии. Ее можно было бы назвать настоящей красавицей — если бы не странная скованность, делавшая ее суровой и неприступной.
— Я думала, он хотел изнасиловать тебя, — прошептала Амелия.
— Знаю. Я все понимаю, Амелия. Но, право же, Маркус просто целовал меня!
Только Ифигинию посвятила Амелия в подробности кошмарной истории, случившейся с ней — в ту пору совсем молоденькой гувернанткой — восемь лет назад.
Мать Амелии умерла при родах. Девочку воспитывал отец, бедный учитель, давший ей все, что было в его силах, — хорошее образование. С его смертью юная Амелия лишилась последнего источника к существованию — скромного отцовского жалованья.
Вынужденная рано зарабатывать себе на жизнь, она сделала тот же выбор, который делали и делают тысячи юных, прекрасно образованных, но бедных девушек, — устроилась гувернанткой в приличный дом.
И там ее изнасиловал близкий друг хозяина, человек по фамилии Додгсон.
Хозяйка дома ворвалась в комнату, когда джентльмен уже закончил свое дело. Она вознегодовала — и немедленно рассчитала Амелию.
Эта ужасная история обернулась для несчастной девушки не только потерей места — перед ней закрылись двери всех приличных домов. Агентство, направившее Амелию в семью, где она подверглась насилию, отказалось подыскать ей другую работу. Хозяин прямо заявил ей, что обслуживает лучшие дома Англии и слишком дорожит лицом своей фирмы, чтобы направить в почтенную семью особу с запятнанной репутацией.
Ифигиния прекрасно понимала, что до сих пор не зажили в душе Амелии следы от ран, нанесенных ей той страшной ночью…
— Ты позволила ему целовать себя?! — Амелия удивленно покачала головой. — Целоваться с незнакомцем! Да еще с тем, кого мы считали мертвым!
— Ты права. — Ифигиния медленно опустилась на римский стул. — Но я не могу относиться к графу как к незнакомцу. Знаешь ли ты, какая у меня была первая мысль, когда я увидела его на балу у Фенвиков?
— Какая же? — сердито буркнула Амелия.
— Я подумала, что он точно такой, каким я его представляла, — улыбнулась ей кузина.
— Вздор! Ты слишком много времени потратила на изучение личности графа Мастерса.
— Возможно…
Амелия нахмурилась:
— Он приехал на бал к Фенвикам?
— Да. Оказывается, он слыхом не слыхивал о вымогателе и заверил, что никогда не был жертвой шантажа.
— Боже милосердный! И он не разоблачил тебя?
— Нет. До него дошли все сплетни, которые мы сознательно распускали здесь. И представляешь, на глазах всего общества мы с графом «уладили» нашу «размолвку».
— Не могу понять, чем руководствовался этот человек, — задумчиво протянула Амелия.
— Мастерс чрезвычайно умен, в высшей степени любопытен и восприимчив. Поэтому он решил не разоблачать меня до тех пор, пока сам не выяснит для себя, кто же я такая.
— Вот как, — недоверчиво хмыкнула Амелия.
— Такой умный человек, как граф, неизбежно должен обладать завидной выдержкой и хладнокровием. Он не из тех людей, которые склонны к импульсивным решениям.
— Ерунда! — снова фыркнула Амелия. — Не нравится мне все это! У Мастерса наверняка есть свои причины быть таким покладистым.
— Что за причины?
— Не удивлюсь, если он задумал сделать тебя своей настоящей любовницей!
Ифигиния задохнулась:
— Но… Я не знаю… Не думаю…
— Так оно и есть, — мрачно усмехнулась Амелия. — Ты очертя голову ввязалась в новую авантюру… Черт возьми, и почему только этот граф не мог спокойненько умереть, как все мы считали?
— Он гостил в одном из своих загородных имений и вернулся в Лондон, услышав обо мне.
— Значит, вымогатель сознательно запугивал Зою, когда писал ей, что покончил с графом?
— Возможно. Все это по меньшей мере странно, Амелия.
— С самого начала весь твой план показался мне крайне странным.
— Я знаю, ты никогда не одобряла его, — кивнула Ифигиния. — Но мне казалось, все шло блестяще.
— До тех пор, пока Мастерс не воскрес из мертвых… Есть люди, которые совершенно не думают о последствиях своих поступков! И что ты собираешься теперь делать?
— Мне ничего не остается, как продолжать свою игру. — Ифигиния надула губки и задумчиво прижала к ним пальчик. — На сегодняшний день у нас есть только этот план, и я все еще верю в него. Если меня разоблачат, мы потеряем доступ к кругу близких друзей Мастерса.
— Не слишком большая потеря, уж поверь мне, — проворчала Амелия.
— Я не согласна. Как таинственная миссис Брайт, любовница графа Мастерса, я могу проникать куда захочу и говорить с кем пожелаю.
— Зато как просто мисс Брайт, незамужняя девственница, синий чулок и основательница Академии юных леди, ты могла бы завести гораздо более приличные знакомства. Или я ошибаюсь?
Ифигиния покачала головой:
— Боюсь, на сей раз ты права. Действительно теперь у меня есть кое-какой капитал — и все благодаря тому, что нам сопутствовала удача. Мы выгодно вложили…
— Ты хочешь сказать, благодаря твоим невероятным познаниям в архитектуре и коммерческому таланту мистера Мэнваринга, — перебила Амелия.
— И твоему умению вести финансовую сторону дела, — добавила Ифигиния. — Не забывай о своем участии.
— Пусть будет так, но дело ведь не в этом.
Ифигиния невольно улыбнулась:
— Ты сама не дала мне закончить. Так вот, благодаря моему финансовому положению как мисс Ифигинии Брайт сейчас моя вызывающая миссис Брайт обладает определенными связями, а главное — средствами, чтобы вращаться в обществе графа Мастерса.
— А ты до сих пор уверена, что наш вымогатель должен вращаться в кругу, к которому имеют какое-то отношение и Мастерс, и тетя Зоя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— У меня есть серьезные сомнения относительно собственной галантности, мадам.
— Значит, остается ваш природный ум, — одобрительно кивнула Ифигиния.
Маркус насмешливо улыбнулся ей от двери:
— Как же хорошо вы меня знаете, мадам!
— Да, она вас знает! — сердито нахмурилась Амелия. — Она прекрасно изучила вас, милорд.
— Весьма польщен. — Маркус вышел в холл и, задержавшись на пороге, задумчиво взглянул в лицо Ифигинии. — Не забудьте запереть за мной дверь.
Она улыбнулась:
— Непременно, милорд.
Маркус шагнул в ночную тьму и очень осторожно прикрыл за собой дверь… Неловкая напряженная тишина повисла в библиотеке. Вскоре с улицы донесся удаляющийся стук колес — черный экипаж графа покатился по мостовой прочь от площади Утренней Розы.
Амелия порывисто обернулась к кузине. Она уже взяла себя в руки, и лишь старый неизжитый страх таился в глубине ее нежных карих глаз.
Амелии недавно исполнилось двадцать шесть, она была на год моложе своей кузины. Изящная, хрупкая, с нежными чертами лица, блестящими каштановыми локонами и огромными глазами, она выглядела намного красивее Ифигинии. Ее можно было бы назвать настоящей красавицей — если бы не странная скованность, делавшая ее суровой и неприступной.
— Я думала, он хотел изнасиловать тебя, — прошептала Амелия.
— Знаю. Я все понимаю, Амелия. Но, право же, Маркус просто целовал меня!
Только Ифигинию посвятила Амелия в подробности кошмарной истории, случившейся с ней — в ту пору совсем молоденькой гувернанткой — восемь лет назад.
Мать Амелии умерла при родах. Девочку воспитывал отец, бедный учитель, давший ей все, что было в его силах, — хорошее образование. С его смертью юная Амелия лишилась последнего источника к существованию — скромного отцовского жалованья.
Вынужденная рано зарабатывать себе на жизнь, она сделала тот же выбор, который делали и делают тысячи юных, прекрасно образованных, но бедных девушек, — устроилась гувернанткой в приличный дом.
И там ее изнасиловал близкий друг хозяина, человек по фамилии Додгсон.
Хозяйка дома ворвалась в комнату, когда джентльмен уже закончил свое дело. Она вознегодовала — и немедленно рассчитала Амелию.
Эта ужасная история обернулась для несчастной девушки не только потерей места — перед ней закрылись двери всех приличных домов. Агентство, направившее Амелию в семью, где она подверглась насилию, отказалось подыскать ей другую работу. Хозяин прямо заявил ей, что обслуживает лучшие дома Англии и слишком дорожит лицом своей фирмы, чтобы направить в почтенную семью особу с запятнанной репутацией.
Ифигиния прекрасно понимала, что до сих пор не зажили в душе Амелии следы от ран, нанесенных ей той страшной ночью…
— Ты позволила ему целовать себя?! — Амелия удивленно покачала головой. — Целоваться с незнакомцем! Да еще с тем, кого мы считали мертвым!
— Ты права. — Ифигиния медленно опустилась на римский стул. — Но я не могу относиться к графу как к незнакомцу. Знаешь ли ты, какая у меня была первая мысль, когда я увидела его на балу у Фенвиков?
— Какая же? — сердито буркнула Амелия.
— Я подумала, что он точно такой, каким я его представляла, — улыбнулась ей кузина.
— Вздор! Ты слишком много времени потратила на изучение личности графа Мастерса.
— Возможно…
Амелия нахмурилась:
— Он приехал на бал к Фенвикам?
— Да. Оказывается, он слыхом не слыхивал о вымогателе и заверил, что никогда не был жертвой шантажа.
— Боже милосердный! И он не разоблачил тебя?
— Нет. До него дошли все сплетни, которые мы сознательно распускали здесь. И представляешь, на глазах всего общества мы с графом «уладили» нашу «размолвку».
— Не могу понять, чем руководствовался этот человек, — задумчиво протянула Амелия.
— Мастерс чрезвычайно умен, в высшей степени любопытен и восприимчив. Поэтому он решил не разоблачать меня до тех пор, пока сам не выяснит для себя, кто же я такая.
— Вот как, — недоверчиво хмыкнула Амелия.
— Такой умный человек, как граф, неизбежно должен обладать завидной выдержкой и хладнокровием. Он не из тех людей, которые склонны к импульсивным решениям.
— Ерунда! — снова фыркнула Амелия. — Не нравится мне все это! У Мастерса наверняка есть свои причины быть таким покладистым.
— Что за причины?
— Не удивлюсь, если он задумал сделать тебя своей настоящей любовницей!
Ифигиния задохнулась:
— Но… Я не знаю… Не думаю…
— Так оно и есть, — мрачно усмехнулась Амелия. — Ты очертя голову ввязалась в новую авантюру… Черт возьми, и почему только этот граф не мог спокойненько умереть, как все мы считали?
— Он гостил в одном из своих загородных имений и вернулся в Лондон, услышав обо мне.
— Значит, вымогатель сознательно запугивал Зою, когда писал ей, что покончил с графом?
— Возможно. Все это по меньшей мере странно, Амелия.
— С самого начала весь твой план показался мне крайне странным.
— Я знаю, ты никогда не одобряла его, — кивнула Ифигиния. — Но мне казалось, все шло блестяще.
— До тех пор, пока Мастерс не воскрес из мертвых… Есть люди, которые совершенно не думают о последствиях своих поступков! И что ты собираешься теперь делать?
— Мне ничего не остается, как продолжать свою игру. — Ифигиния надула губки и задумчиво прижала к ним пальчик. — На сегодняшний день у нас есть только этот план, и я все еще верю в него. Если меня разоблачат, мы потеряем доступ к кругу близких друзей Мастерса.
— Не слишком большая потеря, уж поверь мне, — проворчала Амелия.
— Я не согласна. Как таинственная миссис Брайт, любовница графа Мастерса, я могу проникать куда захочу и говорить с кем пожелаю.
— Зато как просто мисс Брайт, незамужняя девственница, синий чулок и основательница Академии юных леди, ты могла бы завести гораздо более приличные знакомства. Или я ошибаюсь?
Ифигиния покачала головой:
— Боюсь, на сей раз ты права. Действительно теперь у меня есть кое-какой капитал — и все благодаря тому, что нам сопутствовала удача. Мы выгодно вложили…
— Ты хочешь сказать, благодаря твоим невероятным познаниям в архитектуре и коммерческому таланту мистера Мэнваринга, — перебила Амелия.
— И твоему умению вести финансовую сторону дела, — добавила Ифигиния. — Не забывай о своем участии.
— Пусть будет так, но дело ведь не в этом.
Ифигиния невольно улыбнулась:
— Ты сама не дала мне закончить. Так вот, благодаря моему финансовому положению как мисс Ифигинии Брайт сейчас моя вызывающая миссис Брайт обладает определенными связями, а главное — средствами, чтобы вращаться в обществе графа Мастерса.
— А ты до сих пор уверена, что наш вымогатель должен вращаться в кругу, к которому имеют какое-то отношение и Мастерс, и тетя Зоя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86