В конце концов, если Анфиса повторяется — почему мне нельзя?
Некоторое время мы смотрели друг на друга с плохо скрытой ненавистью, наконец Гюрза вспомнила про орущий телефон, прижала его левым плечом к уху, включила звук и произнесла очередное «Ага», указав мне рукой на дверь кабинета и одарив напоследок настолько выразительным взглядом, что я, закрыв за собой дверь, проверила, не прожег ли этот взгляд дырку на любимом оранжевом свитере.
В результате этой аудиенции я вернулась на прежние позиции: что бы там ни говорил многомудрый Петр Ильич, в большую журналистику мне не пробиться, меня туда просто не допустят, несмотря на все его хитрые домашние заготовки.
— Сашенция! — подскочил Мишка Котенкин. — Может, объяснишь, что с тобой в последнее время происходит?
— Ты еще будешь лезть, — прошипела я не хуже Гюрзы, но тут же устыдилась: Мишка всегда ко мне хорошо относился, незачем срывать на нем злость.
— Сашенька, детка, покушай тортика, — вступил Кап Капыч, — я вот тут в выходной испек. Сладкое снимает стресс.
Он так трогательно суетился вокруг, что мне стало стыдно, тем более, когда я вспомнила, что эротический рассказ так и не написала.
— Извини, Петя, — вздохнула я, — ну сил нет больше писать эту дрянь! Вот статью хоть из себя вымучила.
— Все ясно! — громко сформулировал Мишка. — У нее мания величия, и от этого — творческий кризис!
— Тише ты, — шикнула я, — не хватало еще, чтобы Гюрза в кабинете услыхала! И так разорялась там и с работы грозилась уволить!
— Таким, как наша Гюрза… — вздохнув, начал Петя.
— Нужно морду бить! — подхватила я. — Арбузами!
— Как-как ты сказала? — оживился Мишка. — Морду арбузами бить? Емко! — Он достал блокнот. — Сейчас спишу фразочку.
— Мишка, остановись! — заржали мы с Кап Капычем. — Это Зощенко сказал, так что убери блокнот, плагиатор несчастный!
Мишка разочарованно вздохнул, потом нашел в компьютере вторую статью и углубился в чтение.
— Интересно… — задумчиво молвил он и откусил половину от моего куска торта. — Слушай, а откуда ты все это узнала?
— От верблюда, — ласково ответила я.
Мягкий тон компенсировал грубость. Мишка не обиделся, но отстал.
Кап Капыч удовлетворился «Женщиной и цветами» и тоже отошел от моего стола. Я доела торт и задумалась. Злость на Гюрзу не то чтобы прошла, но несколько притупилась.
Теперь это была уже не минутная вспышка, а устойчивая застарелая ненависть. Я осознала, что если еще раз получу от нее выволочку в такой хамской форме, могу не выдержать и вцепиться мерзкой бабе в волосы. Или выцарапать глаза. И ведь, стерва, прекрасно может держать себя в руках, ишь как с Главным ворковала! А подчиненных по столу размазать считает своим первейшим долгом…
Если моя авантюра закончится ничем, а, судя по всему, так и будет, я подам заявление об уходе. Видеть рожу Гюрзы я больше не в состоянии. Подамся в какую-нибудь желтую газетенку, писать могу о чем угодно — настропалилась тут, пока мною дыры затыкали.
Но напоследок выскажу этой стерве все, что я о ней думаю, вот будет потеха! А пока поразмыслим немножко над моим проектом, вернее, над нашим совместным проектом с Петром Ильичем.
Получается, что мы с ним вместе все это задумали, то есть они с мамулей просто вынудили меня написать статьи. Да, но писала-то их я сама! И подпись моя.., то есть псевдоним мой. Нужно все-таки попробовать как-нибудь протолкнуть статью в печать, хотя бы в обход Гюрзы, как говорится: семь бед — один ответ Но на случай, если действительно заставят держать ответ, нужно хоть как-то подстраховаться. Нужно, чтобы никто не посмел уличить меня во лжи.
Итак, что говорилось во второй статье?
Несчастная Ираидина соседка действительно работала в нежилом фонде и утонула в ванне, а уж сама, или кто-то помог, — пускай милиция разбирается. Тут пока ко мне претензий быть не может.
А вот с «Домовенком»… Украли у них оргтехнику, так, может, не компьютер? Допустим, сперли только факс, тогда я со своими домыслами буду иметь бледный вид…
Я оглянулась по сторонам. Дверь в кабинет Гюрзы была плотно закрыта, Кап Капыч ушел мыть чашки после чаепития. Мишка тоже куда-то испарился, и я решила, воспользовавшись их отсутствием, провести маленький следственный эксперимент.
По телефонной справочной службе узнала номер агентства недвижимости —"Домовенок", набрала их телефон и, дождавшись, когда мне ответил приятный девичий голос — явно секретарша, — прокашлялась и как можно более грубым и решительным тоном обратилась к девушке:
— «Домовенок»? Семнадцатое отделение милиции. Когда приедете свою машинку забирать?
— Какую машинку? — растерянно переспросила секретарша.
— Как какую? — Я добавила в голос хамства и нетерпения. — У вас оргтехнику украли?
— У нас, — подтвердила девица, чуть не плача, — Ну так нашли вашу оргтехнику, у скупщика. Пишущая машинка «Ремингтон», выпуска одна тысяча девятьсот двадцать второго года…
— Это не наша, — жалобно ответила девица, — у нас украли факс фирмы «Панасоник», ксерокс «Кэнон» и два компьютера…
— Точно? — с недоверием в голосе осведомилась я.
— Точно, точно! — Девица, по-моему, была уже на грани истерики.
— Чей же тогда «Ремингтон»? — вопросила я голосом сурового следователя.
Мне хотелось добавить: «Будем признаваться или будем запираться?», но я решила, что это будет перебор, и оставила бедную девушку в покое, повесив трубку.
Результат моего следственного эксперимента впечатлял. Петр Ильич в точности угадал все, что украли из несчастного «Домовенка». То ли он ясновидящий, то ли в нем пропадает частный детектив уровня Шерлока Холмса. В любом случае в следующий раз нужно внимательно прислушиваться к его рассуждениям: старичок не так прост, как кажется.
Но прислушиваться к его суждениям мне как-то не хотелось — этот самый Петр Ильич мне не очень нравился. Очень уж быстро он обаял мамулю. Интересно, что у них было раньше, как она выразилась, сто лет назад?
А может, я просто ревную? Только так можно объяснить их переглядывания у меня за спиной — мол, не будем препираться с капризным ребенком… Они не принимают меня всерьез, поняла я. Мамуля-то давно уверилась, что ничего путного из меня не выйдет. Я не желаю следовать ее советам, а она считает, что я делаю это из чистого упрямства. В глубине души мамуля знает, что ничего у меня не получится, и Петр Ильич помогает мне из чистого альтруизма, чтобы доставить ей удовольствие. Ладно, это мы еще посмотрим…
Как бы исхитриться и все-таки пропихнуть статью в номер? Я включила принтер и вывела файл на печать. Всего-то один листочек текста.
Гюрза сидела в кабинете и изредка посылала сотрудникам оттуда убийственные взгляды.
Ведь это извращение — находить удовольствие в ненависти других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61