Помните, сеньоры?
— Под Фермопилами, — смущённо поправил Гришка. — Фемистокл был правителем Афин.
— Безусловно, — согласился Жук, недовольно взглянув на Гришку. — Леонид — мушкетёр с наименьшими габаритами. А ну-ка!
Жук ловко обвязал серьёзного Леньку верёвкой, ещё раз выглянул и осторожно спустил Леньку на землю. Через минуту Ленька подал в окошко воду и был благополучно поднят наверх.
— Герой, — с уважением сказал Жук и похлопал Леньку по плечу.
— Подумаешь, чего там, — пробурчал Ленька. Мы отчаянно завидовали.
— А теперь спать, — приказал Жук. Утром завтракали морковкой.
— Вы плохо подготовились, сеньоры, — ворчал Жук. — Сахар нужно было брать. Сухари и консервы.
— А ты? — огрызнулся Федька, трудно переносивший голод. — Учить каждый может.
— Справедливо, — быстро согласился Жук. — Принимаю твой упрёк, Портос. Ну-ка, мускулы! Ого! Тебе, брат, боксом нужно заниматься.
— Он на силомере восемьдесят килограммов жмёт, — похвастался Ленька. — Больше физкультурника.
— Поголодать тоже полезно, — назидательно сказал Гришка. — Может, и в Испании придётся.
От морковки урчало в животе. Настроение упало. Жук внимательно на нас посмотрел.
— Давайте бороться, — предложил он. — А то закиснете.
Сначала против Жука вышли Гришка, Ленька и я, но мы были для него такими же противниками, как индейские пирОги против канонерки. Жук сложил из нас пирамиду и вежливо похлопал каждого пониже спины.
Потом с ним схватился Федька, один на один. Жук начал бороться с улыбкой, но потом посерьёзнел. Федька оказался крепким орешком. Уж мы-то знали его бульдожью хватку и ярость — вполне, впрочем, осмотрительную. Было даже мгновенье, когда Жук оказался внизу — правда, лишь одно мгновенье, потому что он извернулся, вскочил и ловким ударом ноги сбил Федьку на пол.
— Лет через пять, сеньор Портос, будешь чемпионом. — Жук потрепал Федьку за плечо. — Приглашаю в мою резиденцию.
Мы сели играть в «балду», а Жук и Федька уединились наверху. Игра шла плохо: мы завидовали Федьке, который был удостоен беседы один на один. Мы сознавали, что Федька заслужил эту честь, но и Гришка, которого все учителя называли в один голос самым развитым, тоже не был лыком шит.
Федька спустился надутый и важный, а на наши вопросы отвечал коротко:
— Так… о жизни говорили. Не ваше цыплячье дело, одним словом.
Было обидно. Жук захрапел.
— Велел в случае чего разбудить, — сообщил Федька. — Чтобы храп не услышали.
Мы не отвечали. Федька попыжился ещё немного, потом ему стало скучно, и он признался:
— Жук уговаривал меня с ним пойти. Он в Испанию не едет, у него дела. Мы замерли.
— Куда это — с ним? — холодно спросил Гришка. Федька замялся.
— А я не очень-то понял. На заработки, что ли. Говорил, с ребятами интересными познакомит, по морю будем плавать.
— И ты согласился? — набросились мы на Федьку.
— А ещё Портос, друг был… — с горечью сказал Ленька.
— Испанию на заработки променял, — жёстко сказал я. — А ещё говорил, что за дядей Васей пойдёт в огонь и воду!
— Без предателей обойдёмся! — звонко сказал Гришка.
— А ну-ка, повтори! — угрожающе предложил Федька.
— Предатель! — побледнев, повторил Гришка.
Бац! Гришка рухнул на пол. Мы с Ленькой бросились на Федьку, молотя его куда попало. Слабы мы были против Федьки.
— Ребята, не пачкайтесь, — Гришка поднялся, облизывая разбитую губу. — Полезли наверх.
— Ещё хочешь? — азартно воскликнул Федька. — И вам могу добавить!
Не отвечая, мы полезли наверх и улеглись. Федькина измена нас потрясла. Гришка взял пистолеты, Федькин рюкзачок и спустил все вниз.
— Давись своим имуществом, — с ненавистью сказал он.
— Один можешь взять себе, — буркнул Федька. — Раз я обещал.
— Обойдёмся, — бросил я.
— Сами добудем! — добавил Ленька. — Брать в руки противно.
На душе было омерзительно. Жук весело, с присвистом храпел. Федька сидел внизу, и его не хотелось видеть. Впервые в жизни мы столкнулись с настоящим предательством и поняли, что самый болезненный удар — в душу. Мы лежали и молчали. Потом Федька поднялся к нам.
— Гришка, прости, — жалко сказал он.
Гришка молча смотрел в потолок.
— Ну, ударь меня в зубы, — тем же тоном продолжал Федька. — Я с вами поеду, ребята. Я честно говорю. Прости, Гришка.
— Ты у всех прощения проси, — сказал Гришка. — Ты всех обманул.
— Простите, ребята…
Через минуту Федька лежал вместе с нами и возбуждённо шептал:
— Только дяде Васе ничего не говорите, — попросил Федька. — Обещаете, ребята? И как это я согласился — режь меня, не пойму! Он так рассказывал интересно. Парень — гвоздь. Очень умный.
— Ты ему ни звука, — посоветовал Гришка. — Как приедем, просто разойдёмся в разные стороны.
Жук проснулся, и мы снова ели морковку, запивая холодной водой. И снова Жук рассказывал увлекательные истории, заражая нас своим весельем. Мы даже простили ему, что он обманул нас насчёт Испании. Но ведь мы и без него доберёмся — в этом не хотелось сомневаться.
Жук все чаще выглядывал в окошко.
— Скоро Киев, — сообщил он. — Там нас могут накрыть, сеньоры. На первой же остановке, когда стемнеет, Ленька вылезет и откроет дверь. А в Киеве-товарном выйдем.
— Но ведь нам нужно в Одессу! — удивился Ленька.
— О, тогда, сеньор, подойдите к начальнику вокзала и потребуйте, чтобы данный экспресс отправили в Одессу, — иронически посоветовал Жук. — Начальники вокзалов люди чуткие, отцы родные. Короче, в Киеве пересядем, состав дальше не пойдёт. Что, не видели надпись: «Витебск — Киев»? Кстати, — неожиданно
Жук обратился к Федьке, — того разговора не было. На свежую голову решил: еду с вами.
— Ребята! — радостно заорал Федька. — Ура! Жук с нами!
— Так ведь мы это ещё вчера знали, — удивился Гришка, делая нам знаки.
— Я вчера просто ещё окончательно не решил, — признался Жук, — и поделился с Федькой другим планом. Но с вами, чёрт возьми, интереснее. Давайте ваш
словарь!
Мы зубрили слова, проверяя друг друга. Потом Жук показывал, как обезоруживать противника, если у него в руках нож, как увёртываться от ударов, связывать руки. Когда стемнело, Жук на остановке спустил Леньку на землю, и Ленька открыл задвижку двери. Теперь уже мы не были в западне и почувствовали себя хозяевами положения.
— Такой длинной верёвкой, как у вас, — сказал Жук, — можно связать человек пять. Если не больше.
— Не разрезая верёвку? — поразился Ленька.
— А чего портить добро? А ну-ка!
В несколько минут Жук ловко связал кисти наших рук, обмотал ноги и толкнул меня в спину. Я со смехом упал, и за мной — все остальные. Мы весело барахтались на сене, все больше запутываясь. Связанные кисти начали неметь.
— Развязывай, Жук! — крикнул Федька. — Понятно!
Но Жук не торопился нас развязывать. Он полез к себе, порылся в картошке и спустился вниз с маленьким чемоданчиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53