ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Большинство
плиток представляли собой отдельные слова, но некоторые были целыми
предложениями.
- Это просто невозможно, - говорил он мне. - Множество картинок
является более-менее распознаваемыми образами. Многие из тех, что
составляют предложения, состоят из более простых - и хотя я видел
всего лишь крошечную часть, должен сделать вывод, что в основном всё
это верно. Но это создаёт для каждого мужчины, женщины и ребёнка в
городе - вне зависимости от отго, к какой касте они принадлежат -
словарь из более чем миллиона понятий. Я не знаю сколько времени
требуется маленькому ребёнку, чтобы выучить его, но я не смог даже
десятилетнего заставить признать, что он чего-нибудь не знает.
Возможно, кое-кто из них лжёт, но каждый раз, как я искал
подтверждения, я его получал. Это просто {не} возможно.
Я должен был с ним согласиться.
У меня был свой кусок рутинной работы, естествено - несколько
часов в день необходимо было потратить на сбор образцов и измерения.
Мы решили, что если нам прийдётся вернуться домой через двадцать дней,
то мы должны были собрать в городе все доступные данные, какие только
лежали, что называется, на поверхности, чтобы, по крайней мере, не
упустить шанс сделать наиболее верное заключение о том, что лежит под
этой поверхностью. Но я также принял участие в игре в вопросы-ответы.
Я обнаружил - как и остальные - что в отношении информации люди
откликались с достаточной готовностью. И они проявили совершенно
поразительный диапазон знаний. Даже дети могли мгновенно назвать имя
любого растения или животного или географическое понятие. Единственным
ограничением, которое я смог обнаружить даже в познаниях детей, было
то, что они были несколько смешанными - огромное число объектов могли
быть отнесены к одной основной категории. По мере взросления они
учились разделять категории всё более подробно.
Наряду с этим поразителдьным диапазоном знаний, содержавшимся в
каждой голове, нельзя было не отметить определёные странные аномалии.
Каждый в городе мог прочесть пиктограммы, но это было всё, что можно
было прочесть. Ничего другого не существовало. Банк данных,
привезенный с Земли, был намеренно уничтожен. Не занимались люди
города и живописью. То ли что-то было высечено в камне, окружавшем
город, то ли в умах людей не существовало необходимой независимости.
Единственными видами искусства, которые были у них, если не считать
искусства каменьщиков, были исполнительские виды - драма, музыка,
танец. Ничего даже не было написано. Но они {интересовались} растущими
растениями. Многие из домов, котрые я посетил - маленькие квадратные
помещения, у которых только ширмы раздляли различные "комнаты" - имели
растения в горшочках.
Всё это, однако, имело второстепенное значение по отношению к
нашей главной заботе. И когда выходили за пределы простых материй,
обнаруживали себя на гораздо более зыбкой почве, задавая свои вопросы.
Вопросы, касающиеся паразита и верований, достаточно ловко избегались
или же мы получали заученные ответы. Вопросы о процессе принятия
решений сталкивались с ничего не значащим ответом: "Сам решает". "Что
представляет собой Сам?" рождал заведомый ответ: "Сам - это
коллективная воля Нации." Более подробные расспросы ("Как принимает
решения Сам?" "Что в действительности {происходит}, когда принимается
решение?" вызывали пустые взгляды или заявления типа: "Вы не
понимаете." И это было правдой. Мы не понимали. Настаивание вызывало
обещание, что однажды мы {поймём}... когда вопрос будет задан на
двадцать первый день.
Вопросы, относящиеся к религии, наталкивались на такую же
защитную стену, без какого-либо намёка на брешь. Каждый в городе верил
в Бога - по всей очевидности это была непоколебимая монотеистическая
вера. Но у них не было никаких священников, никаких церквей, никаких
святых писаний. Имелась пиктограмма, представлявшая концепцию Бога, и
Натан умудрился идентифицировать ещё несколько, которые относились к
материям божественной природы. Не было сомнений, что имелись и другие
- и не было сомнений, что располагая временем, мы смогли бы извлечь из
мудрости, высеченной на стенах, всё, что люди города считали нужным
сказать о Боге. Но у нас не было времени, чтобы изучить значения
миллионов плиток. Всё, что мы смогли выяснить, это то, что все они
знают, что Бог существует, и этого было для них достаточно.
- Если наши вопросы наталкиваются на сознательную стену молчания,
- сказал я Натану после нескольких дней хождения вокруг да около, -
значит это лучшая организация, какую я когда-либо видел. Куда бы мы не
обратились, мы наталкиваемся на один и тот же барьер, на ту же
формулу. Если они намеренно скрывают от нас всю правду, значит каждая
отдельная личность в городе участвует в заговоре, включая детей. Это
самое полное единодушие, с каким я когда-либо встречался. Они все
точно знают сколько можно сказать, до отдельной буквы. Либо это
действительно предел их знакомства с предметом, либо что-то очень
странное здесь происходит.
- Они могли быть запрограммированны, - сказал он. - Каждый из них
может управляться кукловодом.
- Или они могли бы быть телепатами, - возразил я. - Имеющими
доступ к одному и тому же источнику информации и к одному и тому же
стратегическом настрою.
- Или и то, и другое вместе, - добавил он.
- Но только не похоже, что они общаются друг с другом
телепатически, - сказал я. - Они пользуются языком, как и ты или я. И
если они запрограммированны - то это сверх-сложная и сверх-тщательно
выполненная работа. Они всё равно кажутся мне очень человечными, не
смотря на то, что говорит Мариэль.
- Впечатления, - провозгласил он, - могут быть обманчивы.
И эта точка зрения, конечно же, представляла самую дальнюю
границу знаний. За ней простирался только безграничный океан
неопределённости.
Такова жизнь.
Мы смогли установить, что их кастовая система не была
иерархической, не смотря на то, что имелись Слуги и Эго, в качестве
"верховного". Но даже это вызывало сомнения. У них были особые
функции, в этом можно было быть уверенными - функции, которые не
требовали, чтобы они пачкали свои руки - но я ни разу не видел Слугу,
отдающего приказы или надзирающим за работой. Если они и располагали
властью, то не пользовались ею открыто. Никто, на сколько мы могли
судить, не обладал никакими особыми привилегиями, связанными с его
статусом или работой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50