Такие же проявлялись на лице и руках Мейсте. — Я никогда не видел её.
Её .
— Что тебя заставляли делать?
— Картины, теаренти . Статуэтки. Брать одни, ставить другие. Сегодня она должна была прийти, забрать. Но не пришла. Теаренти , — он сжал её руку, сжал больно. — Помогите мне, пожалуйста. Она сказала — всё расскажет, если я проболтаюсь. Всё расскажет госпоже.
Да. За воровство полагалось суровое наказание. Если очень не повезёт, Мейсте лишится правой руки.
— Где ты держишь всё это?
— В своей комнате, — Мейсте вновь опустил взгляд. Эль-Неренн поднялась, заставила Мейсте встать.
— Пригласи меня в гости, — она отряхнула одежду. Несколько полосок — от сломанных веток. Всякий почует, что она была в парке. И не страшно.
Мейсте оторопел.
— Ч-ч — что, теаренти ?
— Пригласи меня в гости. Я должна увидеть всё это. Тогда я смогу помочь тебе.
Мейсте молча стоял, глядя перед собой в землю. Эль-Неренн присела перед ним, взяла за руки, заглянула в глаза. Улыбнулась.
— Только не говори, что к тебе никогда не заходят девушки.
— Заходят, — прошептал Мейсте еле слышно.
— Вот и пригласи. Чем я хуже? Мне холодно, Мейсте. Я не могу стоять здесь всю ночь.
— Вы не хуже, — Мейсте поднял взгляд. — Приглашаю вас, теаренти . Приглашаю вас в гости.
— Жди меня у входа на мужскую половину, — посоветовала эль-Неренн. — Иди. Я вернусь в дом чуть позже.
11. Луг и море
Переодевшись, эль-Неренн — вполне сознательно — отхлебнула ещё глоток «эликсира». Из новой бутылочки — и ещё три оставалось в кладовке. Пусть пока там и стоят. Не стану выливать в раковину.
Мейсте, почти совсем успокоившийся, появился из коридора, ведущего на мужскую половину, едва только эль-Неренн прошла мимо спящей на посту Тери.
Молча протянул руку. Как и полагалось. Они поднялись по узкой лестнице (у входа никто не дежурил) и бесшумно подошли к третьей справа комнате. Мейсте впустил её первой.
Мейсте, оказывается, собирает статуэтки из дерева. Или вырезает сам? В комнате ощущался некий беспорядок — или всё было разложено так, что только владелец комнаты знал, где что находится.
Пахло свежим деревом. Похоже, он действительно вырезает их сам.
— Ты сам этому научился? — эль-Неренн осторожно взяла одну статуэтку. Деревянную копию одного из «глиняных солдат», что украшали каминную полку северной гостиной.
— Дед научил, — Мейсте был испуган, это ощущалось, но страх понемногу проходил. — Я не могу работать с глиной. Негде. Очень хочу попробовать.
— Дед?
— Кесстер, — Мейсте опустил голову. — Кесстер из Мелайне.
Привратник. Он же электрик, он же сантехник… Точно… есть сходство, есть. Странно, что никто не сказал, что Кесстер и Мейсте состоят в родстве. Даже всезнающая Тери.
Он вынул из-под кровати свёрток. Видно, что обращался с картинами бережно — каждую завернул отдельно, ничего не поцарапал, не повредил. Эль-Неренн осмотрела и кивком велела спрятать обратно.
— Тебе приказывали незаметно взять картину, а потом возвращали её копию. Правильно?
— Да, теаренти , — Мейсте явно не знал, куда ему деться в собственной комнате. — Я поздно понял. Мне сказали, что возвращают оригинал. Что никто ничего не узнает.
— Почему ты согласился?
— Ваза, — Мейсте уселся, прямо на пол. — Я разбил две вазы. Очень дорогие, на чердаке. Я не нарочно! Я думал, никто не узнает. Никто не видел, я всё выбросил. Но она сказала, что всё знает. Что расскажет госпоже.
— Как ты передаёшь им картины?
— Парк, теаренти . Южная часть парка. Я прихожу туда, они разговаривают со мной через ограду. Говорят, где оставить. Не знаю, как забирают.
— А охрана?
— Они знают, когда охраны нет рядом.
— Тебе звонят? — ни разу не видела, чтобы Мейсте говорил по телефону.
— Да, теаренти . Вот, — он протянул ей телефон. Достал из — под подушки. Как далеко всё зашло….
Эль-Неренн осмотрела трубку, не снимая перчаток. «Слепая», без опознавательных знаков, телефонная карта — узнать, кто выдал, невозможно. Не обращаясь в полицию.
— Мне отсекут руку, теаренти , — Мейсте опустил голову. — Деда выгонят, с позором. Я не знаю, что делать.
— Госпожа знает, что кто-то крадёт у неё картины, — эль-Неренн выпрямилась. — Чем дольше ты ждёшь, Мейсте, тем хуже себе делаешь. Тебе нужно поговорить с госпожой. Самому всё рассказать.
Мейсте побледнел, как полотно.
— Я… я не смогу, теаренти . Я… — он сжал правый локоть пальцами левой руки, словно палач уже подходил к нему с топором.
Эль-Неренн присела перед ним.
— Сможешь. Тебе нужно было подойти к ней сразу. В первый же раз.
Мейсте помотал головой.
— Вазы очень дорогие, теаренти . Меня сразу бы выгнали. Я не хочу домой. Не хочу возвращаться в свинарник.
Эль-Неренн усмехнулась.
— Домой не хочешь? А на каторгу?
Мейсте умолк, спрятал лицо в ладонях.
— Тебе сказали, что как только ты откажешься помогать, госпоже сразу же скажут про вазы?
Парень кивнул.
— Мейсте, чем они это докажут? Ты же сказал, что выбросил обломки.
Мейсте поднял голову. Изумление отразилось на его лице.
— Где ты держишь свои вещи?
— Здесь, — он обвёл рукой всё вокруг себя. — И в кладовке. В сундучке. Там…
Он вновь замолк. Похоже, до него начало доходить.
— Это должен быть кто-то из домашних, — эль-Неренн взяла его за руку. — Если у тебя нет обломков вазы — ничего не доказать. У тебя в комнате есть тайники?
— Нет, теаренти .
— Откуда ты знаешь?
— Дед сказал, — Мейсте сообщил, отчего-то шёпотом. — Он сказал, что знает все комнаты, в которых есть тайники. Он тридцать лет здесь работает.
— Обыщи комнату, — посоветовала эль-Неренн. — Ты говоришь, что должен был передать картины сегодня. Такое уже было — чтобы она не приходила?
— Было, — парень кивнул.
— Она должна будет позвонить?
Ещё один кивок.
— Что будет, если ты сломаешь телефон? Случайно сломаешь?
— Мне… мне дадут новый. Я уже терял его, теаренти .
— Когда и как тебе дадут новый?
— Когда поеду в город. На выходных.
— Отлично, — эль-Неренн взяла телефон, бросила на пол и с силой наступила на него. Вынула из кучки осколков почти не пострадавшую телефонную карту, спрятала в карман.
Мейсте был бледен, как полотно.
— Мейсте, я не могу ничего обещать. Если будешь делать всё так, как я скажу, может быть, я помогу тебе выпутаться. Но если ты хоть что-то утаишь, хоть раз не послушаешься, я сама расскажу госпоже. В тот же день. Понимаешь? Я не буду соучастницей.
Мейсте кивнул.
— Я всё расскажу, теаренти .
— Ньер. Не обращайся «теаренти ». Теарин Леронн будет очень недовольна.
Он рассмеялся. Безнадёжность начала покидать его лицо.
— Я всё расскажу, Ньер.
— Завтра, Мейсте. В парке. Утром, после завтрака. Ты сможешь вернуть на место то, что взял — незаметно?
— Конечно, Ньер, — самообладание возвращалось к нему на глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96