Мы записали его, — Виккер протянул девушке полупрозрачную кассету, с голографическим клеймом. Мы выйдем? — он оглядел остальных. Инспектор кивнул и поднялся. Поднялась и Хольте.
— Останьтесь, — эль-Неренн подошла к проигрывателю. — Вы ведь это уже видели, Виккер. Вы записывали?
Виккер кивнул.
— Я буду на кухне, — инспектор вышел и закрыл за собой дверь.
— Я тоже, — Хольте некоторое время колебалась, затем встала и направилась к двери.
— Согласен, — Виккер кивнул. — Позовите нас, когда будет можно.

-
— Это и есть Аголан Рекенте? — инспектор приостановился на пороге. Последний кадр висел в воздухе — голографическая развёртка. Девочка, серьёзная и сосредоточенная, смотрела — вероятно, прямо в объектив. — Смотрите, какая важная. Вся в бабушку.
Хольте вошла и споткнулась на ровном месте. Медленно подошла к «призраку» — изображению девочки, подняла взгляд.
— Это Аголан? — она взглянула в лицо Виккера. Тот кивнул. Хольте присела перед изображением, глядя в лицо Аголан. Обошла изображение, вновь присела так, чтобы встретиться взглядом с фантомом.
— У неё есть родинка… на шее, вот здесь? — Хольте повернулась лицом к эль-Неренн. Девушка кивнула.
— Совсем маленькая, чуть выше ключицы, — подтвердила она. — Что такое, Хольте?
Хольте подошла к проигрывателю, вынула из кармана небольшой кожаный футляр — там она держала визитки и прочие карточки — вынула крохотную кассету — «монетку».
— Можно? — спросила она, указывая на проигрыватель. Эль-Неренн кивнула. Хольте заменила кассету. Попала в гнездо не с первого раза — инспектор отметил, что руки её дрожат.
Изображение возникло в воздухе. Лас-Тесан — в тех самых апартаментах, осознала эль-Неренн. С книжкой в руке. Такая же сосредоточенная, губы поджаты, глаза прищурены. В лёгкой куртке — видимо, как раз перед отъездом.
Инспектор присвистнул.
— Ну и дела, — заключил он. — Это ваша дочь, Хольте? Та, о которой…
— Да, — резко ответила Хольте и выключила проекцию. Забрала «монетку». Вернулась в кресло, взяла бокал и осушила его, залпом.
— Сходство поразительное, — согласился Виккер. — Я знаю, о чём вы подумали, Хольте. Но не могу устроить вам встречу с Аголан.
— У неё брали кровь на анализ, — подал голос инспектор. — Тогда, в ночь на Новый год. Я не уверен, что результаты…
— Могли и сохраниться, — согласился Виккер. — Я постараюсь выяснить. Но прошу, инспектор — это необычайно тонкий лёд. Идите очень аккуратно. Пока дом Рекенте охотился за эль-Неренн, ситуация казалась мне понятной. После сегодняшнего разговора с Берроном — уже нет.
— Интересно, что там, — эль-Неренн бросила на стол банковскую карту Рекенте. — Точнее, сколько.
— Сейчас узнаем, — Виккер поманил её к себе, положил портфель на журнальный столик. Извлёк оттуда чёрный «пенал» — блок связи — и два полупрозрачных коврика. Из одного получился экран, из другого — клавиатура. — Вставьте её вот сюда.
На экране возникла эмблема Государственного Банка.
— Приложите палец… любой, вот сюда. Сейчас всё увидим.
Изображение изменилось. Инспектор и Хольте встали, подошли поближе.
— Триста тысяч, — медленно произнёс инспектор. — Моя пенсия за сорок лет. Ну почему меня никогда не подкупали?
Лицо эль-Неренн окаменело.
— И я что — могу забрать эти деньги? Прямо сейчас?
Виккер пожал плечами.
— Счёт на ваше имя. Открыт — смотрите — в новогоднюю ночь. Перевод совершён тогда же.
— Липа, — заявил инспектор презрительно.
Виккер отрицательно покачал головой.
— Вряд ли. Я видел такое и раньше.
— Это смешно, Виккер. Откуда она могла знать, что ей потребуется…
— Не знаю, — Виккер провёл ладонью по клавиатуре, погасил экран. Вручил карточку эль-Неренн. — Деньги ваши, теарин . Я знаю, что мы, четверо, связаны с Рекенте сильнее, чем хотелось бы, — он явно колебался. — В ту же ночь, уже после того, как вы уснули, теарин , у меня был разговор с покойным Берроном. Долгий. Не стану его пересказывать. Вот, — он вынул из портфеля тяжёлый чёрный куб — мини-сейф. Долго колдовал над ним, прежде, чем тот открылся.
— Это я получил от Беррона, — он показал карточку. — Не от него лично, конечно. Анонимно. Но он намекнул, более чем прозрачно. Смотрите, — он вставил карточку в гнездо, набрал что-то на сенсорах.
— Пятнадцать миллионов, — произнёс инспектор шёпотом. — Великое Море! И вы их не тронули?
Виккер усмехнулся, покачал головой, убрал карточку. Спрятал в сейф.
— Я наёмный работник, инспектор. Мои услуги можно купить. Меня самого тоже пытались купить — несколько раз. Предложение Беррона было самым щедрым.
— Спасибо, Виккер, — эль-Неренн подняла голову. Хольте, которой самой было не очень хорошо, увидела на лице девушки то же выражение, что было предыдущей ночью — безнадёжность. — Что он хотел?
— Вас, теарин . От меня требовалось на пять минут отлучиться из дома. Позвонить в полицию, сообщить о похищении. Беррон любит… извините, любил говорить откровенно. Прямым текстом.
— Хватит, — эль-Неренн встала. — Хватит о Рекенте. Свет на ней клином не сошёлся. Инспектор, простите… Можно мне где-нибудь немного полежать?
— Да, конечно, — инспектор поднялся. — Хольте, не поможете? Женская половина слева по коридору. Там, правда, беспорядок — я ведь один живу.

* * *
— Что-то подсказывает мне, — Тигарр устроился поудобнее в кресле, — что мы встречаемся не в последний раз. Как она, Хольте? Спит?
— Спит, — подтвердила Хольте. — Свалилась на ходу. Пришлось раздевать уже спящую. Перенервничала.
— Ваша очередь, инспектор, — Виккер налил себе ещё вина. — Расскажите, зачем вам нужны были подробности её бегства? Что за картину вы упоминали?
— Это моё личное расследование, — Тигарр пригладил волосы. — На убедительную версию не потянет. Слишком мало фактов. Вкратце: её направили сюда. Специально. И не одну — кто-то здесь помогает ей. Не считая нас троих. Не удивлюсь, если сама она об этом не знает и даже не догадывается.
— Кто послал и зачем? — Хольте, после того, как её уговорили поесть, стала выглядеть намного лучше.
— Не знаю, кто, теарин . Я начал собирать факты и строить теории только после Нового года. В свободное время — а его немного.
— Тогда зачем?
— Выявить преступные группировки. Стравить их. Вынудить передраться. — Инспектор поднялся, подошёл к стеллажу. Взял оттуда папку. — За нашей девицей охотилось более пятидесяти человек. Аспида вы помните, надеюсь. На нём более сотни убийств, похищений, терактов. Я говорю про те, где его участие может считаться доказанным. У Аспида не было осечек. Ни одной! Это был «невидимка» — менял внешность каждые несколько месяцев.
— Да, после Аспида она останется знаменитостью, — согласился Виккер.
— Тот день, когда мы сидели в засаде. Ещё пятеро!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96