Она опять вспомнила о Сете и впервые за много месяцев почувствовала гнев и негодование. Нет, он вел себя непростительно.
Одежда Люпиты снова висела на ней. Поэтому однажды из поездки в Санта-Фе за припасами Пол вернулся вместе с миссис Санчес и несколькими рулонами разных тканей.
Миссис Санчес прожила на ранчо три недели, и все это время три женщины усердно занимались новым гардеробом Морган. Они сшили два костюма для верховой езды, несколько новых дневных платьев, еще несколько для выходов в магазины и для визитов. Вечерние платья Морган привезла из Сан-Франциско.
Она часто писала Терону, и он пришел в восторг, узнав о рождении Адама. Терон и Жаннетта были здоровы. Новую помощницу он не нанял. Его клиенты все еще осведомлялись о Морган. И, как всегда, Терон умолял ее вернуться.
От его писем ей становилось немного грустно. Хотя ее окружали любимые ею и любящие люди, она чувствовала себя иногда одинокой.
В августе 1851 года Адаму исполнилось уже шесть месяцев. Он был веселым ребенком и всех любил. Приехал навестить их Фрэнк, и Адам сразу же к нему потянулся. Фрэнк сажал его с собой на седло, и Адам заливался счастливым смехом.
Иногда Морган упрекала Джейка и Пола в том, что они так носятся с мальчиком и во всем ему потакают.
В сентябре Морган исполнился двадцать один год. Люпита готовилась устроить вечеринку. Морган решила надеть темно-синее шелковое платье, которое ей подарил Терон. Она его примерила и удивилась, что оно стало свободно.
— Ты слишком похудела. Ты мало ешь. Я за тобой наблюдаю и вижу, что ты о чем-то или о ком-то горюешь.
Морган покачала головой, в то время как Люпита закалывала на ней платье в талии.
— Ну, это глупости, Люпита. Я совершенно счастлива. И у меня здесь есть все, что надо.
— Только нет мужчины.
— У меня есть Адам.
— Да, сеньора.
— Люпита, оставь эти штучки. Я счастлива, серьезно тебе говорю, и перестань разыгрывать роль покорной служанки.
— Как будет сеньоре угодно.
— Люпита!
Но женщина уже вышла.
Морган улыбнулась. «Люпита ошибается, — подумала она, — я похудела потому, что за Адамом надо все время поспевать. Все похудеют, если побегают за Адамом».
Она поцеловала спящего сына. Его личико обрамляли светлые кудрявые волосы. Он пошевелился и сделал несколько сосательных движений губами. Глубокая ямочка на мгновение появилась у него на щеке. Как у Сета, подумалось ей. Совершенно как у Сета. Она постаралась выкинуть эту мысль из головы и вышла из дома навстречу гостям.
Многие из тех, кто был на вечеринке, был ей даже не знаком, и она обрадовалась, когда все кончилось. Сняв шелковое платье, она надела ситцевую ночную рубашку, взглянула на постель и расплакалась.
— Что со мной? — спросила она. — У меня ведь все есть. Но мне надо больше.
От звука ее голоса проснулся Адам, и она обрадовалась, что придется его успокаивать. Сама она заснула очень нескоро.
В тот год снег выпал рано, и зима тянулась бесконечно. Адам рос буквально по часам, и Морган с Люпитой постоянно его обшивали. Джейк и Пол вырезали для него деревянных лошадок и коров, и постепенно у него образовалось целое игрушечное ранчо с домом, хлевом, заборами, фургонами и людьми. Люпита сделала для дома крошечную мебель и наполнила кладовку провиантом. Она даже сделала маленькую фигурку, изображавшую самого Адама. И каждый новый подарок он встречал взрывами смеха и награждал дарителя довольно липким поцелуем.
А Морган все чаще вспоминала Сета и буквально места себе не находила. Ей хотелось на некоторое время куда-нибудь уехать. Она боялась возвращения Сета.
В феврале Адаму исполнился год. Люпита и Морган испекли огромный пирог. Приехали Фрэнк и Луиза со своими шестью детьми, чтобы отпраздновать годовщину.
Несколько минут Адам стеснялся чужих ребятишек, но быстро освоился. Фрэнк подбросил его в воздух:
— А ты собираешься вырасти таким же большим, как твой папаша, а?
Джейк усмехнулся:
— Он с каждым днем становится все больше на него похожим. Но, кажется, не такой упрямый, как папаша, по крайней мере сейчас.
Люпита увидела, что Морган побледнела при упоминании о Сете. Люпита знала, что ее мучат воспоминания, и живо сочувствовала той боли, которую испытывала маленькая хозяйка.
Вскоре после дня рождения Адама Морган написала поверенному отца в Албукерк. Она коротко известила его, что выполнила условия завещания и хотела бы узнать, когда можно вступить в права наследования. Она надеялась, что теперь сможет уехать вместе с Адамом, может быть, даже в Европу.
Она нетерпеливо ожидала несколько недель ответа, но его все не было. Наверное, надо опять написать, думала она, но Люпита посоветовала подождать еще немного. Почта до Нью-Мехико шла долго.
Теперь, отправляясь на верховые прогулки, Морган брала с собой Адама. Часто они прихватывали и корзину с едой и устраивали себе пикник.
И не подозревали, что каждый день чьи-то глаза внимательно следят за ними.
На заходе солнца Джейк, Пол и Адам гуляли вокруг дома, не подозревая о присутствии затаившегося наблюдателя.
Однажды оса ужалила лошадь, подле которой играл Адам, и она взбрыкнула. И только Адам успел разглядеть пару сильных смуглых рук, которые выхватили его из-под железных подков.
Прошло уже два месяца с тех пор, как Морган написала письмо. Она сидела под деревом на некотором расстоянии от дома. Она не раз приводила сюда Адама играть и резвиться. Здесь протекала речушка, откуда брали воду для нужд ранчо, и здесь росла зеленая трава, и было прохладно. Вдруг их лошадь, которая паслась невдалеке, заржала. Но Морган задумалась. Она решила, что пошлет поверенному еще одно письмо. Почему он ничего не отвечает?
— Есть! — И Адам улыбнулся, глядя на мать, которая снимала его с седла.
— Нет, сейчас есть не будем. Это мама говорит, понимаешь, Адам?
— Ма-ма-ма.
— Да, правильно. Смотри, Адам, вон бабочка полетела.
Она показала ему на бабочку, но Адам продолжал смотреть на мать. Он пытался что-то сказать, но у него ничего не выходило. А потом он взглянул на что-то поверх ее головы и засмеялся этому чему-то.
Морган тоже засмеялась. Его улыбка с ямочками на щеках была очень заразительна. Все еще улыбаясь, она обернулась посмотреть, что он там видит. И зажала рот рукой, чтобы не закричать. Она быстро встала и заслонила собой Адама. А он силился смотреть туда же из-за ее юбок.
На черно-белом пони величественно восседал индеец. Он был гонок и строен. Волосы, прямые и черные, закрывали уши и очень блестели на утреннем солнечном свете. Индеец был обнажен до пояса. На шее висел кожаный шнурок, а на нем — небольшой мешочек, расшитый черными и красными бусинками.
На ногах были мокасины с бахромой по бокам. Он как две капли воды походил на тех апачей, которые везли ее в Сан-Франциско.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102