Так ты был не один?
- Ха! Конечно, нет! Со мной мой кузен Дролл!
- Тетка Дролл? Где он прячется? Где ты его оставил?
- Никто его не оставлял. А где он прячется - в кровати!
- Но, Фрэнк, почему ты его не разбудишь? - продолжал удивляться Олд Шеттерхэнд.
- Нашему добряку прописан сон - он болен.
- Болен? В таком случае его нужно осмотреть! Болеть здесь, на Диком Западе, - дело совсем иное, нежели полеживать в постельке дома. У него что-то серьезное?
- Не то чтобы очень серьезное, но весьма болезненное, я полагаю. Из-за болей, которые Дролл мужественно терпел, мы с трудом добрались до Форт-Обри, где его наконец осмотрел доктор. Долго он его смотрел, надо сказать, а потом назвал болезнь Дролла не иначе как «sciatica».
- Хм, значит, ишиас!
- Да, в ногах у бедняги настоящий остров Ишиа!
- Но ведь раньше его это не беспокоило! - улыбнулся Олд Шеттерхэнд. - Где это он заполучил такую штуку?
- Такое у него впервые, это точно.
- Доктор установил причину?
- Доктор? Я облегчил работу лекарю, ибо сам поведал ему о ней.
- Ты?
- Ну да, я! Неужели вы думаете, что я слепец, не замечающий очевидного? Разве что если бы меня поразила египетская слепота!
- Так в чем же причина?
- Все дело в лошади, которая до сих пор не отучилась спотыкаться.
- Как это произошло? - спросил Олд Шеттерхэнд, едва подавляя смех.
- Я уже говорил, что от Арканзаса мы поехали верхом. Моя скотина - не подарок, она и сейчас при мне, но это цветочки - она хоть выносливая! Что касается цаплеобразной клячи Дролла, то тут мне просто нечего сказать… В общем, надули нас, когда мы покупали лошадок, а уж с его кобылой - вдвойне! Вечно она спотыкалась, а когда на пути не было ни канав, ни камней, ни древесных корней, эта тварь путалась в… собственных ногах.
- Но кто же покупает такую лошадь?!
- Когда до зарезу нужен конь, а под рукой ничего нет, кроме этой хромой скотины, куда денешься?
- Ну хорошо, только я пока не заметил связи между хромой лошадью и ишиасом.
- Вот-вот, и мы поначалу не заметили. А тут вдруг как гром среди ясного неба! Едем мы себе в прекрасном настроении по зарослям, среди высокой травы, и не подозреваем, что проклятая судьба уже поджидала нас в виде скрытого в траве пенька. Так вот, эта дуреха Дролла ни с того ни с сего спотыкается о пень передними ногами и в испуге шарахается в сторону. Бедняга Дролл пулей вылетает из седла. Да так, что приземляется на пень, словно садится в кресло. В тот же миг я слышу два звука: крик и треск. Крик, понятно, Дролла, а вот что трещало - то ли тоже Дролл, то ли пень, - я до сих пор и не понял. Однако сдается мне, это был Дролл, поскольку и сегодня, похоже, не все его суставы на месте. Тогда он не мог встать, а я из последних сил пытался помочь ему подняться из низкого партера в бельэтаж, но он снова падал в свое «кресло». Так я и не смог придать ему положение, в котором бы он не стонал и не вскрикивал. А всему виной этот проклятый спотыкач о четырех ногах!
Добрый Фрэнк имел обыкновение рассказывать обо всем своеобразным языком, но вовсе не для того, чтобы позаба-
вить остальных, а просто потому, что по-другому не умел. Фрэнк искренне любил своего кузена и уж никак не желал, чтобы его рассказ вызывал у кого-то усмешку. Оба Тимпе не спускали с него глаз, и по их теплому выражению было видно, что этот забавный коротышка пришелся им по душе.
- Начинаю понимать, - кивнул Олд Шеттерхэнд. - Рассказывай дальше.
- Мне стоило адских трудов собрать моего Дролла по частям и придать ему первозданный вид: я дергал его за ноги, встряхивал, растирал, подпирал сзади и спереди, и в какой-то момент он все же вскочил, но не от того, что ему стало легче, а от боли! После этого я еле-еле помог ему взгромоздиться на лошадь, уже на мою, поскольку спотыканий своей он бы уже не вынес. Целых два дня потребовалось мне, чтобы дотащить его до Форт-Обри. За это время он потерял в весе фунтов пять, а то и шесть! Два дня, подумать только! Эти дни я не забуду до конца дней своих! Его стенания и стоны! А моя езда на этой злосчастной кобыле, которая раз за разом продолжала спотыкаться! Боли его становились все сильней, а мое сердце екало все тревожней, пока мы наконец не оказались у ворот Форт-Обри. Там за него взялся док с банками, горчичным тестом, шпанскими мушками и скипидарным маслом.
- Ему полегчало? - уточнил Олд Шеттерхэнд.
- Да, постепенно. Минула неделя и можно было подумывать о продолжении путешествия. Так, потихоньку, мы тронулись в путь. С горем пополам приехав сюда, он почувствовал, что ему нужно передохнуть еще пару дней.
- И сколько вы здесь?
- Два дня. Завтра утром собирались двигаться дальше - в Санта-Фе.
- До Санта-Фе путь неблизкий. Куда вы хотели поехать прямо отсюда?
- В горы Ратон, через Ольховый родник.
- Хм… Там утром будет Черный Мустанг с большим отрядом команчей.
- Черный Мустанг, этот дикий палач? - вмешался инженер с тревогой в голосе. - А что ему там надо, у Ольхового родника, так близко отсюда? Может, он задумал чего против нас, а, мистер Шеттерхэнд?
- Не против вас. Это касается меня и Виннету. Он знает, что мы едем туда, и хочет нас схватить.
- Дьявол! Теперь-то вы уж, конечно, туда не сунетесь!
- Напротив, именно потому туда мы и поедем, а может быть, и вы тоже.
- Я? Скажу честно: я с удовольствием при случае влепил бы этим краснокожим под хвост пару фунтов пороху, но вот самому лезть на рожон мне не очень хочется.
- Никуда лезть не придется. Речь идет о вашем коллеге и его людях из Пихтового Лагеря. Им грозит нападение команчей. Это и есть та самая причина, из-за которой мы прибыли сюда на вашем поезде. Нам нужна ваша помощь.
- В таком случае беру свои слова обратно. Вот оно в чем дело! Мой почтенный коллега - специалист хоть куда, но в делах с индейцами не большой мастак. Однако, вы с ним можете смело положиться на меня и моих людей.
- Сколько у вас здесь рабочих?
- Около девяноста человек, все белые. Это дельные ребята, которые неплохо обращаются с оружием. Но нам все же хотелось бы знать, как обстоят дела?
Инженер оказался более решительным и предприимчивым, нежели его коллега из Пихтового Лагеря, и в нем Олд Шеттерхэнд сразу нашел себе помощника. Охотник вкратце описал события прошедшего вечера, поделился своими мыслями по этому поводу. Когда он закончил, инженер поднялся и протянул Шеттерхэнду руку со словами:
- Идет, сэр! По рукам! Можете использовать меня и моих людей в любое время.
Хромой Фрэнк не преминул вставить по-немецки:
- И меня тоже! Этому Наичернейшему Мустангу остались считанные часы! Ведь за дело берется настоящий боец! А сейчас я пойду и приведу еще одного героя нашего девятнадцатого века, которого невозможно оставить не у дел.
Коротышка вскочил и исчез. А когда вскоре появился опять, привел за собой страдальца Дролла. Видно было, что тот пережил немало, хотя глаза его поблескивали чрезвычайно живо, а поведение вовсе не выдавало сильных страданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
- Ха! Конечно, нет! Со мной мой кузен Дролл!
- Тетка Дролл? Где он прячется? Где ты его оставил?
- Никто его не оставлял. А где он прячется - в кровати!
- Но, Фрэнк, почему ты его не разбудишь? - продолжал удивляться Олд Шеттерхэнд.
- Нашему добряку прописан сон - он болен.
- Болен? В таком случае его нужно осмотреть! Болеть здесь, на Диком Западе, - дело совсем иное, нежели полеживать в постельке дома. У него что-то серьезное?
- Не то чтобы очень серьезное, но весьма болезненное, я полагаю. Из-за болей, которые Дролл мужественно терпел, мы с трудом добрались до Форт-Обри, где его наконец осмотрел доктор. Долго он его смотрел, надо сказать, а потом назвал болезнь Дролла не иначе как «sciatica».
- Хм, значит, ишиас!
- Да, в ногах у бедняги настоящий остров Ишиа!
- Но ведь раньше его это не беспокоило! - улыбнулся Олд Шеттерхэнд. - Где это он заполучил такую штуку?
- Такое у него впервые, это точно.
- Доктор установил причину?
- Доктор? Я облегчил работу лекарю, ибо сам поведал ему о ней.
- Ты?
- Ну да, я! Неужели вы думаете, что я слепец, не замечающий очевидного? Разве что если бы меня поразила египетская слепота!
- Так в чем же причина?
- Все дело в лошади, которая до сих пор не отучилась спотыкаться.
- Как это произошло? - спросил Олд Шеттерхэнд, едва подавляя смех.
- Я уже говорил, что от Арканзаса мы поехали верхом. Моя скотина - не подарок, она и сейчас при мне, но это цветочки - она хоть выносливая! Что касается цаплеобразной клячи Дролла, то тут мне просто нечего сказать… В общем, надули нас, когда мы покупали лошадок, а уж с его кобылой - вдвойне! Вечно она спотыкалась, а когда на пути не было ни канав, ни камней, ни древесных корней, эта тварь путалась в… собственных ногах.
- Но кто же покупает такую лошадь?!
- Когда до зарезу нужен конь, а под рукой ничего нет, кроме этой хромой скотины, куда денешься?
- Ну хорошо, только я пока не заметил связи между хромой лошадью и ишиасом.
- Вот-вот, и мы поначалу не заметили. А тут вдруг как гром среди ясного неба! Едем мы себе в прекрасном настроении по зарослям, среди высокой травы, и не подозреваем, что проклятая судьба уже поджидала нас в виде скрытого в траве пенька. Так вот, эта дуреха Дролла ни с того ни с сего спотыкается о пень передними ногами и в испуге шарахается в сторону. Бедняга Дролл пулей вылетает из седла. Да так, что приземляется на пень, словно садится в кресло. В тот же миг я слышу два звука: крик и треск. Крик, понятно, Дролла, а вот что трещало - то ли тоже Дролл, то ли пень, - я до сих пор и не понял. Однако сдается мне, это был Дролл, поскольку и сегодня, похоже, не все его суставы на месте. Тогда он не мог встать, а я из последних сил пытался помочь ему подняться из низкого партера в бельэтаж, но он снова падал в свое «кресло». Так я и не смог придать ему положение, в котором бы он не стонал и не вскрикивал. А всему виной этот проклятый спотыкач о четырех ногах!
Добрый Фрэнк имел обыкновение рассказывать обо всем своеобразным языком, но вовсе не для того, чтобы позаба-
вить остальных, а просто потому, что по-другому не умел. Фрэнк искренне любил своего кузена и уж никак не желал, чтобы его рассказ вызывал у кого-то усмешку. Оба Тимпе не спускали с него глаз, и по их теплому выражению было видно, что этот забавный коротышка пришелся им по душе.
- Начинаю понимать, - кивнул Олд Шеттерхэнд. - Рассказывай дальше.
- Мне стоило адских трудов собрать моего Дролла по частям и придать ему первозданный вид: я дергал его за ноги, встряхивал, растирал, подпирал сзади и спереди, и в какой-то момент он все же вскочил, но не от того, что ему стало легче, а от боли! После этого я еле-еле помог ему взгромоздиться на лошадь, уже на мою, поскольку спотыканий своей он бы уже не вынес. Целых два дня потребовалось мне, чтобы дотащить его до Форт-Обри. За это время он потерял в весе фунтов пять, а то и шесть! Два дня, подумать только! Эти дни я не забуду до конца дней своих! Его стенания и стоны! А моя езда на этой злосчастной кобыле, которая раз за разом продолжала спотыкаться! Боли его становились все сильней, а мое сердце екало все тревожней, пока мы наконец не оказались у ворот Форт-Обри. Там за него взялся док с банками, горчичным тестом, шпанскими мушками и скипидарным маслом.
- Ему полегчало? - уточнил Олд Шеттерхэнд.
- Да, постепенно. Минула неделя и можно было подумывать о продолжении путешествия. Так, потихоньку, мы тронулись в путь. С горем пополам приехав сюда, он почувствовал, что ему нужно передохнуть еще пару дней.
- И сколько вы здесь?
- Два дня. Завтра утром собирались двигаться дальше - в Санта-Фе.
- До Санта-Фе путь неблизкий. Куда вы хотели поехать прямо отсюда?
- В горы Ратон, через Ольховый родник.
- Хм… Там утром будет Черный Мустанг с большим отрядом команчей.
- Черный Мустанг, этот дикий палач? - вмешался инженер с тревогой в голосе. - А что ему там надо, у Ольхового родника, так близко отсюда? Может, он задумал чего против нас, а, мистер Шеттерхэнд?
- Не против вас. Это касается меня и Виннету. Он знает, что мы едем туда, и хочет нас схватить.
- Дьявол! Теперь-то вы уж, конечно, туда не сунетесь!
- Напротив, именно потому туда мы и поедем, а может быть, и вы тоже.
- Я? Скажу честно: я с удовольствием при случае влепил бы этим краснокожим под хвост пару фунтов пороху, но вот самому лезть на рожон мне не очень хочется.
- Никуда лезть не придется. Речь идет о вашем коллеге и его людях из Пихтового Лагеря. Им грозит нападение команчей. Это и есть та самая причина, из-за которой мы прибыли сюда на вашем поезде. Нам нужна ваша помощь.
- В таком случае беру свои слова обратно. Вот оно в чем дело! Мой почтенный коллега - специалист хоть куда, но в делах с индейцами не большой мастак. Однако, вы с ним можете смело положиться на меня и моих людей.
- Сколько у вас здесь рабочих?
- Около девяноста человек, все белые. Это дельные ребята, которые неплохо обращаются с оружием. Но нам все же хотелось бы знать, как обстоят дела?
Инженер оказался более решительным и предприимчивым, нежели его коллега из Пихтового Лагеря, и в нем Олд Шеттерхэнд сразу нашел себе помощника. Охотник вкратце описал события прошедшего вечера, поделился своими мыслями по этому поводу. Когда он закончил, инженер поднялся и протянул Шеттерхэнду руку со словами:
- Идет, сэр! По рукам! Можете использовать меня и моих людей в любое время.
Хромой Фрэнк не преминул вставить по-немецки:
- И меня тоже! Этому Наичернейшему Мустангу остались считанные часы! Ведь за дело берется настоящий боец! А сейчас я пойду и приведу еще одного героя нашего девятнадцатого века, которого невозможно оставить не у дел.
Коротышка вскочил и исчез. А когда вскоре появился опять, привел за собой страдальца Дролла. Видно было, что тот пережил немало, хотя глаза его поблескивали чрезвычайно живо, а поведение вовсе не выдавало сильных страданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44