Она уже пыталась залезть в дела церкви, а теперь, можно ручаться, все знает. Ну, почти все. Она не может знать об Опусе, потому что и Бласко ничего не знал. Ноомри, это черт-те что! Вокруг хижины валяются части тела, а у этой разгребательницы грязи на руках запись рассказа Бласко... и как знать, что он там ей наговорил. Мы должны остановить ее прежде, чем она откроет рот.
— Чем я и занимаюсь. Отправлю в хижину команду чистильщиков. Они уберут то, что надо убрать, а остальное сожгут. Что же до записи... разве мы не можем сказать, что она поддельная?
— Когда будет проведен сравнительный анализ записи и голоса Бласко на одной из наших учебных лент, нас сразу же объявят лжецами. Ее надо остановить, Дженсен.
— Знаю. Я...
— Я сказал — остановить! Что бы там ни было, я не хочу больше слышать об этой бабе! Ты меня слышишь?
— Чисто и громко.
— Найди ее.
Лютер повесил трубку и встал с постели. Сна больше ни в одном глазу. Он направился в кабинет, сел за стол и нажал кнопку, открывающую доступ к глобусу.
В полутьме кабинета мерцали и переливались огоньки. Когда Лютер глядел на них, ему хотелось плакать.
Так близко. Он так близок к завершению Опуса Омега; еще немного — и все поставленные цели будут достигнуты. Он уже видел завершение пути. Год... Ему нужен всего лишь год. Пока все шло так гладко...
До сегодняшнего дня.
Черт бы побрал эту журналистку! Катастрофа. Купер Бласко, наш обожаемый ПД, оказывается, не покоится в летаргическом сне, а сидит под замком да еще несет в себе бомбу... которая и разорвала его на куски.
Конечно, церковь будет все отрицать, но запись разоблачит ее.
Лютер застонал и закрыл глаза, когда перед его мысленным взором предстали картины бедствия: члены церкви толпами бегут из нее, вербовка новых остановилась на мертвой точке, поток доходов превратился в жалкую струйку.
Доходы... ему нужны деньги, много денег, чтобы приобрести последнее владение. Пусть даже владельцы отказываются продавать его. Но не могут же они всех спихивать под поезд подземки.
Все четко рассчитано. Завтра вечером новая колонна будет захоронена в бывшем владении Мастерсонов.
Если же эта баба опубликует разоблачения Бласко, колонна может стать последней.
Лютер грохнул кулаком по столу. Он не может допустить, чтобы какая-то паршивая бабенка угрожала величайшему проекту в истории человечества.
Да, именно так! В истории человечества.
Ибо Опус Омега начался не с Лютера Брейди. Да, сначала он так и думал, но скоро убедился в обратном. Он запомнил тот день в Англии, когда стал вскрывать клочок вересковой пустоши, прикупленной в Йорке. В гуще зарослей сорняков он нашел свободный участок и решил, что тут отличное место для погребения колонны. Но, врывшись в податливую почву всего лишь на несколько футов, его команда наткнулась на верхушку каменной колонны. Когда они обкопали ее, Лютер потрясенно уставился на символы, вырезанные на ее гранитных боках, — точно такие же были и на той бетонной колонне, которую он подготовил для этого места.
Кто-то был здесь до него — сотни, а может, и тысячи лет назад. Вывод был неоспорим: Опус Омега начался давным-давно. И Лютер Брейди не был его избранником, как ему хотелось думать. Он просто был очередным смертным, избранным для продолжения древнего начинания.
Нет, не просто для продолжения. Он, Лютер Брейди, удостоен чести завершить Опус Омега. Древние были в невыгодном положении. У них отсутствовали возможности добираться до нужных мест, не говоря уж о необходимости транспортировать огромные каменные колонны. В его же распоряжении — все знания, вся техника современного мира, которые и приведут Опус Омега к завершению.
И надо же было случиться такому, что какая-то слабая женщина может привести к сокрушительному концу дело всей его жизни.
Слабая женщина.
Джейми Грант необходимо остановить.
2
— Я понимаю, Джек, — согласно кивнула Джейми, — и ценю твою заботу, но поверь, я отлично знаю, что делаю.
Ни черта ты не знаешь, подумал Джек.
Он ехал через Мидтаун, держа путь на восток по Пятьдесят восьмой. Они спорили вот уже больше получаса.
Джейми прекрасно справилась с обязанностями водителя, гоня «вик» по извилистой горной дороге до самого хайвея. Джек предпочел бы самолично вести машину, но не хотел терять даже несколько секунд, меняясь местами. Когда они добрались до 84-го, он приказал Джейми повернуть на запад, вместо того чтобы ехать на восток. Он прикинул, что Дженсен будет ждать их возвращения в город, поэтому они и избрали окольный путь.
Это и сработало. Не было никаких признаков, что их кто-то преследует, хотя он заставил Джейми сбросить скорость до положенных шестидесяти пяти миль. Джек всегда опасался, что полиция его остановит, но сегодня особенно. Отсутствие внушающих уважение документов было сущей мелочью по сравнению с необходимостью объяснять, почему они с головы до ног заляпаны кровью и плотью Купера Бласко.
Джейми держалась молодцом, пока они не добрались до федеральной дороги на Кармел, но едва остановила машину, как сломалась. Всхлипы сменились слезами, и теперь Джейми Грант, неустрашимый репортер, рыдала в руках Джека. Он обнимал ее, похлопывал по спине, говорил, что она сделала колоссальную работу и что с ней все будет в порядке.
Наконец она пришла в себя. Хорошей новостью был тот факт, что во время долгого ожидания у въезда на хайвей они не заметили никаких следов Дженсена и компании. Решение ехать в другую сторону принесло свои плоды.
Они нашли круглосуточный магазин «Уол-Март» и купили чистую одежду. Вот тогда наконец Джек сел за руль и пустился в долгий путь домой.
Стоило им добраться до северного Джерси, где Джейми могла провести ночь, как они снова заспорили. Не было и речи, чтобы она заехала к себе — у ее дверей наверняка торчало не менее полудюжины ПХ — или к Джеку. Он не хотел ни чтобы она знала его настоящее имя, ни конечно же местожительство. Так что он уговаривал ее снять номер в гостинице где-то в глубине Куинса. В случае необходимости он будет спать у ее дверей.
Джейми решительно не соглашалась. Она настаивала, чтобы он высадил ее у «Лайт».
— Ты что, думаешь, они за твоей конторой не наблюдают? — попытался уговорить ее Джек. — Возвращаться туда просто глупо.
— Джек, я буду под охраной. Ты видел, какая у нас днем система безопасности, а по ночам еще круче. Чтобы войти, приходится звонить, а Генри, ночной дежурный, вооружен.
Джек покачал головой:
— Не нравится мне это.
Она похлопала его по руке:
— Со мной все будет прекрасно. Я возьму такси, и меня высадят прямо у дверей. Что они со мной могут сделать — утащить прямо с улицы, на глазах у Генри? Я позвоню, он меня впустит, и до утра я буду в полной безопасности. Нужно поскорее расшифровать интервью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
— Чем я и занимаюсь. Отправлю в хижину команду чистильщиков. Они уберут то, что надо убрать, а остальное сожгут. Что же до записи... разве мы не можем сказать, что она поддельная?
— Когда будет проведен сравнительный анализ записи и голоса Бласко на одной из наших учебных лент, нас сразу же объявят лжецами. Ее надо остановить, Дженсен.
— Знаю. Я...
— Я сказал — остановить! Что бы там ни было, я не хочу больше слышать об этой бабе! Ты меня слышишь?
— Чисто и громко.
— Найди ее.
Лютер повесил трубку и встал с постели. Сна больше ни в одном глазу. Он направился в кабинет, сел за стол и нажал кнопку, открывающую доступ к глобусу.
В полутьме кабинета мерцали и переливались огоньки. Когда Лютер глядел на них, ему хотелось плакать.
Так близко. Он так близок к завершению Опуса Омега; еще немного — и все поставленные цели будут достигнуты. Он уже видел завершение пути. Год... Ему нужен всего лишь год. Пока все шло так гладко...
До сегодняшнего дня.
Черт бы побрал эту журналистку! Катастрофа. Купер Бласко, наш обожаемый ПД, оказывается, не покоится в летаргическом сне, а сидит под замком да еще несет в себе бомбу... которая и разорвала его на куски.
Конечно, церковь будет все отрицать, но запись разоблачит ее.
Лютер застонал и закрыл глаза, когда перед его мысленным взором предстали картины бедствия: члены церкви толпами бегут из нее, вербовка новых остановилась на мертвой точке, поток доходов превратился в жалкую струйку.
Доходы... ему нужны деньги, много денег, чтобы приобрести последнее владение. Пусть даже владельцы отказываются продавать его. Но не могут же они всех спихивать под поезд подземки.
Все четко рассчитано. Завтра вечером новая колонна будет захоронена в бывшем владении Мастерсонов.
Если же эта баба опубликует разоблачения Бласко, колонна может стать последней.
Лютер грохнул кулаком по столу. Он не может допустить, чтобы какая-то паршивая бабенка угрожала величайшему проекту в истории человечества.
Да, именно так! В истории человечества.
Ибо Опус Омега начался не с Лютера Брейди. Да, сначала он так и думал, но скоро убедился в обратном. Он запомнил тот день в Англии, когда стал вскрывать клочок вересковой пустоши, прикупленной в Йорке. В гуще зарослей сорняков он нашел свободный участок и решил, что тут отличное место для погребения колонны. Но, врывшись в податливую почву всего лишь на несколько футов, его команда наткнулась на верхушку каменной колонны. Когда они обкопали ее, Лютер потрясенно уставился на символы, вырезанные на ее гранитных боках, — точно такие же были и на той бетонной колонне, которую он подготовил для этого места.
Кто-то был здесь до него — сотни, а может, и тысячи лет назад. Вывод был неоспорим: Опус Омега начался давным-давно. И Лютер Брейди не был его избранником, как ему хотелось думать. Он просто был очередным смертным, избранным для продолжения древнего начинания.
Нет, не просто для продолжения. Он, Лютер Брейди, удостоен чести завершить Опус Омега. Древние были в невыгодном положении. У них отсутствовали возможности добираться до нужных мест, не говоря уж о необходимости транспортировать огромные каменные колонны. В его же распоряжении — все знания, вся техника современного мира, которые и приведут Опус Омега к завершению.
И надо же было случиться такому, что какая-то слабая женщина может привести к сокрушительному концу дело всей его жизни.
Слабая женщина.
Джейми Грант необходимо остановить.
2
— Я понимаю, Джек, — согласно кивнула Джейми, — и ценю твою заботу, но поверь, я отлично знаю, что делаю.
Ни черта ты не знаешь, подумал Джек.
Он ехал через Мидтаун, держа путь на восток по Пятьдесят восьмой. Они спорили вот уже больше получаса.
Джейми прекрасно справилась с обязанностями водителя, гоня «вик» по извилистой горной дороге до самого хайвея. Джек предпочел бы самолично вести машину, но не хотел терять даже несколько секунд, меняясь местами. Когда они добрались до 84-го, он приказал Джейми повернуть на запад, вместо того чтобы ехать на восток. Он прикинул, что Дженсен будет ждать их возвращения в город, поэтому они и избрали окольный путь.
Это и сработало. Не было никаких признаков, что их кто-то преследует, хотя он заставил Джейми сбросить скорость до положенных шестидесяти пяти миль. Джек всегда опасался, что полиция его остановит, но сегодня особенно. Отсутствие внушающих уважение документов было сущей мелочью по сравнению с необходимостью объяснять, почему они с головы до ног заляпаны кровью и плотью Купера Бласко.
Джейми держалась молодцом, пока они не добрались до федеральной дороги на Кармел, но едва остановила машину, как сломалась. Всхлипы сменились слезами, и теперь Джейми Грант, неустрашимый репортер, рыдала в руках Джека. Он обнимал ее, похлопывал по спине, говорил, что она сделала колоссальную работу и что с ней все будет в порядке.
Наконец она пришла в себя. Хорошей новостью был тот факт, что во время долгого ожидания у въезда на хайвей они не заметили никаких следов Дженсена и компании. Решение ехать в другую сторону принесло свои плоды.
Они нашли круглосуточный магазин «Уол-Март» и купили чистую одежду. Вот тогда наконец Джек сел за руль и пустился в долгий путь домой.
Стоило им добраться до северного Джерси, где Джейми могла провести ночь, как они снова заспорили. Не было и речи, чтобы она заехала к себе — у ее дверей наверняка торчало не менее полудюжины ПХ — или к Джеку. Он не хотел ни чтобы она знала его настоящее имя, ни конечно же местожительство. Так что он уговаривал ее снять номер в гостинице где-то в глубине Куинса. В случае необходимости он будет спать у ее дверей.
Джейми решительно не соглашалась. Она настаивала, чтобы он высадил ее у «Лайт».
— Ты что, думаешь, они за твоей конторой не наблюдают? — попытался уговорить ее Джек. — Возвращаться туда просто глупо.
— Джек, я буду под охраной. Ты видел, какая у нас днем система безопасности, а по ночам еще круче. Чтобы войти, приходится звонить, а Генри, ночной дежурный, вооружен.
Джек покачал головой:
— Не нравится мне это.
Она похлопала его по руке:
— Со мной все будет прекрасно. Я возьму такси, и меня высадят прямо у дверей. Что они со мной могут сделать — утащить прямо с улицы, на глазах у Генри? Я позвоню, он меня впустит, и до утра я буду в полной безопасности. Нужно поскорее расшифровать интервью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119