В голосе его отчетливо звучали циничные нотки, а выражение темных глаз Летиция никак не могла прочесть.
Она подошла к нему поближе и сказала:
— Я цыганка, а значит, мы с вами одной крови.
— Что весьма прискорбно, как обычно говорят! — заметил король.
— В Звотане, возможно, принято так говорить, — сказала Летиция, — но я, как и другие цыгане, горжусь, что принадлежу к славному племени ромов.
— Откуда ты? — спросил король. — И как тебе удалось незаметно пробраться в замок, минуя охрану и слуг?
— Я хотела бы показать вашему величеству, где разбило свой табор племя кальдерашей, — сказала Летиция. — Они всегда находят прибежище и защиту под стенами замка.
С этими словами она подошла к окну.
Оно было закрыто, и, распахивая створку, она знала, что подает тем самым сигнал ожидавшим внизу кальдерашам.
Не успел король подняться и приблизиться к окну, возле которого она стояла, как снизу донеслись первые звуки скрипок.
Летиции была знакома мелодия, которую они играли. Песня о любви, полная страсти, томления и взывавшая к самым глубинам души.
— Так все-таки откуда ты? — спросил король. — Как, ты сказала, называется это племя?
— Кальдераши.
Настала пауза. Похоже, король старался вспомнить, что знает о них. Затем Летиция сказала:
— Они славятся работой по металлу, а еще… колдовством.
Почувствовав, что король заинтригован, она продолжила:
— А не хотели бы вы, ваше величество, увидеть, как мы творим свои колдовские заклинания? И не позволите ли мне показать цыганские танцы?
— Ты танцовщица? — спросил он.
Она кивнула.
— Как твое имя?
После секундной паузы Летиция ответила:
— Савийя.
Она почти физически ощутила, как напрягся король, казалось, ему неприятно, что она носит имя его прапрабабушки. Затем он спросил:
— Знаешь ли ты, как много значит для меня это имя?
— О, конечно! И почитаю за честь и горжусь, что меня назвали так же, как величайшую из цыганских танцовщиц!
Она поняла, что он польщен, и добавила:
— Правда, сама я не достигла такой славы, но буду чрезвычайно горда, если вы, ваше величество, позволите танцевать для вас… Только для вас одного, никого больше.
С этими словами она отошла от окна и приблизилась к камину, возле которого стоял с любопытством взирающий на нее король.
Он сказал:
— Ты очень красива, Савийя. И полагаю, немало мужчин уже говорили тебе об этом.
В голосе его, как показалось Летиции, снова прозвучал некий оттенок цинизма. Она ответила:
— Случилось так, что я не знакома с мужчинами вне нашего племени. Возможно, вашему величеству это неизвестно, но женщины-цыганки находятся под очень строгим вниманием и опекой, сначала отцов, затем — мужей.
— Ты хочешь сказать, что ты замужем? — спросил король.
Летиция улыбнулась.
— Нет.
— Тогда, должно быть, все мужчины вашего племени просто слепы! — Не сводя с нее глаз, он добавил: — Расскажи о себе. Ты меня заинтриговала.
— Но скрипки зовут нас, ваше величество!
— Прекрасно, — заметил король. — В таком случае поговорим позже. А теперь я готов идти любоваться твоим танцем. Я понимаю — ты хочешь, чтоб я пошел один?
— Вам нечего бояться. И не ваше положение защищает вас, а ваша кровь.
— Нет, честное слово, ты меня страшно заинтриговала, — сказал король. — Я всегда избегал цыган, поскольку в детстве меня постоянно дразнили моим происхождением, а позднее говорили об этом, как о страшном несчастье, чуть ли не соболезновали.
— Надеюсь, сегодня вы измените свое мнение, — сказала Летиция. — И поймете, какая это честь — быть праправнуком великой Савийи.
— Мне говорили, она была очень красива, — заметил король. — Однако не думаю, что красивее тебя.
Летиция улыбнулась и кокетливо стрельнула глазами из-под длинных ресниц. Затем подошла к двери и сказала:
— Я проведу ваше величество потайным ходом, так что никто вас не хватится.
Она тут же почувствовала, что эта фраза позабавила короля. И не только позабавила, но и еще больше заинтриговала. И вот, не теряя времени, девушка повела его по лестнице, выходившей на террасу.
С террасы вели в сад мраморные ступени, и она повела его той же тропинкой, по которой пришла сюда.
Затем они спускались по выдолбленным в скале крутым ступенькам, и Летиция чувствовала, с какой осторожностью ступает по ним король. А скрипки все играли, музыка становилась все громче — казалось, она проникает в самое сердце девушки, а ноги так и готовы пуститься в пляс.
И вот наконец они сошли с последней ступеньки, где их уже ждал воевода, который, как показалось Летиции, выглядел еще наряднее и величественнее, чем раньше.
Теперь шею его украшало сразу несколько золотых цепочек с искрящимися красными камнями — Летиция была уверена, что это рубины, — а на пальцах красовались массивные золотые перстни с такими же камнями.
— Могу ли я приветствовать ваше величество не как короля, а как одного из ромов? — с почтительностью произнес воевода.
— Счастлив присоединиться к вам, — просто ответил король.
Два кресла, в которых сидели воевода с Летицией во время ужина, сменили два высоких резных стула с подлокотниками, больше напоминающие троны.
Под ноги королю постелили ковер, а рядом поставили столик с изумительно красивым золотым кубком. Летиции уже доводилось пить из него.
Она увидела, как цыганка наполнила его вином, и не успели король с воеводой приветственно приподнять свои кубки, почувствовала, что кто-то тянет ее за рукав.
Это была та самая цыганка, которая помогала ей переодеваться. Не произнося ни слова, она сняла с девушки красный платок и заменила его головным убором из красных лент, украшенным золотом и драгоценными камнями. Даже в темноте было видно, как они сверкают и переливаются.
Затем цыганка застегнула на ее шее монисто из золотых монет, вдела в уши Летиции большие серьги, тоже золотые, украшенные красными камнями, по всей видимости, рубинами.
Тем временем скрипки пели все громче, и Летиция увидела, как несколько молодых цыганок, взявшись за руки, закружились у костра.
По очереди, одна за другой, начали они выходить из этого круга и танцевать — сперва медленно и грациозно, потом их движения все убыстрялись и становились более резкими и даже какими-то ломанными.
Однако Летиция понимала, что эта музыка не для нее, и, набравшись терпения, ждала.
Наконец, когда бешеный танец закончился и танцовщицы отошли в тень, она поняла, что настал ее черед.
Музыка изменилась, звучала тише, мягче и как-то вкрадчивее. Летиция встала и направилась к костру, где уже пели цыгане.
Это была томительная и чувственная мелодия, и голоса певцов сплетались, казалось, с мерцанием звезд над головой и сиянием луны, посеребрившей склоны гор и стены замка.
Сперва звуки были нежны, мечтательны, точно звон серебряных колокольчиков, но по мере убыстрения темпа они становились все более страстными, ритмичными и возбуждающими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39