— Ты обещала помешать королю сделать мне предложение.
— Я постараюсь.
— Но ведь осталось всего два дня. Он будет здесь уже во вторник.
— Да, знаю, — ответила Летиция. — Но прошу тебя, Стефани, думай и молись только о том, чтобы худшие твои ожидания не оправдались. И еще помни, что вот так, тайно, встречаясь с Кирилом, вы поступаете очень опрометчиво.
— Обещаю… буду помнить, — пробормотала Стефани. — И буду молиться, Летиция, молиться днем и ночью, чтобы нас с Кирилом не разлучили.
— Да, молись, — сказала Летиция. — И тогда обязательно свершится чудо, и желание твое исполнится.
Личико Стефани снова просияло. Она крепко обняла Летицию и расцеловала в обе щеки.
— Я люблю тебя! — воскликнула она. — И так хочу стать твоей невесткой!
Слова эти были произнесены столь пылко и трогательно, что Летиция почувствовала спазм в горле. Затем, справившись с волнением, она сказала:
— Мне пора! Если твоя мать узнает, что я здесь, наверняка что-нибудь заподозрит.
— А никто не видел, как ты пришла? — с тревогой спросила Стефани.
— Думаю, нет, — ответила Летиция. — Но здесь, во дворце, даже у стен есть глаза и уши.
Тут она заметила, что Стефани не слушает ее. На лице девушки застыло мечтательное выражение.
— Раз мне предстоит свидание с Кирилом, — сказала она, — надо надеть самое красивое платье…
— Тогда советую поторопиться, — заметила Летиция. — Не стоит опаздывать к обеду и лишний раз раздражать мать.
— Да, ты права.
Летиция отворила дверь. За ней стояла Доротея.
— Спасибо тебе, Доротея, — шепнула ей девушка.
Горничная присела в реверансе и проскользнула в спальню, а Летиция стала тихонько спускаться по ступенькам.
Она благополучно добралась до двери в сад, теперь надо было постараться столь же незаметно пробраться по дорожкам среди кустов.
К счастью, на эту сторону выходило мало окон дворца, к тому же девушка мчалась как ветер.
Она надеялась, что если кто-то и заметит ее, то примет за какую-нибудь служанку, спешащую на свидание с садовником или солдатом.
Когда наконец высокие дворцовые окна скрылись из вида, она уже не таясь припустила во весь дух и, достигнув дверей собственного дома, совсем запыхалась.
Она вбежала в прихожую и увидела Кирила.
— Все в порядке! — задыхаясь, пролепетала она. — Я с ней виделась… Она так обрадовалась скорой встрече с тобой…
— Ты предупредила, чтоб она была осторожна?
— Да, конечно! Ей лучше нас известно, как жестоко может расправиться с нами кузина Августина, стоит ей только заподозрить что-либо о ваших чувствах.
Кирил с облегчением вздохнул. Он уже принял ванну и переоделся. Ласково и крепко стиснул он сестру в объятиях.
— Спасибо! Ты лучшая из сестер на свете! — воскликнул он. — Конечно, я не имел права просить тебя входить в клетку льва, но другого выхода не было. И я очень тебе благодарен.
«Клетка льва»… Более подходящего определения подобрать невозможно, думала Летиция, поднимаясь к себе.
А сама великая герцогиня, пожалуй, опаснее любого льва.
Летиция уже предчувствовала, как будет волноваться брат, когда отправится на свидание.
— Господи, прошу тебя, спаси и сохрани его! — молилась она. И продолжала молиться вечером, когда семейный праздник в честь приезда Кирила, полный веселья и смеха, наконец закончился.
Кирил заявил, что устал и должен лечь пораньше, но Летиция прекрасно понимала, в чем причина. Ей оставалось лишь надеяться на то, что мать ничего не подозревает.
Она слышала, как брат вышел из дома, знала, что он пробирается сейчас, как и она днем, , теми же дорожками и тропинками среди кустарника, направляясь к дворцу.
На небе ярко сияла луна, и если Кирил не будет осторожен, любой может заметить, как он карабкается по стенам дворца. И если это будет какой-нибудь бдительный страж, брата вполне могут пристрелить.
Затем она пыталась успокоить себя мыслью о том, что прежде в Овенштадте никогда ничего подобного не случалось.
Насколько ей было известно, ни революционеров, ни бунтарей, подобных тем, что, по словам принцессы Аспазии, активно действовали в Звотане, здесь не было. Поэтому стража, охранявшая дворец, окончательно обленилась.
Зная, что за ними никто не следит, стражники, стоявшие у ворот, болтали друг с другом, а иногда даже приваливались спинами к решетке и опускали ружья вместо того, чтобы держать их на плече.
Они также любили шутить и разговаривать с проходившими мимо людьми и всегда огорчались, если Летиция и Мари-Генриетта просто пробегали мимо и не останавливались посплетничать с ними.
На прошлой неделе они говорили исключительно о визите короля и о том, что в столицу вызваны полки, которые должны выстроиться на пути следования высокого гостя и по прибытии во дворец стоять в почетном карауле.
— А это означает, что мы только тем и занимаемся, что чистим перышки, ваше высочество! — пожаловался Летиции один из стражников. — Целый Божий день только и надраиваем свои железяки!..
— Зато как шикарно будете выглядеть, — заметила Летиция. — Да в вас все девушки повлюбляются!
— В меня-то пусть влюбляются, я не против, лишь бы моя девчонка ни в кого другого не влюбилась! — ответил стражник. — Хотя где еще ей найти такого удальца, как я!
Летиция рассмеялась и прошла дальше, к главному входу во дворец. Она несла записку от матери о том, что та принимает приглашение на официальный ленч и бал. Наверняка великая герцогиня не одобрила бы эту болтовню со стражником.
Как и ожидалось, на церемонии, связанные с приездом короля, они получили минимум приглашений.
Принцессу Ольгу приглашали на ленч, который должен состояться сразу же по приезде короля; Летицию же и Мари-Генриетту в этот список не включили.
Их приглашали лишь на бал.
Все мысли Мари-Генриетты были сосредоточены только на том, что она наденет на этот бал. И Летиция, помимо работы над своим цыганским нарядом, старалась сделать все возможное, обновляя старые платья, чтобы они выглядели новыми и модными.
— О, как бы я рада была дать вам хотя бы одно из своих платьев! — сказала Стефани, застав обеих сестер в столовой за столом, заваленным обрезками лоскутов и принадлежностями для шитья.
— Да, было бы неплохо! — воскликнула Мари-Генриетта. — Наши старания бесполезны. Все это давным-давно вышло из моды.
— Да, но мама просто убьет меня, если узнает, что я дала что-то… без ее разрешения, — смущенно объяснила Стефани.
Затем взглянула на оборки на платье Летиции, которые после нескольких лет носки выглядели довольно потрепанными, и воскликнула:
— О, идея!
— Какая? — осведомилась Мари-Генриетта.
— В прошлом году мама купила два рулона тюля, чтобы сшить мне платья. Потом дворцовая портниха вдруг заболела, ну и все как-то забыли о них.
Мари-Генриетта встрепенулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39