К замку вела довольно извилистая дорога, и, глянув вниз с высоты, девушка увидела, что на плоском выступе скалы разместился цыганский табор.
Это была маленькая ровная площадка, окруженная зелеными склонами, и Летиция знала, что на протяжении многих поколений цыгане располагались табором именно здесь.
Остановив Кахо, девушка стала наблюдать, как одна за другой съезжают с извилистой дороги на зеленую лужайку пестрые кибитки.
Кибитки образовали полукруг, а в центре осталось свободное пространство, где вечером цыгане разведут костер.
Потом запоют скрипки, и искрометные и завораживающие мелодии достигнут стен замка, и его обитатели будут слушать, и сердца их замрут от восторга.
Несколько лет назад, приехав в замок Тхор, они не увидели здесь табора.
Причем было это не зимой — зимой цыгане никогда не останавливались в горах, — а весной.
Летиция помнила, как они с Кирилом были разочарованы, когда, доехав до площадки, обнаружили, что она пуста.
Потом отправились домой обедать и уже почти закончили есть, когда мать, приподняв руку, вдруг сказала:
— Послушайте!
Только тут услышали они звуки скрипок, и Кирил с горящими глазами воскликнул:
— Цыгане! Так и знал, что они нас не подведут! Они выбежали на террасу, с которой открывался совершенно восхитительный вид на долину.
Внизу, прямо под ними, они увидели мерцание костра, а слух тут же уловил пение скрипок, звон цимбал и бренчание тамбуринов, напоминавшее звяканье колокольчиков.
От этих звуков Летицию так и подмывало пуститься в пляс, и вот несколько секунд спустя она, Кирил и Мари-Генриетта, настежь распахнув окна, танцевали на натертом до блеска паркете баронского зала.
Отец послал цыганам денег. Получив их, они встали и долго махали ему. А затем заиграли серенаду, а потом народную песню, исполнявшуюся в полку, где служил принц Павел.
Все это было очень трогательно, и Летиция, как и сейчас, подумала тогда, что цыгане — настоящие их друзья и что даже великая герцогиня никогда не сможет помешать любить их.
Теперь же она, пришпоривая Кахо, мчалась по узкой, извилистой дорожке, пока наконец не подъехала к табору.
Воевода уже ждал ее, и Летиция догадалась, что о ее приезде его заранее оповестили востроглазые цыганята.
Она поздоровалась с ним и передала Кахо на попечение молодых парнишек, которые, она знала, будут старательно заботиться о таком замечательном жеребце.
— Я все подготовил, как вы просили, ваше высочество, — сказал воевода.
— Вы очень добры, — ответила Летиция по-цыгански.
Улыбнувшись, воевода подвел ее к красиво расписанной кибитке.
— Она в полном вашем распоряжении, — сказал он, — и вы можете пользоваться ею сколько угодно, ваше высочество.
Летиция еще раз поблагодарила его и, войдя в кибитку, убедилась, что внутри она тоже украшена.
Стены были расписаны орнаментом с цветами и птицами, окна занавешены пестрой тканью, а на полу лежал ковер ручной работы, достойный украсить любые дворцовые покои.
Одна из цыганок принесла Летиции ее сверток. Летиция развернула его и достала свой цыганский наряд.
Женщина так и ахнула от восторга:
— Ну и красота! Любая благородная дама вроде вас будет выглядеть в нем в точности, как одна из нас! Нет, скорее как какая-нибудь из наших русских сестер!..
— Именно так мне и хотелось бы выглядеть, — заметила Летиция. — Танцовщицей!
Она захватила и пышную нижнюю юбку, которую собиралась надеть под более длинную верхнюю.
К счастью, обе они были куплены в те дни, когда семья их еще не знала нужды, и были просто восхитительны.
Летиция сняла костюм для верховой езды и с помощью цыганки облачилась в нижнюю юбку, блузку с длинными рукавами и красную шелковую верхнюю юбку, расшитую бесчисленными сверкающими блестками.
Ее тонкую талию обхватил черный корсаж, и цыганка выпустила из-под выреза пышные оборки блузки, отчего девушка стала казаться еще изящнее и элегантнее.
Цыганка вынула у нее из прически шпильки, и волосы тяжелой темной волной упали на плечи.
Она расчесывала их до тех пор, пока, казалось, каждый волосок не затрещал от электричества и не зажил какой-то своей, отдельной жизнью.
Потом цыганка обвязала волну черных волос красными лентами и покрыла голову Летиции красным платком с пришитыми к нему по краям золотыми монетками.
Может, от возбуждения, а возможно, от того, что этот красный платок необыкновенно шел ей, глаза девушки стали казаться просто огромными на узком личике, а кожа — ослепительно белой, особенно рядом со смуглокожей цыганкой.
Наконец Летиция надела крохотные красные туфельки с завязками, украшенными золотыми монетками, и браслеты на запястья и щиколотки.
Цыганка отступила на шаг и захлопала в ладоши.
— О, такая благородная дама, а в точности похожа на цыганку!
— Ты уверена?
— Да. И очень красивая. Цыганка, но только не венгерская, а русская!
— Этого я и добивалась, — пробормотала Летиция.
Одевалась она довольно долго и, выйдя из кибитки, увидела, что воевода ждет ее.
— Его величество прибыл, — сказал он. Летиция наряжалась столь самозабвенно, что почти уже забыла о короле.
— Так он уже в замке? — воскликнула она.
— Да. И встречен двумя джентльменами, с которыми еще трое слуг. Сам его величество прибыл в сопровождении лишь двоих людей.
Летиция улыбнулась. На это она и рассчитывала. Чем меньше людей будет в замке, тем проще ей привести в исполнение свой план.
— Мои мальчики наблюдают за замком, — сказал воевода. — За всем, что там происходит. Они доложили, что через несколько минут его величество сядет обедать.
Летиции было известно — хотя воевода ей об этом не говорил, — что принц Кловики в замке не останется, а возвратится домой.
А это означало, что выехать ему придется пораньше, так как путь предстоит не близкий. И тогда король останется один.
Она также знала, что лорд-канцлер терпеть не мог засиживаться допоздна, к тому же завтра его ждал довольно утомительный день. Так что он наверняка отправится отдыхать пораньше и вряд ли станет докучать королю беседами.
Итак, все складывалось самым благоприятным для нее образом. Несмотря на это, она нервничала и боялась.
Очевидно, это отражалось на ее лице, потому что воевода, окинув ее испытующим взором, заметил:
— Страх всегда разрушителен. Верьте в себя и ничего не бойтесь!
— Постараюсь, — пробормотала Летиция.
— Если судьба будет к нам благосклонна, все получится. Все-все сбудется…
Воевода произнес эти слова медленно, с какой-то особой убежденностью в голосе, и повел Летицию к костру. Девушка поняла, что ее приглашают разделить трапезу.
Им с воеводой подали кресла, остальные же расселись прямо на земле. Едой обносили молоденькие цыганки.
Она знала, что цыгане в еду добавляют свежую зелень и разные ароматные травки, и ей даже показалось, что она различает вкус некоторых из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39