— Но почему вы не можете по-настоящему жениться на какой-нибудь девушке, которую вы знаете и любите? — грустно спросила Мелинда.
— Хотите знать правду? — резко спросил маркиз. — Я не могу этого сделать, потому что я испытываю отвращение ко всем женщинам. У меня нет никакого желания жениться.
— Отчасти я могу понять вас, — сказала Мелинда, вспомнив о полковнике Гиллингеме. — Но я не могу оставаться с вами целых шесть месяцев, вы должны понять это.
— Почему не можете? — спросил маркиз. — У вас есть какие-то другие обязательства?
— Я… я собиралась, — начала было объяснять Мелинда, вспомнив о своей нянечке.
— Дело в Хартингтоне, не правда ли? — прервал ее маркиз. — Ну, так что же он предложил вам? Что бы он вам ни посулил, я дам вдвое больше, втрое, если хотите. Дом? Карету? Драгоценности? Лошадей? Вы можете пользоваться в течение этих шести месяцев моими лошадьми, а после у вас будет лучшая упряжка, которую барышники могли бы предложить самому сиятельному лорду.
— Лорд Хартингтон не имеет к этому никакого отношения, — уставшим голосом возразила Мелинда. — Дело в том, что он влюблен в ту даму, которую вы называете Кеглей. Он посоветовал мне никогда ни в кого не влюбляться, а я заверила его, что у меня и нет такого намерения.
— Совершенно очевидно, — продолжал маркиз, — что у вас нет сердца. Если бы в вас была хоть капля сострадания, то вы поняли бы, в каком безвыходном положении я нахожусь, и посочувствовали мне.
Мелинда не могла сдержать улыбку. Было что-то абсурдное в самой идее, чтобы Мелинда Стейнион, без гроша за душой, без положения в обществе, испытывала жалость к могущественному лорду Чарду. Но потом, когда она вспомнила, какой властью располагает этот человек, ее охватил страх.
— Пожалуйста, прошу вас, позвольте мне уехать, — взмолилась она.
— Но вы не можете этого сделать! — воскликнул капитан Вест. — Вы обязательно должны уяснить это, Мелинда. Дрого выполнит любое ваше желание, даст вам все, что только пожелаете. Вы станете богатой женщиной. Поверьте, это кое-что значит.
— Я хочу только те пятьсот гиней, которые вы обещали мне, — сказала Мелинда. — Этого будет достаточно.
Маркиз сделал жест, который показал, что он находится в раздражении крайней степени.
— Можете не рассчитывать на то, что я поверю в это, — резко оборвал он ее. — Что значат пятьсот гиней для женщины, подобной вам? Да ведь вы их растратили бы на платья в течение месяца, если не раньше! Как вы можете отдать предпочтение тому образу жизни, который вы ведете в настоящее время, отказываясь от моего предложения?! У вас будет полная свобода; вы сможете утолять свои прихоти, где пожелаете; вам никто и никогда ничего не будет приказывать. Вы сможете жить в роскоши, в изысканной обстановке и даже — если это важно для вас — вращаться в своем собственном кругу. И, разумеется, принимать гостей. Неужели все это не привлекает вас?
Мелинда отрицательно покачала головой.
Она думала только о маленьком домике в деревне, в котором она собиралась жить вместе со своей нянечкой. Та вечеринка, на которой они недавно присутствовали, вновь предстала у нее перед глазами, и ее охватил неизъяснимый ужас. Подобные люди никогда бы не могли быть приняты в ее доме.
— Боже мой! Ну что я еще могу сделать? — в отчаянии обратился маркиз к капитану Весту. — Неужели не было никакой другой женщины, кроме этой, которую можно было бы попросить об этой услуге? Рози, Лаура, Иоланта или, наконец, Кегля. Что у нее на уме? Может быть, у нее есть какой-нибудь покровитель?
— Я об этом ничего не знаю, — сказал капитан. — Все происходило в такой спешке.
Он взглянул на Мелинду и заметил, что, несмотря на весь драматизм ситуации, глаза ее были опущены и девушка находилась в полусонном состоянии.
— Мне лучше уйти, Дрого. Можешь проводить меня до дверей. Спокойной ночи, Мелинда! — произнес он.
— Спокойной ночи, — ответила она.
— Я вернусь утром, — сказал ей капитан Вест, — и отвезем ее туда, куда вы мне укажете, если к тому времени вы не измените своего решения.
— Не изменю, — пообещала ему Мелинда.
Жервез Вест направился к двери и легким движением головы дал знак маркизу следовать за ним. В зале он сказал ему тихим голосом:
— Ты попытался запугать ее, и это не подействовало. Почему бы тебе теперь не попробовать свои чары? В прошлом они никогда не подводили тебя, и ты всегда добивался желаемого.
Ведь ты обладаешь недурной наружностью, Дрого.
— Я чувствую, что скорее согласился бы выпороть эту маленькую дуру, — мрачно ответил маркиз.
— Она довольно мила, — сказал капитан Вест. — А всем известно, что ты неотразим для слабого пола.
— Ох, замолчи, наконец! — ответил раздраженным голосом маркиз. — Но, может, ты и прав. Попытаюсь сыграть на ее лучших чувствах. Но все-таки не могу понять! Почему вдруг одна из «голубок» Кэт отвернулась от такой удачи?
— Это действительно кажется просто невероятным, — согласился с маркизом капитан Вест.
— Никак не могу понять, — вновь повторил свои слова маркиз. — Дело осложняется еще и тем, что мы ничего не можем узнать о ней. Если она все-таки согласится, мы обязательно должны будем принять какие-то меры предосторожности, чтобы она сохранила все это в тайне.
— Я полагаю, что было бы лучше всего, если б вы отправились в Чард, — сказал капитан. — В конце концов, летом там просто замечательно. Пройдет не так уж много времени, и начнется охотничий сезон, так что эти шесть месяцев пролетят незаметно. И потом, ты мог бы устраивать званые приемы.
— Ну положим, меня совершенно не заботят званые приемы, — ответил маркиз довольно грубо. — Да, думаю, это и не имеет значения; я готов на все, лишь бы прожить там остаток своей жизни.
Капитан Вест похлопал его по плечу.
— Отправляйся и уговори Мелинду, — подтолкнул его он. — Если тебе не удастся одолеть ее, я больше никогда в жизни не поверю в тебя как в сердцееда.
Он взял свой цилиндр, который подал ему швейцар, сбил его слегка набок и вышел на улицу.
Маркиз вздохнул и вернулся в гостиную. Мелинда спала. Голова ее откинулась назад, на шелковую подушку. Он стоял и смотрел на нее. Сейчас она выглядела такой юной и такой ранимой.
Было что-то чрезвычайно трогательное и невинное в ее маленьком личике в форме сердечка с острым подбородком, длинными темными ресницами и бледными щечками. Уголки ее маленького рта немного опустились, как будто она была очень несчастна.
И тогда, во внезапном озарении, маркиз осознал, что он в этот вечер уже не сможет больше бороться с ней. Он понимал, что в его собственных интересах следовало бы немедленно разбудить Мелинду и вырвать у нее согласие участвовать в сговоре, но по непонятной причине не мог заставить себя поступить так. Вместо этого он поднял ее на руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64