Тут же валялся сорванный противогаз. На бледном лице и одежде человека лежали и не таяли снежинки. Глаза лежащего выражали ужас и смертельную тоску.
- Это наш Олег.
- Угу… так, а причина смерти… посмотрим… - Мельников приподнял мертвого сталкера.
- Ну не хрена себе! Смотри, Альберт - у него горло прокушено. И - обрати внимание - крови совсем нет. Как будто кто-то тут же ее и выпил. Блин… Ну-ка, а что с противогазом - смотри, коробку, как все равно, когтями какими продрало… Что ж за тварь такая была?
- Командир! - опять голос «Стикса», - двигать надо. Ему мы не поможем, может, второй жив?
Каданцев закрыл глаза покойнику.
- Похоронить бы надо… или с собой забрать.
- На обратном пути, - ответил Мельник. - Пока надо Митяя искать.
- Митяй, Митяй! - Каданцев опять попытался использовать рацию.
- Ладно, пошли к промзоне…
Свернув вдоль припорошенных снегом трамвайных путей направо, сталкеры подошли к высокому забору. За проломом в заборе темнели какие-то здания - не то цеха, не то ангары.
Когда группа входила в пролом, глазастый «Стикс» обратил внимание на бурые пятна на бетоне.
- Кровь. Похоже, довольно свежая…
- Митяй! Митяй!
- Тихо! Что за звук?
Бойцы прислушались. Откуда-то из-за сложенных грудой плит доносилось негромкое потрескивание и шипение.
- Альберт, попробуй еще раз вызвать Митяя.
- Митяй! Митяй!
Из- за плит раздался тот голос Каданцева, искаженный помехами.
- Там рация…
Крадучись, сталкеры приблизились к плитам и заглянули за них. Синий луч фонарика выхватил тело Митяя, судорожно сжимающего рацию и автомат. На месте лица, шеи, груди и живота - зияющие раны и тонкий белый снежок.
- Вижу цель, - раздался шепот «Кобры». - Вон у того дома - он указал стволом автомата на неясный силуэт, осторожно пробирающийся между деревьями.
- Не стрелять! Пошли за ним.
Группа бесшумно двинулась за крадущимся существом. Пересекая следом за ним дорожку, «Кобра» глянул себе под ноги и тут же прикоснулся к плечу Мельникова.
- Командир, посмотри на следы!
Мельников глянул вниз и тоже изумленно остановился. На свежем снегу четко отпечатались следы человеческих ног в ботинках.
49.
Неизвестный человек юркнул в подвал одного из зданий, и сталкеры, немного выждав и поправив приборы ночного видения, последовали за ним. Узкий коридор, скрипнувшая где-то вдалеке дверь, тонкий луч света, приглушенные голоса…
- А ну, мля, бросай оружие и руки вверх нах! - громкий хриплый голос внезапно раздался откуда-то сбоку, а ПНВ оказались ослеплены ярким светом фонаря. - Лицом к стене нах!
Слова оказались подкреплены тычками прикладом, и беспомощные ослепленные сталкеры оказались вынуждены подчиниться.
- Кто такие?
- Мы с «Семеновской» - ответил за всех Каданцев. - Ищем Олега и Митяя.
- Олега и Митяя? - уже мягче переспросил голос. - Мы их тоже ждем. А чем можете доказать, что вы с ними? - опять послышалось недоверие и злость.
- Вот, смотрите! - Каданцев медленно вытащил из кармана разгрузки какой-то значок. - У ребят такие же были, вы должны были и видеть.
- Ладно, опускайте руки. Так где ваши ребята-то? Почему не пришли?
Сталкеры повернулись и увидели того, кто их так ловко подловил - немолодого мужика, обросшего густой бородищей с проседью. В руках у мужика был помповый дробовик.
- Погибли оба. Тут, неподалеку.
- То-то мы стрельбу слыхали давеча… Понятно тогда.
- А вы сами-то как тут оказались? Давно?
- Да с самого начала и живем… после удара пока до метро добежали - туда уже и не пускали… сколько народу нас тут было - человек триста, наверное, остались наверху жить. Здесь разрушений особых не было, зараза вроде тоже стороной обошла. Вот и живем по подвалам. В первую зиму многие умерли, очень многие… А так - ничего… Только вот этой зимой беды одна за одной… Твари эти огромные появились - скот наш жрут и на людей нападают… еще кто-то - мы их «ЭТИ» называем - их не видел никто, а кто видел - уже не расскажет, у тех горло перекушено и кровь выпита…
- Вот и ребят ЭТИ тоже убили…
- Ясно… ну, царствие им небесное…
- Так сколько вас осталось-то? - спросил Мельников. - Мы вас сейчас выведем отсюда - в метро.
- А нисколько уже нас не осталось. И меня нет уже… Вам что, ребята не сказали?
- Что «не сказали»?
- Мор к нам пришел…С месяц как… Незараженных уже не осталось никого - дети и старики умерли раньше, потом почти все мужики подобрались, а теперь и женщин немного осталось. Многие с собой покончили… А мы - кто еще остался - только потому и держимся, что с собой покончить - грех большой, а тварям на съедение отдаваться - тоже нельзя… Сил почти нет - а ребята нам еду обещали носить, консервы и концентраты - чтоб продержаться. Эх, если б их пораньше встретить… да что теперь говорить… уходите.
Бородач закашлялся, согнулся пополам… С трудом выпрямившись, он взглянул на «Стикса».
- Эх… Ладно, уходите…
Сталкеры неуверенно пошли к выходу, а бородач что-то шепнул «Стиксу».
- Нет, не могу…- ответил тот вполголоса.
- Не хочешь, значит… ну, Бог простит…
Сталкеры вышли наружу и, осторожно пошли назад. Отойдя метров на сто, «Стикс», шедший замыкающим, вдруг остановился, как будто в нерешительности или задумчивости, потом снял с плеч рюкзак, отцепил от него тубус «Шмеля» и резким движением вскинул его на плечо.
- Седьмое окно… Прости меня, Господи! - пробормотал он себе под нос - и нажал на спуск. Вспышка объемного взрыва полыхнула из подвала, обрушился кусок стены… И «Стиксу» показалось, что он услышал из-под развалин последнее «спасибо». Из глаз его хлынули слезы, горло сжали рыдания. Он вспомнил последнюю просьбу бородача, чье имя он так и не узнал:
- Парень, а что у тебя за тубус такой на рюкзаке? Это «Муха» или «Шмель»?
- «Шмель».
- Тогда запомни - седьмое окно справа. Мы все там будем - все, понял?
Шагая к входу в метро, «Стикс» все думал - правильно ли он поступил, имел ли он право? Погруженный в свои мысли, он не видел и не слышал, как «Кобра» из ранцевого огнемета плеснул на тела Митяя и Олега, как, спустившись в шлюз, Каданцев вызвал по телефону бригаду сварщиков, чтобы намертво заварить двери - и очнулся только тогда, когда Мельников толкнул его под струю душа - смыть с защитного костюма заразу.
- Ты все правильно сделал, Володя, все правильно.
Глава 9. Надежда
50.
- Командир, тревога! - «Крот» тряс Мельникова за плечо. Полковник открыл красные от недосыпа и алкоголя глаза. Накануне, вернувшись с «Бауманской», он и другие участники похода почти всю ночь заливали память о происшедшем самогоном.
- Что еще? - недовольно пробурчал он.
- Звонили из Комитета… на «Братиславской» плавун прорвало, на «Люблино» воды уже по колено - на путях… люди эвакуированы. Гермозатворы в сторону «Волжской» перекрыли, но они текут… с «Марьино» нет связи…
- Ну а мы при чем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
- Это наш Олег.
- Угу… так, а причина смерти… посмотрим… - Мельников приподнял мертвого сталкера.
- Ну не хрена себе! Смотри, Альберт - у него горло прокушено. И - обрати внимание - крови совсем нет. Как будто кто-то тут же ее и выпил. Блин… Ну-ка, а что с противогазом - смотри, коробку, как все равно, когтями какими продрало… Что ж за тварь такая была?
- Командир! - опять голос «Стикса», - двигать надо. Ему мы не поможем, может, второй жив?
Каданцев закрыл глаза покойнику.
- Похоронить бы надо… или с собой забрать.
- На обратном пути, - ответил Мельник. - Пока надо Митяя искать.
- Митяй, Митяй! - Каданцев опять попытался использовать рацию.
- Ладно, пошли к промзоне…
Свернув вдоль припорошенных снегом трамвайных путей направо, сталкеры подошли к высокому забору. За проломом в заборе темнели какие-то здания - не то цеха, не то ангары.
Когда группа входила в пролом, глазастый «Стикс» обратил внимание на бурые пятна на бетоне.
- Кровь. Похоже, довольно свежая…
- Митяй! Митяй!
- Тихо! Что за звук?
Бойцы прислушались. Откуда-то из-за сложенных грудой плит доносилось негромкое потрескивание и шипение.
- Альберт, попробуй еще раз вызвать Митяя.
- Митяй! Митяй!
Из- за плит раздался тот голос Каданцева, искаженный помехами.
- Там рация…
Крадучись, сталкеры приблизились к плитам и заглянули за них. Синий луч фонарика выхватил тело Митяя, судорожно сжимающего рацию и автомат. На месте лица, шеи, груди и живота - зияющие раны и тонкий белый снежок.
- Вижу цель, - раздался шепот «Кобры». - Вон у того дома - он указал стволом автомата на неясный силуэт, осторожно пробирающийся между деревьями.
- Не стрелять! Пошли за ним.
Группа бесшумно двинулась за крадущимся существом. Пересекая следом за ним дорожку, «Кобра» глянул себе под ноги и тут же прикоснулся к плечу Мельникова.
- Командир, посмотри на следы!
Мельников глянул вниз и тоже изумленно остановился. На свежем снегу четко отпечатались следы человеческих ног в ботинках.
49.
Неизвестный человек юркнул в подвал одного из зданий, и сталкеры, немного выждав и поправив приборы ночного видения, последовали за ним. Узкий коридор, скрипнувшая где-то вдалеке дверь, тонкий луч света, приглушенные голоса…
- А ну, мля, бросай оружие и руки вверх нах! - громкий хриплый голос внезапно раздался откуда-то сбоку, а ПНВ оказались ослеплены ярким светом фонаря. - Лицом к стене нах!
Слова оказались подкреплены тычками прикладом, и беспомощные ослепленные сталкеры оказались вынуждены подчиниться.
- Кто такие?
- Мы с «Семеновской» - ответил за всех Каданцев. - Ищем Олега и Митяя.
- Олега и Митяя? - уже мягче переспросил голос. - Мы их тоже ждем. А чем можете доказать, что вы с ними? - опять послышалось недоверие и злость.
- Вот, смотрите! - Каданцев медленно вытащил из кармана разгрузки какой-то значок. - У ребят такие же были, вы должны были и видеть.
- Ладно, опускайте руки. Так где ваши ребята-то? Почему не пришли?
Сталкеры повернулись и увидели того, кто их так ловко подловил - немолодого мужика, обросшего густой бородищей с проседью. В руках у мужика был помповый дробовик.
- Погибли оба. Тут, неподалеку.
- То-то мы стрельбу слыхали давеча… Понятно тогда.
- А вы сами-то как тут оказались? Давно?
- Да с самого начала и живем… после удара пока до метро добежали - туда уже и не пускали… сколько народу нас тут было - человек триста, наверное, остались наверху жить. Здесь разрушений особых не было, зараза вроде тоже стороной обошла. Вот и живем по подвалам. В первую зиму многие умерли, очень многие… А так - ничего… Только вот этой зимой беды одна за одной… Твари эти огромные появились - скот наш жрут и на людей нападают… еще кто-то - мы их «ЭТИ» называем - их не видел никто, а кто видел - уже не расскажет, у тех горло перекушено и кровь выпита…
- Вот и ребят ЭТИ тоже убили…
- Ясно… ну, царствие им небесное…
- Так сколько вас осталось-то? - спросил Мельников. - Мы вас сейчас выведем отсюда - в метро.
- А нисколько уже нас не осталось. И меня нет уже… Вам что, ребята не сказали?
- Что «не сказали»?
- Мор к нам пришел…С месяц как… Незараженных уже не осталось никого - дети и старики умерли раньше, потом почти все мужики подобрались, а теперь и женщин немного осталось. Многие с собой покончили… А мы - кто еще остался - только потому и держимся, что с собой покончить - грех большой, а тварям на съедение отдаваться - тоже нельзя… Сил почти нет - а ребята нам еду обещали носить, консервы и концентраты - чтоб продержаться. Эх, если б их пораньше встретить… да что теперь говорить… уходите.
Бородач закашлялся, согнулся пополам… С трудом выпрямившись, он взглянул на «Стикса».
- Эх… Ладно, уходите…
Сталкеры неуверенно пошли к выходу, а бородач что-то шепнул «Стиксу».
- Нет, не могу…- ответил тот вполголоса.
- Не хочешь, значит… ну, Бог простит…
Сталкеры вышли наружу и, осторожно пошли назад. Отойдя метров на сто, «Стикс», шедший замыкающим, вдруг остановился, как будто в нерешительности или задумчивости, потом снял с плеч рюкзак, отцепил от него тубус «Шмеля» и резким движением вскинул его на плечо.
- Седьмое окно… Прости меня, Господи! - пробормотал он себе под нос - и нажал на спуск. Вспышка объемного взрыва полыхнула из подвала, обрушился кусок стены… И «Стиксу» показалось, что он услышал из-под развалин последнее «спасибо». Из глаз его хлынули слезы, горло сжали рыдания. Он вспомнил последнюю просьбу бородача, чье имя он так и не узнал:
- Парень, а что у тебя за тубус такой на рюкзаке? Это «Муха» или «Шмель»?
- «Шмель».
- Тогда запомни - седьмое окно справа. Мы все там будем - все, понял?
Шагая к входу в метро, «Стикс» все думал - правильно ли он поступил, имел ли он право? Погруженный в свои мысли, он не видел и не слышал, как «Кобра» из ранцевого огнемета плеснул на тела Митяя и Олега, как, спустившись в шлюз, Каданцев вызвал по телефону бригаду сварщиков, чтобы намертво заварить двери - и очнулся только тогда, когда Мельников толкнул его под струю душа - смыть с защитного костюма заразу.
- Ты все правильно сделал, Володя, все правильно.
Глава 9. Надежда
50.
- Командир, тревога! - «Крот» тряс Мельникова за плечо. Полковник открыл красные от недосыпа и алкоголя глаза. Накануне, вернувшись с «Бауманской», он и другие участники похода почти всю ночь заливали память о происшедшем самогоном.
- Что еще? - недовольно пробурчал он.
- Звонили из Комитета… на «Братиславской» плавун прорвало, на «Люблино» воды уже по колено - на путях… люди эвакуированы. Гермозатворы в сторону «Волжской» перекрыли, но они текут… с «Марьино» нет связи…
- Ну а мы при чем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52