- Я еще раз обвел фонариком коридор и двинулся в сторону поста. Барков нехотя поплелся следом. Парню очень не хотелось притрагиваться к телу парализованного Криса, но еще больше он стеснялся опозориться передо мной. Мне вдруг пришло в голову, что я не имею права больше думать только о себе. Я подговорил его на акцию и теперь, как командир, отвечал за подчиненного… - С чего ты взял, Барков, что начнется всеобщая бойня?
- Так арабы, и вообще… - неуверенно протянул он. - Многим только повод дай, начнут линчевать американцев по всему миру. Тихо, слышишь?! Стреляли, вроде…
Мне тоже послышалось несколько приглушенных щелчков, но я никогда не участвовал в военных стрельбах. Только не хватало, чтобы паника Баркова начала передаваться мне!
- Но войны-то не будет, - успокоил я. Луч фонарика уперся в белое лицо Криса. Глаза бывшего морского пехотинца закатились, над впалыми щеками жутко поблескивали синие белки. - Кто попрет против ядерного оружия? Ты за Америку не беспокойся, лучше сними с него браслет и расстегни ремень. - Я не беспокоюсь… - Барков встал на колени и вдруг сделал удивительную вещь. Перекрестился. Я ему не мешал и не подсмеивался. Если у парня сдадут нервы, весь мой план провалится, мы останемся запертыми до подхода свежих сил «противника».
Наконец, замок на решетке щелкнул, и осталось единственное препятствие. Последний непростой маневр - спуск по лестнице, и наружная, двойная дверь. Я уже продумал вариант на случай, если она окажется запертой. Последнюю неделю я тщательно, насколько позволяло присутствие камер слежения, изучил оба выхода и пришел к выводу, что парадный защищен хуже. Пара-тройка хороших ударов углом металлической кухонной вешалки, на которой обычно сохли поварешки и кастрюли… - Барков, кого ты называешь нашими? - Нашими? - удивился мой подельщик. - Ну, я под тебя подлаживаюсь. Ты здесь недавно, для тебя русские - пока что наши. А поживешь подольше, так американцы своими станут. И вообще! - обиделся он. - Чего ты к словам цепляешься?
- Барков, ты ведь не подлаживался, не ври. - Я чувствовал, что первый шок у него проходит, и стремился закрепить моральную победу. Если он снова начнет колебаться в самый ответственный момент, мы погибли. Я понимал, что слишком многого добиваюсь от больного человека, но тупое зомбирование меня тоже не устраивало.
- Ну, не подлаживался… - насупился он. - И что тут такого? Все равно мне наплевать.
- А если наплевать, то чего бояться? Один я не смогу добраться до ближайшего консульства. Мы же договаривались, что пойдем вместе. Кроме того, перед консульством мы должны заскочить на почту и слить информацию хотя бы в парочку крупных газет.
Барков колебался.
- Так на фига в газеты, если можно через Интернет? И с консульством тоже…
- Барков, в Крепости нет напряжения. И не будет, как минимум, до завтра. Я даже не успел подзарядить свои батареи.
- А надолго тебе хватит? - почти в деловитом тоне осведомился он.
- Часа на полтора. Так ты идешь со мной?
- Ну… иду. А ты уверен, что там все… Ну, ты понял.
- Да, все отключились, Кроме больных в палатах и охраны внешнего периметра. Так что, если мы проторчим тут еще час, они вызовут аварийную бригаду, и мы не вырвемся. А возможно, что уже вызвали. Надо торопиться.
- А что делать-то? Как выходить?
- Ты возьмешь меня на руки и отнесешь на крыльцо. Затем поднимешься за креслом. Придется ходить пешком, лифты стоят. После кресла вернешься в третий раз, за мешками. Там компьютер, еда и лекарства. Неизвестно, сколько времени уйдет на дорогу. После чего возьмешь у меня устройство для вскрытия электронных замков и проникнешь во внутреннюю караулку тоннеля. Изнутри отодвинешь ворота, чтобы я мог проехать.
- А там, в караульной?..
- Наверняка там кто-то есть. Но вреда не причинят.
- Ты рехнулся, Петя! Ты хочешь пешком до Вашингтона струячить?
- Есть консульства и поближе. Барков, ты же должен уметь водить машину?
-Когда-то все умел… - пригорюнился он, но тут же ожил. - А чо? Классно. Стырим тачку, а если за нами припустят, разгонимся - и с обрыва…
- С обрыва - ищи себе другого компаньона! - сухо оборвал я.
- Погоди! - Он подошел ко мне вплотную. Я подумал, что если он споткнется и уронит меня на неосвещенной лестнице, не спасет никакой массаж. - Петька, а как же Леви? А в других корпусах?
- Ничего с ними не случится. Утром, я уверен, прибудут люди из Клиники, это южный филиал «НРР», и все восстановят. Одну ночь перебьются без света. - А Таня? Нельзя ее здесь бросать! Представляешь, что будет, если она случайно выйдет в коридор и увидит Криса! Мрак и тишина. Посвист ветерка в отключенных кондерах. На границе восприятия пронесся какой-то неясный шум, словно упала большая корзина, заполненная яблоками. Яблоки раскатились, и снова все стихло… Владислав поставил меня в неловкое положение. Не то чтобы он оказался человечнее, или, там, милосерднее меня. Просто, я бы не отважился похищать невменяемых соседей. И куда мы их денем, когда выберемся на шоссе?
Десять вечера. Корпус и парк непреодолимо заволакивал мрак. И снова непонятный звук, возможно, это мое перевозбужденное воображение. Мне почудилось, что кто-то вскрикнул. Но не за окнами барковской палаты, трехслойные стеклопакеты не пропускали шум. Крик донесся откуда-то снизу…
- Ты слышал? - Владислав вздрогнул. - Это оттуда, из перехода в корпус «В», там, где дурики живут! Петька, ведь они же не пройдут сюда?
С минуту я лихорадочно соображал. С одной стороны, лишние люди, абсолютно беспомощные во внешнем мире, превращаются в колоссальную обузу. И в то же время, если нам удастся захватить автомобиль, прорваться к русскому представительству и собрать пресс-конференцию, то шансы на успех резко возрастают. Я добьюсь независимой медицинской экспертизы, я знаю, откуда пригласить врачей, никаким боком не связанных с Пентагоном…
- Буди ее! - скомандовал я и помчал назад. Левое колесо подпрыгнуло, в темноте я переехал запястье Курта. Барков, радуясь, что не придется делить опасность на двоих, трусил следом.
- Буди Таню! - Я взглянул на подсвеченный циферблат часов. - Она тебя лучше знает, не испугается. Скажи ей, чтобы оделась потеплее, ночью прохладно. Тебе придется нести ее на руках и закрывать ей голову, чтобы она не видела небо…
- Дотащу. Она весит, как воробей… - Барков храбрился, но я слышал, как стучат его зубы. Наверняка у него, вдобавок, дергались обе щеки и ходуном ходили конечности. К счастью, мрак избавлял меня от этого милого зрелища. - А Леви?
- Я разбужу Руди. Думаю, он не откажется прокатиться…
- Руди? - нервно хихикнул Барков. - Нет, этот с радостью пойдет, хоть куда. Скажи только слово, что идем гулять. Как быть с Леви?
- Мы предложим ему. - Я разрубил узел одним махом. - Предложим и скажем обо всем честно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
- Так арабы, и вообще… - неуверенно протянул он. - Многим только повод дай, начнут линчевать американцев по всему миру. Тихо, слышишь?! Стреляли, вроде…
Мне тоже послышалось несколько приглушенных щелчков, но я никогда не участвовал в военных стрельбах. Только не хватало, чтобы паника Баркова начала передаваться мне!
- Но войны-то не будет, - успокоил я. Луч фонарика уперся в белое лицо Криса. Глаза бывшего морского пехотинца закатились, над впалыми щеками жутко поблескивали синие белки. - Кто попрет против ядерного оружия? Ты за Америку не беспокойся, лучше сними с него браслет и расстегни ремень. - Я не беспокоюсь… - Барков встал на колени и вдруг сделал удивительную вещь. Перекрестился. Я ему не мешал и не подсмеивался. Если у парня сдадут нервы, весь мой план провалится, мы останемся запертыми до подхода свежих сил «противника».
Наконец, замок на решетке щелкнул, и осталось единственное препятствие. Последний непростой маневр - спуск по лестнице, и наружная, двойная дверь. Я уже продумал вариант на случай, если она окажется запертой. Последнюю неделю я тщательно, насколько позволяло присутствие камер слежения, изучил оба выхода и пришел к выводу, что парадный защищен хуже. Пара-тройка хороших ударов углом металлической кухонной вешалки, на которой обычно сохли поварешки и кастрюли… - Барков, кого ты называешь нашими? - Нашими? - удивился мой подельщик. - Ну, я под тебя подлаживаюсь. Ты здесь недавно, для тебя русские - пока что наши. А поживешь подольше, так американцы своими станут. И вообще! - обиделся он. - Чего ты к словам цепляешься?
- Барков, ты ведь не подлаживался, не ври. - Я чувствовал, что первый шок у него проходит, и стремился закрепить моральную победу. Если он снова начнет колебаться в самый ответственный момент, мы погибли. Я понимал, что слишком многого добиваюсь от больного человека, но тупое зомбирование меня тоже не устраивало.
- Ну, не подлаживался… - насупился он. - И что тут такого? Все равно мне наплевать.
- А если наплевать, то чего бояться? Один я не смогу добраться до ближайшего консульства. Мы же договаривались, что пойдем вместе. Кроме того, перед консульством мы должны заскочить на почту и слить информацию хотя бы в парочку крупных газет.
Барков колебался.
- Так на фига в газеты, если можно через Интернет? И с консульством тоже…
- Барков, в Крепости нет напряжения. И не будет, как минимум, до завтра. Я даже не успел подзарядить свои батареи.
- А надолго тебе хватит? - почти в деловитом тоне осведомился он.
- Часа на полтора. Так ты идешь со мной?
- Ну… иду. А ты уверен, что там все… Ну, ты понял.
- Да, все отключились, Кроме больных в палатах и охраны внешнего периметра. Так что, если мы проторчим тут еще час, они вызовут аварийную бригаду, и мы не вырвемся. А возможно, что уже вызвали. Надо торопиться.
- А что делать-то? Как выходить?
- Ты возьмешь меня на руки и отнесешь на крыльцо. Затем поднимешься за креслом. Придется ходить пешком, лифты стоят. После кресла вернешься в третий раз, за мешками. Там компьютер, еда и лекарства. Неизвестно, сколько времени уйдет на дорогу. После чего возьмешь у меня устройство для вскрытия электронных замков и проникнешь во внутреннюю караулку тоннеля. Изнутри отодвинешь ворота, чтобы я мог проехать.
- А там, в караульной?..
- Наверняка там кто-то есть. Но вреда не причинят.
- Ты рехнулся, Петя! Ты хочешь пешком до Вашингтона струячить?
- Есть консульства и поближе. Барков, ты же должен уметь водить машину?
-Когда-то все умел… - пригорюнился он, но тут же ожил. - А чо? Классно. Стырим тачку, а если за нами припустят, разгонимся - и с обрыва…
- С обрыва - ищи себе другого компаньона! - сухо оборвал я.
- Погоди! - Он подошел ко мне вплотную. Я подумал, что если он споткнется и уронит меня на неосвещенной лестнице, не спасет никакой массаж. - Петька, а как же Леви? А в других корпусах?
- Ничего с ними не случится. Утром, я уверен, прибудут люди из Клиники, это южный филиал «НРР», и все восстановят. Одну ночь перебьются без света. - А Таня? Нельзя ее здесь бросать! Представляешь, что будет, если она случайно выйдет в коридор и увидит Криса! Мрак и тишина. Посвист ветерка в отключенных кондерах. На границе восприятия пронесся какой-то неясный шум, словно упала большая корзина, заполненная яблоками. Яблоки раскатились, и снова все стихло… Владислав поставил меня в неловкое положение. Не то чтобы он оказался человечнее, или, там, милосерднее меня. Просто, я бы не отважился похищать невменяемых соседей. И куда мы их денем, когда выберемся на шоссе?
Десять вечера. Корпус и парк непреодолимо заволакивал мрак. И снова непонятный звук, возможно, это мое перевозбужденное воображение. Мне почудилось, что кто-то вскрикнул. Но не за окнами барковской палаты, трехслойные стеклопакеты не пропускали шум. Крик донесся откуда-то снизу…
- Ты слышал? - Владислав вздрогнул. - Это оттуда, из перехода в корпус «В», там, где дурики живут! Петька, ведь они же не пройдут сюда?
С минуту я лихорадочно соображал. С одной стороны, лишние люди, абсолютно беспомощные во внешнем мире, превращаются в колоссальную обузу. И в то же время, если нам удастся захватить автомобиль, прорваться к русскому представительству и собрать пресс-конференцию, то шансы на успех резко возрастают. Я добьюсь независимой медицинской экспертизы, я знаю, откуда пригласить врачей, никаким боком не связанных с Пентагоном…
- Буди ее! - скомандовал я и помчал назад. Левое колесо подпрыгнуло, в темноте я переехал запястье Курта. Барков, радуясь, что не придется делить опасность на двоих, трусил следом.
- Буди Таню! - Я взглянул на подсвеченный циферблат часов. - Она тебя лучше знает, не испугается. Скажи ей, чтобы оделась потеплее, ночью прохладно. Тебе придется нести ее на руках и закрывать ей голову, чтобы она не видела небо…
- Дотащу. Она весит, как воробей… - Барков храбрился, но я слышал, как стучат его зубы. Наверняка у него, вдобавок, дергались обе щеки и ходуном ходили конечности. К счастью, мрак избавлял меня от этого милого зрелища. - А Леви?
- Я разбужу Руди. Думаю, он не откажется прокатиться…
- Руди? - нервно хихикнул Барков. - Нет, этот с радостью пойдет, хоть куда. Скажи только слово, что идем гулять. Как быть с Леви?
- Мы предложим ему. - Я разрубил узел одним махом. - Предложим и скажем обо всем честно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91