— Но мы не спасли Элию.
— Элия, — пробормотал Акабар, пытаясь подняться. Она все еще в плену!
— Умерь свой пыл, — приказала Оливия. — Ты был в отключке около восьми часов. Если мы подождем еще несколько, то это ничего не изменит в погоне за этой навозной кучей, но позволит нам набраться сил. Дракону необходим сон, тогда он сможет закончить лечить Дымку. Она повредила несколько костей, в крыльях, когда упала, и ей надо пополнить запасы в своей топке, прежде чем снова идти в бой. Тебе необходимо изучить свои заклинания. Выпей еще.
Акабар глотнул еще порцию пойла, которое протягивала ему Оливия и скорчил рожу.
— Это целебный напиток?
Оливия взболтнула флягу и хихикнула.
— Да, некоторые так его называют. Это острый медовый напиток. Последний из моих запасов к тому же.
Акабар почувствовал, как его пустой желудок взбрыкнул, но затем успокоился. Хороший из, хафлинга доктор.
— Ты говоришь, Дракон лечил нас. Он уже делал это, когда мы убегали от Мерзости в Айлаше. Оливия кивнула.
— Да. Оказывается, что он среди своего собственного народа считается паладином. Он хранит этот секрет, но лечит нас, когда мы не видим. Кажется, я не могу доверять никому в эти дни.
— Паладин? — пробормотал Акабар. — Откуда ты знаешь?
— Он сказал мне, — ответила Оливия. Она понизила свой голос до шепота и продолжала:
— Но Дракон не только хранил все это время свой профессиональный секрет, он еще может и общаться. Он не пользуется обычными словами, как ты или я. Он издает запахи, как парфюмерная лавка. Мы не понимаем его, потому что наши маленькие носы недостаточно чувствительны, но Дымка понимает. Дракон говорит ей, и она переводит, а потом ящер подтверждает кивком головы правильность перевода Дымки.
Акабар потряс головой. Ему казалось, что Раскеттл сердится, но маг не мог понять, что так раздражает ее.
— Ну и что? — спросил он.
— Ну и что! — воскликнула Оливия, а затем, понизив голос, прошептала:
— С нами находится ящер-паладин, который ведет себя настолько надменно, что даже не пытался общаться с нами, пока не появилась эта дракониха. К тому же шпионит за нами вот уже в течение двух переходов. Разве от этого нельзя стать чуточку раздражительным?
— Сауриал, — вдруг пробормотал Акабар, позволяя слову задержаться в памяти. Там парила темная тень — остаток визита Мерзости в его мозг. Моандер сказал, что Дракон — сауриал.
— Моандер — это та ползающая слякоть? — спросила Оливия.
Акабар раздумывал, как пловец, стоящий около холодного озера. Он хотел забыть то зло, которое было внутри него и так подло использовало его. Но волшебнику была необходима информация, которую Моандер небрежно оставил в его мозгу. Он погрузился в нее:
— Моандер — бог. Или часть бога. Эта часть была заперта под Айлашем, пока Элия не выпустила ее. Сейчас они следуют через Миф Драннор в Вестгейт.
Тело Акабара затряслось.
— Что это? — спросила Оливия. — Что случилось?
— Боги, это было, как… как болезнь, когда гниет все, кроме мозга, твое тело тебе не подчиняется. Я все понимал, но не мог собой управлять. Не мог говорить. Не мог видеть. Я мог слышать мысли в моей голове, мысли Моандера и разговор Элии, но был как будто связан и находился в темноте с кляпом во рту.
И, — он взглянул вверх на хафлинга, — я ранил Дракона, не так ли? Ты сказала, что да. Помню. Я пытался убить его.
— По-видимому, он не держит на тебя зла. Он принес тебя сюда и перебинтовал остатками своей рубашки.
Акабар чувствовал, что его голова перевязана. Волшебник взглянул на ящера, лежавшего на драконьей морде.
— Дракониху я тоже поранил? — прошептал маг.
— Не надо о грустном, — предложила Оливия. — Потребовалось все мое красноречие, чтобы убедить Дымку включить тебя в договор о ненападении до тех пор, пока не освободим Элию. Она смягчилась только потому, что нам нужна вся огневая мощь, которую мы можем собрать. Итак, эта Мерзость — бог, да? Это еще одна вещь, о которой наш друг ящер забыл упомянуть.
— Сауриал, — опять поправил Акабар. — Почему ты настроена против него? Он спас нам жизнь.
— Нет. Он спас твою жизнь. Я сама могу позаботиться о себе.
Оливия не подумала о том, что сейчас уже переварилась бы в желудке у Дымки, если бы не ящер. — Мне не нужен трусливый шпион, льстиво пытающийся добиться моего доверия.
— Почему ты уверена, что он шпион?
— Пошевели мозгами, зеленщик, — фыркнула Оливия. — Что еще может заставить паладина путешествовать с нами? Ты купец, а я хафлинг. И Элия — подумай! Она пыталась убить священника и кого-то, кого она приняла за короля Кормира, и потом освободила злобного бога. Дракон пропал, когда мы были в большой опасности, и сейчас он толкает нас на самоубийство. Он утверждает, что это для спасения Элии, но, может быть, его основной интерес — убить Моандера? Его род никогда не заботился о наших проблемах.
— Может быть, — ответил Акабар. Но по его отсутствующему взгляду Оливия поняла, что маг в действительности не обращает никакого внимания на ее слова.
— Акаш, что с тобой случилось? Акабар потряс головой и фыркнул.
— Я, оказывается, плохой маг. Я не могу получить сведения, которые нам нужны, я даже не заметил, что наш спутник обладает даром лекаря, и в бою я хорош тогда, когда меня контролирует какая-то безумная мерзость. Вам не следовало беспокоиться о моем спасении.
— Не будь дураком, — возразила Оливия. — У тебя есть здоровье, ум, деньги, — все блага, как говорим мы, хафлинги. Ты не можешь винить себя за то, что случилось. Хотя бы потому, что не обучался борьбе с древними богами.
— Или кем-нибудь еще в этом духе, — добавил Акабар. — Ты и Элия правы, я — зеленщик. Это было моим первым настоящим приключением, а не путешествием ради получения прибыли, и я все испортил. Я думал, что с моими знаниями смогу покорить мир, но потерпел неудачу, провалился. Я бесполезен.
— Слушай, Акаш, приключения не так просты и логичны, как колонки в гроссбухе. Невозможно узнать о них из книг. Ты должен был испытать их, чтобы понять, что делать. И ты вовсе не бесполезен. Если бы не ты, Димсворт не послал бы Элию за мной, и она никогда бы не встретила Дымку, и тогда мы боролись бы с Моандером одни.
— Это делает не много чести моим талантам.
— Ну, тогда прими во внимание тот факт, что ты сохранил всех нас от ужасной смерти.
— Что?
Оливия хихикнула.
— Если бы я вынуждена была готовить еду, мы все умерли бы от расстройства желудка.
Акабар не отреагировал на ее шутку, и поэтому хафлинг заговорила снова.
— Слушай, я пытаюсь сказать, что в конце концов ты научишься думать, как путешественник. Тогда ты станешь действительно силой, с которой надо считаться.
Кто знает, может, даже нас научишь парочке штучек. Исход любого дела определяется разумным подходом к нему, и никто в нашей компании не сравнится с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98