Сойдя после этого с ума, Кассана положила обгоревшие кости Зрая в стеклянный саркофаг, который она держит около своей кровати.
Старик замолчал.
— Это все? — спросила Элия.
— Конечно, это все, — кивнул он. Я не хотел волновать тебя подробностями.
В опере подробно описывают каждую жемчужину на платье Кассаны, когда Зрай впервые увидел ее. Не думаю, что тебя интересует символизм этой истории или то, что подразумевается о природе силы и зла.
— Нет.
— Так в чем твои проблемы?
Элия пожала плечами.
— Ни в чем. Я надеялась, что это прольет свет на то, как я получила эти штуки. Она вытянула руку, показывая символы.
— Ты всегда можешь отправиться в Живой Град и послушать оперу.
— Нет, спасибо.
— Ты хочешь послушать историю о Моандере? — спросил он.
Элия внимательно посмотрела на него. Он не был просто старым пастухом. Для того чтобы знать о символах на ее руке, он должен быть мудрецом или магом.
Может быть, он раньше был путешественником.
— Я думала, эльфы прогнали его из Королевств, — сказала она.
— Они хотели, — засмеялся он. Нет. Они лишь смогли, прибегнув к своим чарам, запереть Моандера под развалинами его храма в Айлаше. Они выгнали жриц и жрецов и надеялись, что сила бога в этом мире исчезнет, если его никто не будет почитать.
— Это так?
Старик пожал плечами.
— Наверное, нет. Большинство из поклонявшихся ему уцелело и бежало на юг, где они основали новый храм. Сейчас войска Зентильской Твердыни или Захолмья — кому из них удается захватить в это время руины Айлаша — постоянно натыкаются на компанию приверженцев Моандера, которые пытаются выпустить своего бога. Их обычно казнят как мародеров, но они продолжают лезть. Есть пророчество о том, что нерожденный ребенок освободит Несущего Тьму — так они называют Моандера.
Жрецы Мо-андера пытались ускорить это событие, нет необходимости описывать все кровавые детали того, как они пытались получить нерожденного ребенка, но они потерпели неудачу. Нерожденный ребенок — это что-нибудь тебе говорит?
Элия тряхнула головой.
— Нет. Я помню, что я родилась.
Старик засмеялся, как будто она сказала что-то смешное.
— Ты знаешь что-нибудь об этом? — спросила Элия, показывая на голубой бычий глаз между символом Моандера и пустым местом.
— Это новый для меня знак.
— Замечательно, — пробормотала Элия. Она подтолкнула в огонь веток, вытерла кинжал, и спрятала его в ножны. Я уже знаю о других. Я должна узнать и об этом.
— Зачем?
— Потому что я ничего о нем не знаю, — с раздражением ответила Элия.
— Ты думаешь, что это сильно изменит твою жизнь?
— Может быть, предположила она.
— Если бы я был на твоем месте, то подумал бы над предположением, что это большое зло.
— Достаточно общее предположение.
— Не более общее, чем то, какое ты, очевидно, делаешь по поводу пустого места на твоем запястье, — ответил старик.
— Оно пусто, — уточнила Элия.
— Нет ничего хуже, чем ничего.
Вспоминая о своей потерянной памяти, Элия не могла не согласиться.
— Ты помог мне. Могу я отплатить тебе чем-нибудь? — спросила она, раздумывая, не заденет ли она этим его гордость.
— Все, что у тебя есть — твои воспоминания, — напомнил старик. Ты хочешь заплатить ими? Элия улыбнулась.
— У меня есть немного золота.
— Мне не нужно золото. Предположим, я попрошу тебя никогда не петь.
Никогда. Ты это сделаешь?
— У меня плохо получается ? — пошутила она.
— Я серьезно.
Элия внимательно посмотрела ему в глаза.
— Ты не говорил мне, от кого ты слышал эти песни?
— Может быть, от того же, от кого и ты.
— От арфера? — спросила Элия.
Старик кивнул.
— Как его звали?
Он не отвечал.
— Скажи мне его имя! — Элия наклонилась и толкнула старика в плечо. Скажи его имя.
Улыбка появилась на его лице.
— Почему ты не сказала?
— Потому что я не знаю! — закричала она, тряся его.
Старик ласково похлопал ее по щеке.
— Извини.
Элия вздохнула и отодвинулась от него.
— Ты не виноват. Я только забыла некоторые вещи. Извини, что толкнула тебя. Не знаю, что было со мной.
— Это не воспоминания разозлили тебя?
Элия колебалась. Это не злит ее. Она посмотрела в глаза старика.
— Это пугает меня. Меня злит другое.
— Ужасное заклятие, а не воспоминания, — прошептал он.
Элия пожала плечами.
— Могло быть хуже. Я могла забыть свое собственное имя.
— А как тебя зовут? — спросил он.
— Элия.
— Необычное имя.
— Оно достаточно распространено в Вестгейте, — ответила Элия.
— Да? — усмехнулся старик.
— Почему ты не хочешь сказать мне имени арфера?
— Я старый человек, — его голос дрогнул.
— Ты хочешь сказать, что тоже забыл?
Старик не отвечал.
— Ты не будешь лгать мне. Ты не забыл. Почему ты не хочешь сказать?
— Арферы — секретная организация.
— Ты давал клятву?
— Я не могу сказать тебе, — ответил старик. Извини.
Элия вздохнула.
— Если я расскажу тебе об этих сигиллах то, чего ты еще не знаешь, ты пообещаешь никогда больше не петь?
— Ты знаешь больше! — зарычала Элла.
Старик потряс головой.
— Нет. Но могу узнать. Ты сделаешь то, о чем я просил?
Элия задумалась. Это было глупое требование, но ей надо было догадаться, что информация может чего-то стоить. Это могло бы помочь ей в Противоборстве с Кассаной, Огненными Клинками и компанией, если она узнает об их последнем секретном партнере. Она была наемницей, а не чертовой певицей. Это Оливия будет огорчена, если ей запретят петь песни, но не кто-либо другой.
«Кроме меня, — подумала она. Песня утешает, когда мне грустно, она напоминает о былых радостях и удовольствии. Все поют. Даже люди без таланта.
Девять Проклятых Кругов! Даже орки поют. Как кто-то может просить другого не делать этого? Зачем?»
«Дело не в том, что я сама пою, — поняла она, — а в самих песнях. Но это хорошие песни. Все любят их. Арфер научил меня им».
Старик стал раздражать ее. Она отодвинулась и встала.
— Я не буду, — ответила она. Это хорошие песни. Они достойны того, чтобы их пели! Как ты мог просить об этом? Это жестоко! — Она отошла от огня, повернулась и пошла по тропе.
Тропинка лежала в тени холма. Не заметив, девушка попала ногой в выбоину, наполненную водой. Она потеряла равновесие, упала на левое колено и растянулась на грязной земле.
Она услышала хихиканье на дорожке позади себя. Затем рука старика помогла ей подняться на ноги. В другой руке старик держал желтый кристалл, который освещал все вокруг ровным, немерцающим светом.
— Ты в порядке? — спросил старик.
Элия отвернулась от него, не ответив. Слегка болела правая лодыжка, но не похоже, что это растяжение.
— Тебе лучше взять это, — предложил старик. Это путеводный камень.
Позволяет заблудшим найти дорогу.
Он протянул ей светящийся кристалл. Черты лица старика вдруг показались Элии зловещими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Старик замолчал.
— Это все? — спросила Элия.
— Конечно, это все, — кивнул он. Я не хотел волновать тебя подробностями.
В опере подробно описывают каждую жемчужину на платье Кассаны, когда Зрай впервые увидел ее. Не думаю, что тебя интересует символизм этой истории или то, что подразумевается о природе силы и зла.
— Нет.
— Так в чем твои проблемы?
Элия пожала плечами.
— Ни в чем. Я надеялась, что это прольет свет на то, как я получила эти штуки. Она вытянула руку, показывая символы.
— Ты всегда можешь отправиться в Живой Град и послушать оперу.
— Нет, спасибо.
— Ты хочешь послушать историю о Моандере? — спросил он.
Элия внимательно посмотрела на него. Он не был просто старым пастухом. Для того чтобы знать о символах на ее руке, он должен быть мудрецом или магом.
Может быть, он раньше был путешественником.
— Я думала, эльфы прогнали его из Королевств, — сказала она.
— Они хотели, — засмеялся он. Нет. Они лишь смогли, прибегнув к своим чарам, запереть Моандера под развалинами его храма в Айлаше. Они выгнали жриц и жрецов и надеялись, что сила бога в этом мире исчезнет, если его никто не будет почитать.
— Это так?
Старик пожал плечами.
— Наверное, нет. Большинство из поклонявшихся ему уцелело и бежало на юг, где они основали новый храм. Сейчас войска Зентильской Твердыни или Захолмья — кому из них удается захватить в это время руины Айлаша — постоянно натыкаются на компанию приверженцев Моандера, которые пытаются выпустить своего бога. Их обычно казнят как мародеров, но они продолжают лезть. Есть пророчество о том, что нерожденный ребенок освободит Несущего Тьму — так они называют Моандера.
Жрецы Мо-андера пытались ускорить это событие, нет необходимости описывать все кровавые детали того, как они пытались получить нерожденного ребенка, но они потерпели неудачу. Нерожденный ребенок — это что-нибудь тебе говорит?
Элия тряхнула головой.
— Нет. Я помню, что я родилась.
Старик засмеялся, как будто она сказала что-то смешное.
— Ты знаешь что-нибудь об этом? — спросила Элия, показывая на голубой бычий глаз между символом Моандера и пустым местом.
— Это новый для меня знак.
— Замечательно, — пробормотала Элия. Она подтолкнула в огонь веток, вытерла кинжал, и спрятала его в ножны. Я уже знаю о других. Я должна узнать и об этом.
— Зачем?
— Потому что я ничего о нем не знаю, — с раздражением ответила Элия.
— Ты думаешь, что это сильно изменит твою жизнь?
— Может быть, предположила она.
— Если бы я был на твоем месте, то подумал бы над предположением, что это большое зло.
— Достаточно общее предположение.
— Не более общее, чем то, какое ты, очевидно, делаешь по поводу пустого места на твоем запястье, — ответил старик.
— Оно пусто, — уточнила Элия.
— Нет ничего хуже, чем ничего.
Вспоминая о своей потерянной памяти, Элия не могла не согласиться.
— Ты помог мне. Могу я отплатить тебе чем-нибудь? — спросила она, раздумывая, не заденет ли она этим его гордость.
— Все, что у тебя есть — твои воспоминания, — напомнил старик. Ты хочешь заплатить ими? Элия улыбнулась.
— У меня есть немного золота.
— Мне не нужно золото. Предположим, я попрошу тебя никогда не петь.
Никогда. Ты это сделаешь?
— У меня плохо получается ? — пошутила она.
— Я серьезно.
Элия внимательно посмотрела ему в глаза.
— Ты не говорил мне, от кого ты слышал эти песни?
— Может быть, от того же, от кого и ты.
— От арфера? — спросила Элия.
Старик кивнул.
— Как его звали?
Он не отвечал.
— Скажи мне его имя! — Элия наклонилась и толкнула старика в плечо. Скажи его имя.
Улыбка появилась на его лице.
— Почему ты не сказала?
— Потому что я не знаю! — закричала она, тряся его.
Старик ласково похлопал ее по щеке.
— Извини.
Элия вздохнула и отодвинулась от него.
— Ты не виноват. Я только забыла некоторые вещи. Извини, что толкнула тебя. Не знаю, что было со мной.
— Это не воспоминания разозлили тебя?
Элия колебалась. Это не злит ее. Она посмотрела в глаза старика.
— Это пугает меня. Меня злит другое.
— Ужасное заклятие, а не воспоминания, — прошептал он.
Элия пожала плечами.
— Могло быть хуже. Я могла забыть свое собственное имя.
— А как тебя зовут? — спросил он.
— Элия.
— Необычное имя.
— Оно достаточно распространено в Вестгейте, — ответила Элия.
— Да? — усмехнулся старик.
— Почему ты не хочешь сказать мне имени арфера?
— Я старый человек, — его голос дрогнул.
— Ты хочешь сказать, что тоже забыл?
Старик не отвечал.
— Ты не будешь лгать мне. Ты не забыл. Почему ты не хочешь сказать?
— Арферы — секретная организация.
— Ты давал клятву?
— Я не могу сказать тебе, — ответил старик. Извини.
Элия вздохнула.
— Если я расскажу тебе об этих сигиллах то, чего ты еще не знаешь, ты пообещаешь никогда больше не петь?
— Ты знаешь больше! — зарычала Элла.
Старик потряс головой.
— Нет. Но могу узнать. Ты сделаешь то, о чем я просил?
Элия задумалась. Это было глупое требование, но ей надо было догадаться, что информация может чего-то стоить. Это могло бы помочь ей в Противоборстве с Кассаной, Огненными Клинками и компанией, если она узнает об их последнем секретном партнере. Она была наемницей, а не чертовой певицей. Это Оливия будет огорчена, если ей запретят петь песни, но не кто-либо другой.
«Кроме меня, — подумала она. Песня утешает, когда мне грустно, она напоминает о былых радостях и удовольствии. Все поют. Даже люди без таланта.
Девять Проклятых Кругов! Даже орки поют. Как кто-то может просить другого не делать этого? Зачем?»
«Дело не в том, что я сама пою, — поняла она, — а в самих песнях. Но это хорошие песни. Все любят их. Арфер научил меня им».
Старик стал раздражать ее. Она отодвинулась и встала.
— Я не буду, — ответила она. Это хорошие песни. Они достойны того, чтобы их пели! Как ты мог просить об этом? Это жестоко! — Она отошла от огня, повернулась и пошла по тропе.
Тропинка лежала в тени холма. Не заметив, девушка попала ногой в выбоину, наполненную водой. Она потеряла равновесие, упала на левое колено и растянулась на грязной земле.
Она услышала хихиканье на дорожке позади себя. Затем рука старика помогла ей подняться на ноги. В другой руке старик держал желтый кристалл, который освещал все вокруг ровным, немерцающим светом.
— Ты в порядке? — спросил старик.
Элия отвернулась от него, не ответив. Слегка болела правая лодыжка, но не похоже, что это растяжение.
— Тебе лучше взять это, — предложил старик. Это путеводный камень.
Позволяет заблудшим найти дорогу.
Он протянул ей светящийся кристалл. Черты лица старика вдруг показались Элии зловещими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98