В воздухе повис едва заметный сладковатый запах.
Положив трубки на кровать, человек снял с пояса другой аппарат. Наведя его с помощью видоискателя, он несколько раз негромко щелкнул затвором, меняя экспозицию.
Ловкими пальцами он уложил трубки точно так, как те лежали прежде, вернулся к люку отсека кают, огляделся и беззвучно скользнул в холл, возвращаясь тем же путем, что привел его сюда.
Люк каюты Архона бесшумно захлопнулся за спиной Соломона, и он оказался в скромно обставленных трехкомнатных апартаментах. Здесь царил идеальный порядок, каждая вещь лежала на своем месте. Типичное жилище старого космического волка — здесь был даже гермокостюм с перчатками и шлемом, который висел на стене, дожидаясь своего часа. Архон по праву гордился своей репутацией опытного астронавта.
— Капитан, — заговорил Архон, выходя навстречу Соломону, — чему обязан такой честью? — Он ввел гостя в дальнюю комнату с тщательно заправленной койкой, на которой громоздились аккуратные стопки документов и кристаллов памяти. Напротив сидела Конни в окружении катушек с пленкой, голографических кубиков и старинных газет. Она вскинула ярко-синие глаза, в которых, как всегда, сквозила настороженность, и забросила за ухо длинную прядь золотистых волос. Соломон кивнул девушке, вновь ощущая неотразимое очарование ее холодной красоты. Ну почему у него захватывает дух всякий раз, когда он смотрит на Конни?
На ней был облегающий костюм в желто-черную полоску, подчеркивавший гибкие очертания ее фигуры. На ум Соломону невольно пришло сравнение с тигрицей. Взгляд, который ему бросила девушка, лишь укреплял это впечатление.
— Что привело вас ко мне, капитан? — Архон провел пальцами по всклокоченной бороде; из-под его усов на мгновение мелькнула улыбка. Судя по задорному блеску его глаз, Спикер находил особое удовольствие в том, какой эффект его дочь производит на мужчин.
— Будничные заботы. — С трудом оторвав взгляд от девушки, Соломон повернулся к Архону и нерешительно умолк.
— Вы можете смело говорить в присутствии моей дочери. Во всем, что касается нынешней экспедиции, между нами нет тайн. Более того, если я окажусь не в силах исполнять свои обязанности, на Констанцию будет возложена вся полнота власти Спикера, и вы будете подчиняться ее приказам.
— Наши системы слежения обнаружили два корабля, которые стартовали на Арктуре и легли на курс, параллельный нашему.
Архон чуть заметно кивнул:
— Хищники почуяли запах крови.
— Не знаете ли вы, чьи это суда?
Архон медленно покачал головой.
— Нет. Их мог послать кто угодно — оппозиционные партии… а если принять во внимание нынешнюю обстановку, даже и друзья. Сириус, Арпеджио, Терра… кто знает? Меня удивляет лишь одно — уж очень быстро они сориентировались. Должно быть, в аппарате Конфедерации произошла серьезная утечка сведений.
— Президент Пальмир, — проворчала Конни. — Я же говорила, ему нельзя доверять. В погоне за властью он готов на все…
— Мы были вынуждены довериться ему. Без помощи Конфедерации мы не сделали бы ни шагу! — В голосе Архона зазвучали гневные нотки. — Я… впрочем, мы уже говорили об этом. — Он опустился в кресло и посмотрел на Сола. — Похоже, я начинаю стареть, мои взгляды меняются. Конни утверждает, что я и сам изменился — там, на Новой Земле. Изменился после того, как мы нашли… Не знаю, может быть, она права. — Архон лукаво улыбнулся. — Мою дочь переполняет кипучая энергия молодости, и ей кажется, что она сумеет противостоять Вселенной в одиночку.
— А может быть, я всего лишь чересчур осторожна. В нынешней ситуации излишняя осмотрительность не повредит, не правда ли, отец? — Конни приподняла бровь и бросила на Сола многозначительный взгляд.
— Пожалуйста, не стесняйтесь меня, ваш разговор становится все интереснее, — попросил тот.
Архон пожал плечами и развел руками.
— Да, девочка, ты права. Всему свое время, капитан… Однако я изумлен тем, какую выдержку вы проявляете в нынешнем непростом положении.
— Я тоже. Особенно если учесть, что именно вы уничтожили «Клинок» у Арпеджио.
— Да. Конни уже сказала мне, что вы вспомнили мое лицо. — Архон тоскливо улыбнулся, в его глазах отразилась застарелая боль. — Там, у Арпеджио, я получил бесценный урок. Я даже не представлял… Словом, с моих глаз спали шоры. Можно сказать, именно тогда я стал по-настоящему взрослым человеком. Рано или поздно всем нам приходится расплачиваться за свою жизнь, за свои поступки. Я расплатился в тот день. Я сделал то, чему не могу найти оправдания. Я заплатил очень, очень дорогую цену.
— А вместе с вами и «Клинок», и тридцать моих друзей и спутников, Спикер. Но я пришел не для того, чтобы требовать объяснений. Я получил распоряжения от Великого Галактического Мастера и выполняю их. В настоящий момент меня более всего тревожат два корабля, которые преследуют нас. Чьи это корабли?
Архон напрягся всем телом:
— Не знаю.
— Они опасны?
Спикер медленно покачал головой.
— Ничего не могу сказать вам, капитан. Попытайтесь связаться с ними.
— Они не отвечают на запросы.
— По-моему, их действия говорят сами за себя, — послышался сбоку голос Конни.
— Да, я согласен с вами. — Соломон развернулся на каблуках. — Благодарю за помощь, Спикер.
Люк захлопнулся за его спиной, и Соломону показалось, что внутри у него все сжалось.
Тайяш Найтер ссутулился в гравикресле, выставив перед собой длинную блестящую черную трость и потягивая арктурианское пиво. Его старческое лицо напоминало Никите выжатый апельсин. Глубокие морщины делали Найтера похожим на гнома, в результате чего люди забывали об осторожности и выбалтывали колченогому старичку куда больше, чем хотели сказать. Всем, кто недооценивал Тайяша, неизменно приходилось впоследствии пожалеть об этом.
Никита и Найтер сидели в углу, откуда была видна вся кают-компания. Одну из стен помещения целиком занимала голограмма с изображением непроходимых мистерианских болот, покрытых дымкой испарений. С причудливо изогнутых ветвей растений, которые поселенцы наивно величали «деревьями», свешивались лоскутья мха.
— Вы уже выяснили цели нашей экспедиции?
— Пока нет. — Никита поднял глаза к потолочным панелям и нахмурился. — Но дело явно нешуточное. Надеюсь, вы заметили, что Лиетов в своих беседах постоянно ходит вокруг да около пункта нашего назначения, но никогда не говорит о нем напрямую? Я вынужден отдать должное этим мерзким политиканам — они умеют выведать все что угодно, ничем не проявляя своей заинтересованности. Они выражают свои мысли таким образом, что каждый слышит в их словах то, что хочет услышать.
— Готов спорить, речь идет о тороне. Либо о сверхпроводящих материалах. Это самые драгоценные ископаемые во всем космосе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Положив трубки на кровать, человек снял с пояса другой аппарат. Наведя его с помощью видоискателя, он несколько раз негромко щелкнул затвором, меняя экспозицию.
Ловкими пальцами он уложил трубки точно так, как те лежали прежде, вернулся к люку отсека кают, огляделся и беззвучно скользнул в холл, возвращаясь тем же путем, что привел его сюда.
Люк каюты Архона бесшумно захлопнулся за спиной Соломона, и он оказался в скромно обставленных трехкомнатных апартаментах. Здесь царил идеальный порядок, каждая вещь лежала на своем месте. Типичное жилище старого космического волка — здесь был даже гермокостюм с перчатками и шлемом, который висел на стене, дожидаясь своего часа. Архон по праву гордился своей репутацией опытного астронавта.
— Капитан, — заговорил Архон, выходя навстречу Соломону, — чему обязан такой честью? — Он ввел гостя в дальнюю комнату с тщательно заправленной койкой, на которой громоздились аккуратные стопки документов и кристаллов памяти. Напротив сидела Конни в окружении катушек с пленкой, голографических кубиков и старинных газет. Она вскинула ярко-синие глаза, в которых, как всегда, сквозила настороженность, и забросила за ухо длинную прядь золотистых волос. Соломон кивнул девушке, вновь ощущая неотразимое очарование ее холодной красоты. Ну почему у него захватывает дух всякий раз, когда он смотрит на Конни?
На ней был облегающий костюм в желто-черную полоску, подчеркивавший гибкие очертания ее фигуры. На ум Соломону невольно пришло сравнение с тигрицей. Взгляд, который ему бросила девушка, лишь укреплял это впечатление.
— Что привело вас ко мне, капитан? — Архон провел пальцами по всклокоченной бороде; из-под его усов на мгновение мелькнула улыбка. Судя по задорному блеску его глаз, Спикер находил особое удовольствие в том, какой эффект его дочь производит на мужчин.
— Будничные заботы. — С трудом оторвав взгляд от девушки, Соломон повернулся к Архону и нерешительно умолк.
— Вы можете смело говорить в присутствии моей дочери. Во всем, что касается нынешней экспедиции, между нами нет тайн. Более того, если я окажусь не в силах исполнять свои обязанности, на Констанцию будет возложена вся полнота власти Спикера, и вы будете подчиняться ее приказам.
— Наши системы слежения обнаружили два корабля, которые стартовали на Арктуре и легли на курс, параллельный нашему.
Архон чуть заметно кивнул:
— Хищники почуяли запах крови.
— Не знаете ли вы, чьи это суда?
Архон медленно покачал головой.
— Нет. Их мог послать кто угодно — оппозиционные партии… а если принять во внимание нынешнюю обстановку, даже и друзья. Сириус, Арпеджио, Терра… кто знает? Меня удивляет лишь одно — уж очень быстро они сориентировались. Должно быть, в аппарате Конфедерации произошла серьезная утечка сведений.
— Президент Пальмир, — проворчала Конни. — Я же говорила, ему нельзя доверять. В погоне за властью он готов на все…
— Мы были вынуждены довериться ему. Без помощи Конфедерации мы не сделали бы ни шагу! — В голосе Архона зазвучали гневные нотки. — Я… впрочем, мы уже говорили об этом. — Он опустился в кресло и посмотрел на Сола. — Похоже, я начинаю стареть, мои взгляды меняются. Конни утверждает, что я и сам изменился — там, на Новой Земле. Изменился после того, как мы нашли… Не знаю, может быть, она права. — Архон лукаво улыбнулся. — Мою дочь переполняет кипучая энергия молодости, и ей кажется, что она сумеет противостоять Вселенной в одиночку.
— А может быть, я всего лишь чересчур осторожна. В нынешней ситуации излишняя осмотрительность не повредит, не правда ли, отец? — Конни приподняла бровь и бросила на Сола многозначительный взгляд.
— Пожалуйста, не стесняйтесь меня, ваш разговор становится все интереснее, — попросил тот.
Архон пожал плечами и развел руками.
— Да, девочка, ты права. Всему свое время, капитан… Однако я изумлен тем, какую выдержку вы проявляете в нынешнем непростом положении.
— Я тоже. Особенно если учесть, что именно вы уничтожили «Клинок» у Арпеджио.
— Да. Конни уже сказала мне, что вы вспомнили мое лицо. — Архон тоскливо улыбнулся, в его глазах отразилась застарелая боль. — Там, у Арпеджио, я получил бесценный урок. Я даже не представлял… Словом, с моих глаз спали шоры. Можно сказать, именно тогда я стал по-настоящему взрослым человеком. Рано или поздно всем нам приходится расплачиваться за свою жизнь, за свои поступки. Я расплатился в тот день. Я сделал то, чему не могу найти оправдания. Я заплатил очень, очень дорогую цену.
— А вместе с вами и «Клинок», и тридцать моих друзей и спутников, Спикер. Но я пришел не для того, чтобы требовать объяснений. Я получил распоряжения от Великого Галактического Мастера и выполняю их. В настоящий момент меня более всего тревожат два корабля, которые преследуют нас. Чьи это корабли?
Архон напрягся всем телом:
— Не знаю.
— Они опасны?
Спикер медленно покачал головой.
— Ничего не могу сказать вам, капитан. Попытайтесь связаться с ними.
— Они не отвечают на запросы.
— По-моему, их действия говорят сами за себя, — послышался сбоку голос Конни.
— Да, я согласен с вами. — Соломон развернулся на каблуках. — Благодарю за помощь, Спикер.
Люк захлопнулся за его спиной, и Соломону показалось, что внутри у него все сжалось.
Тайяш Найтер ссутулился в гравикресле, выставив перед собой длинную блестящую черную трость и потягивая арктурианское пиво. Его старческое лицо напоминало Никите выжатый апельсин. Глубокие морщины делали Найтера похожим на гнома, в результате чего люди забывали об осторожности и выбалтывали колченогому старичку куда больше, чем хотели сказать. Всем, кто недооценивал Тайяша, неизменно приходилось впоследствии пожалеть об этом.
Никита и Найтер сидели в углу, откуда была видна вся кают-компания. Одну из стен помещения целиком занимала голограмма с изображением непроходимых мистерианских болот, покрытых дымкой испарений. С причудливо изогнутых ветвей растений, которые поселенцы наивно величали «деревьями», свешивались лоскутья мха.
— Вы уже выяснили цели нашей экспедиции?
— Пока нет. — Никита поднял глаза к потолочным панелям и нахмурился. — Но дело явно нешуточное. Надеюсь, вы заметили, что Лиетов в своих беседах постоянно ходит вокруг да около пункта нашего назначения, но никогда не говорит о нем напрямую? Я вынужден отдать должное этим мерзким политиканам — они умеют выведать все что угодно, ничем не проявляя своей заинтересованности. Они выражают свои мысли таким образом, что каждый слышит в их словах то, что хочет услышать.
— Готов спорить, речь идет о тороне. Либо о сверхпроводящих материалах. Это самые драгоценные ископаемые во всем космосе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158