Скалли с облегчением засмеялась. Солнечный свет и мимолетная непринужденная болтовня прогнали вечернюю угнетенность и ночной кошмар.
Молдер неторопливо зашагал к своему трейлеру, а Скалли снова отступила в глубину своего жилища, чтобы вынуть пакет сока из холодильника - и в этот момент в дверь ее отчаянно постучали.
Это оказался мистер Лэйни.
Слегка опухший, но вполне проспавшийся, с широко распахнутыми, словно от нескончаемой боли глазами, покрасневшими то ли от слез, то ли от алкоголя, в наспех накинутом халате он стоял на нижней ступеньке ведшей в трейлер Скалли лесенки. Губы у него дрожали, кустистые брови были страдальчески и немного картинно заломлены.
Скалли сразу поняла: что-то случилось. Что-то ужасное случилось снова. Взгляд ее непроизвольно сполз по халату Лэйни вниз, к его загадочному животу. На какое-то мгновение Скалли с содроганием увидела словно бы младенца, худого и непонятно жилистого, распластавшегося по животу и боку служителя, плотно обняв его широко разведенными коленками. Положения рук Скалли не успела понять. Самое главное: у младенца не было головы. Действительно не было головы. Не было даже шеи. Торс и едва наметившиеся плечи утопали в жирном, дряблом теле мистера Лэйни, составляя с ним одно целое; вот начинают сужаться младенческие плечи - и вот уже расширяется взрослая, волосатая и неопрятная грудь.
Она очнулась, лишь почувствовав, что взгляд Лэйни, столь же самостоятельный и нескромный, сколь и ее собственный, в то время, как она буравит его полуобнаженный живот - с не меньшим любопытством буравит ее полуобнаженную грудь.
Оба запахнулись одновременно.
И только тогда, будто ничего не произошло, посмотрели друг другу в глаза.
- Миссис Скалли, - убито проговорил Лэйни. Голос у него дрожал так же, как и губы. - Шериф хочет видеть вас и вашего друга. Я стучал к нему, но там никто не ответил…
- Он был на спортплощадке и сейчас уже дома, - ответила Скалли, стараясь сохранять спокойствие и продолжая сжимать пальцами полы халата у самого воротника. - Что случилось, мистер Лэйни?
Она приблизительно уже знала, что он ответит. Но все равно у нее на мгновение ослабели ноги, когда он потерянно проговорил:
- Опять убийство. Наш… Наш художник… - губы его затряслись сильнее, и Скалли с изумлением увидала, что глаза пьянчужки набухают слезами. - Наш замечательный художник… наш великолепный…
И у него затряслись даже щеки.
Мастерская 8.02
- Абсолютно идентичное повреждение. -Да.
- Причина смерти?
- Боюсь, он просто истек кровью.
- Похоже, это произошло еще вечером.
- Похоже. Между десятью и двенадцатью, так скажем пока.
- Чудовищно, шериф… Это чудовищно.
- Дэйна! Посмотри, здесь на окне кровавый след. Надо как можно скорее идентифицировать кровь…
- Какой смысл идентифицировать кровь уже убитого человека?
- Стоп, Дэйна, стоп. Как могла кровь лежащего на полу убитого человека попасть на стекло открытого окна?
- Фокс, прости, я совсем отупела от этой чехарды. Кровь на стекле?
- Да. На стекле снаружи. Ее оставил убийца, Дэйна. И, насколько я могу судить, он оставил ее еще тогда, когда шел убивать, а не тогда, когда уходил, убив. Это его кровь. Он сам где-то успел пораниться.
- Какая тварь способна проползти в это окошко, господа? Что вы хренотень-то порете? Сюда одна моя нога едва пройдет.
- Не у всех же такие мощные ноги, как у вас, шериф.
- Ну хорошо, мисс Скалли, хорошо. Но ЗАЧЕМ он протискивался в это окошко вместо того, чтобы войти в дверь? Всезнайка никогда не запирался, и весь городишко это знал. А убийца наверняка здешний.
- Вот в этом, шериф, с вами абсолютно согласна.
- Тогда объясните. Чтобы вползти сюда, нужно быть либо сумасшедшим, либо человеком-змеей.
Шериф тяжело вздохнул и снова посмотрел на труп Руля, лежавший в кошмарной, на полмастерской, луже крови.
- Либо и тем, и другим сразу, - добавил шериф.
Гримаса ужаса на лице художника была невыносима. Скалли, при всем том, что она многого навидалась - старалась не смотреть. Казалось, несчастный увидел перед собою в свой последний миг исчадие ада.
Неподдельное.
Потому что смерть его никак не могла быть отнесена к розыгрышам. Тут все было взаправду - разорванная рубаха, раскромсанная плоть, вывалившиеся сквозь рваную прореху кишки. Выпученные глаза. Запах крови и запах внутренностей.
- Не могу вам этого объяснить, шериф, - сказала Скалли. - Не могу. Какой-то маньяк…
- На маньяка легче легкого списать любую странность, мэм, - сказал шериф.
Он был ей очень подозрителен.
- Это правда, - согласился Молдер, отходя от окна. - Правда. Думаю, что когда мы поймем, почему он не вошел в дверь, то поймем и кто он. Возможно, поймем и то, почему он убивает. Безусловно, у парня не все дома. Но дело, скорее всего, не только и не столько в этом…
- А в чем? - горько спросила Скалли. Молдер молча нагнулся и поднял с пола какую-то бумагу. Повертев в руках, он осмотрел ее с разных сторон, а потом, держа ее в вытянутой руке, шагнул к Скалли.
Это было меню, которое они принесли вчера.
Поперек дурацкого изображения дурацкой русалки протянулся пульсирующий пунктир бурых капель обильно брызнувшей вчера крови. Странно: от этого убогое изображение приобрело некую завершенность. Русалке не хватало чего-то такого.
Руль-Всезнайка дорисовал свое оформление меню. Собственной кровью.
Четырнадцать часов назад мы с ним разговаривали, подумала Скалли. И он назвал нас реликтами, и увлеченно, пылко рассказывал о трюках Варнума. А ему каких-то двести минут оставалось до страшной смерти. И вот он теперь лежит. Никогда к таким вещам не сумею привыкнуть, никогда. - Идемте отсюда, - проговорил Молдер. - Пробу я взял. Тут - всё.
Мотель «Мост через залив»
11.43
Совершенно подавленные, они шли к закусочной мотеля, чтобы хоть как-то перекусить; голод уже давал себя знать. Утром они не успели проглотить ни крошки.
- До вскрытия я хотел бы… - говорил Молдер, пытаясь наметить хоть какой-то рационально выстроенный план действий в царящем вокруг безумии. Но фразу закончить он не успел. Они повернули за угол - и сразу увидели громадный, размером с салон небольшого автомобиля, наполненный водой котел, висящий над весело потрескивающим ярым костром; а над котлом, ярдах в полутора, яростно извивался, выкручиваясь из смирительной рубашки, подвешенный за ноги козлобородый псих. Скалли вздрогнула и остановилась. Ночной кошмар снова подступил вплотную.
Вода, похоже, начинала кипеть. Во всяком случае, на ней вдруг выскочило несколько пузырей.
Оказалось, в подвешенном состоянии высвободиться из тугих пут - плевое дело. Козлобородый, заметив агентов, весело оскалился и крикнул:
- Сколько из ваших знакомых могут выбраться из такой рубахи в три минуты?
- К счастью, ни одного, - ответила Скалли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21