«Ага, - думаю, - у тебя все путешествия романтические. Только романтика какая-то однобокая - то обледенение, то буран, то еще какая-нибудь дерьмовочка».
- Да уж, - говорю, - дождешься от вас путешествия на Гавайи или куда-нибудь на Таити с белокурыми красотками. Говорите уж сразу - какую очередную гадость вы мне припасли?
Питерс громоподобно хмыкнул, одернул свитер, туго обтягивающий его бочкообразную грудь, и пригладил ладонью смоляно-черную копну волос.
- Полетишь на мыс Ледяной, станция «Ледовая кора». Слыхал про такую?
Слыхал, ох слыхал! Но лучше бы не слышать. Парни, что возили этих крезанутых ученых на их долбанную станцию, рассказывали черт - те что. Я, конечно, не слишком доверяю всем байкам, ибо сам люблю под кружечку-другую выдать нехилую историю-другую. Но рассказывали, что бурят там что-то. И не нефть ищут, а хрен его знает что.
У меня вообще к бурению отношение паршивое. Дедуля мой, покойничек, рассказывал, что его папашка бурил в свое время в Техасе, нефть искал, еще до второй мировой. С тех пор и перебивается семейство с хлеба на чай - угрохал прадедушка все капиталы в это бурение, ни черта не нашел, да и у самого от расстройства чувств крыша съехала. А головастых что-то больше не рождалось, и капитал склепать не удалось никому. Я вот только смог кое-что сколотить, купил самолет, часть акций в мелкой авиакомпании. Да все равно - разве ж это деньги? С тех пор, как дедулины рассказики послушал, очень погано отношусь я к людям, что бурением заняты, и стараюсь от них подальше держаться. Не мое это дело.
А тут еще радиосвязь прервалась с этой станцией. Слухи вообще дурные пошли. И людоедство предполагали, и взрыв газа в найденном месторождении - хотя, кроме месторождения дерьма каких-нибудь вымерших мамонтов или еще черт знает кого, вряд ли там что найдешь, - и массовый психоз с не менее массовым самоубийством. Короче, все вспомнили, что могли придумать. Лажа это, конечно, но мне все эти бурения черт знает где и черт знает зачем тоже не нравились. Плевать, само собой, я версий не выдвигал и от разговоров на эту тему старался уклоняться, но ситуация - дерьмовая.
А тут - на тебе! Чиф Питере направляет меня в это самое богом проклятое место. И ведь придется лететь, никуда не денешься, Хендриксен гробанулся, Пайке выходной и кирной, остальные в разгоне с вечера. А мою птичку наладили, я свободен. Значит, мне и лететь. Полное дерьмо!
Но я все-таки рыпнулся:
- Чиф, а может, не стоит сегодня вообще вылетать? Прогноз дурной, да и у меня какое-то предчувствие нехорошее.
Питере тяжело на меня глянул и гулко хмыкнул. В предчувствия пилотов он верил - сам пилот, - но на попятную не пошел. Видать, сильно на него даванули.
- Повезешь фэбээровцев и каких-то высоколобых, - как будто ничего не слышал, продолжил он.
«Ничего себе, - подумал я, - еще и ФБР! Значит, фигня там капитальная, на мысе Ледяной».
- А феды - то хрен ли там будут делать? - спрашиваю.
- А это не твое дело. Тебе только нужно их привезти и увезти. Если зависнут, то улетаешь, как только они там устаканятся. Остальное - их дело.
«Ну-ну, - думаю, - вот так дела. Может, ребята, что говорили о людоедстве или массовом самоубийстве, вовсе не так уж неправы».
Только я рот хотел открыть, как Чиф рявкнул так, что стекла задребезжали:
- А ну, вали отсюда в шестой ангар! Люди тебя уже давно дожидаются!
После такого рыка ничего не оставалось делать, только поспешно ретироваться. Вот я и попылил к шестому ангару. Да тут по дороге движок джипа зачихал и начал глохнуть. Короче, день начался отменно. Видать, кончится он еще лучше.
Смотрю - на летном поле уже более или менее порядок навели, а посередь него опять Пайке стоит, и стоит уже нетвердо. Я притормозил рядом.
- Ну что? - спрашивает.
- А, - махнул я рукой, - дерьмо полное.
- Слыхал, - говорит, - феды к нам пожаловали?
О, и этот знает.
- Я же говорил, - гнусавит он и к фляжке прикладывается, - секта там, на Ледяном. Эти бурильщики мне сразу не понравились. Ученые, говорите? Ну-ну.
Плюнул я тут и пору лил дальше. Сразу они ему не понравились, как же. Да он их и в глаза не видел. Видели этих, с Ледяного, только Хендриксен с Йорком - покойнички, Питере, да еще О'Мэлли к ним как-то раз жрачку и аккумуляторы закидывал.
Подрулил я к ангару, смотрю - стоят. Трое мужиков да две девахи. Одна - рыженькая - симпотная, а вторая - белобрысая - так, мочалка сушеная. Вижу я, успели они погрызться между собой. Но это не мое дело, разводками заниматься. Мое дело - привези-увези да пошел на фиг.
- Народ, - говорю, - это вы летите на Ледяной?
- Да, - отвечает высокий молодой парень.
- Тогда, - говорю, - я тот, кто вас туда доставит. Меня зовут Медведь. Самолет на полосе, баки заправлены. Хватайте вещи - и вперед.
А тут один - такой тощий мужик с залысинами и длинным шнобелем, ну, ни дать ни взять, не человек, а селедка вяленая - корку отмачивает:
- Будьте, - говорит, - добры, ваши документы.
Я тут чуть ежика не родил.
- Документы? - говорю. - Мои единственные документы - это желание везти вас туда. Не нравятся такие документы - идите пешком.
Смотрю - молодой длинный усмехнулся. Ничего парень, может, еще споемся. Но если он федерал, то я ничего в жизни не понимаю.
Как выяснилось в полете - не понимаю. Он и рыженькая и оказались фэбээровцы. Молдер - парень - и Скалли. Аж специальные агенты. Ну да ладно. Хорошо хоть не эти двое - сушеная мочалка и вяленая селедка, а то геморроев было бы - выше крыши. А с этими двумя дело иметь, похоже, можно. Хотя… ФБР есть ФБР, и если федам вожжа под хвост попадет, то и с этими симпатягами дерьма нахлебаешься. Черт, и дернуло же меня самому вчера помогать механикам возиться с маслопроводом! Мое дело - сторона, и как можно более дальняя от начальства и федералов.
Посадка прошла более или менее гладко, хотя уже начинало пуржить и поземка полосу зализывала, Я заглушил двигатель, вылез из кабины и осмотрелся. Тишина, темнота и какая-то мерзопакостность на душе. И вой ветра. Станция словно вымерла - ни огня, ни звука, ни живой души. И спросил я себя (в который уже раз): а может, стоило мне вчера нажраться до визгу поросячьего и положения риз? Глядишь, был бы сегодня нетранспортабелен…
Было уже достаточно темно, и все зажгли фонарики. Парень-фэбээровец пошел впереди. И шел он, скажу я вам, словно в него сейчас стрелять будут. Хотя он, наверное, знал, что делал.
В тамбур ввалились всей гурьбой. И я сразу почувствовал, что помещение давно не отапливалось. Да, собственно, что почувствовал - иней на стенах блестел, что твоя рождественская елка. Этот парень - Молдер - сразу всех угомонил и сунулся в жилой отсек первым. А я у него из-за плеча выглядывал. Хотя, если честно, то не из-за плеча, а из-под руки, здоров, черт его дери. И мне сразу балагурить расхотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17