- Уроки кончились. Я иду домой. - Ей вдруг показалось, что она выдает какой-то секрет. Кристабель не хотелось говорить о школе. - А почему вы меня не вызывали?
- Я ведь уже сказал, дорогая, что очень много работаю. И еще я не хотел навлечь на тебя неприятности.
- Но почему здесь он? - Она задала вопрос шепотом, но мальчишка все равно услышал его и рассмеялся. И тогда Кристабель ненадолго перестала его бояться - она в тот момент ненавидела и его, и его дурацкую физиономию, от которой никуда не деться, когда она приходит к мистеру Селларсу. - Он плохой, мистер Селларс. Он гадкий. И он ворует.
- Ага, может, тогда сбегаешь в la tienda и купишь мыла? - осведомился мальчишка и снова рассмеялся.
- В этом нет необходимости, Чо-Чо. - Мистер Селларс поднял дрожащую руку, похожую на согнутую ветром ветку, - Кристабель, он воровал, потому что был голоден. Не у всех есть хорошая семья, как у тебя, теплая постель и сколько угодно еды.
- Verdad, - подтвердил мальчишка, кивая.
- Но почему он теперь ваш друг? Ведь это я ваш друг.
Мистер Селларс медленно покачал головой - не говоря «нет», но печально.
- Кристабель, ты и сейчас мой друг - ты лучшая из друзей, каких можно только пожелать любому. А помощь, которую ты мне оказываешь, гораздо важнее, чем ты даже можешь представить - ты герой целого мира! Но сейчас мне надо отдохнуть от работы, а с этим Чо-Чо справляется лучше. И ему нужно где-то жить, поэтому он здесь.
- А если меня здесь не будет, то я настучу этим армейским vatos, что под их базой живет чокнутый старик, усекла?
Мистер Селларс улыбнулся, но снова печально:
- Да, из-за этого тоже. Все очень просто, Кристабель. Кроме того, ты не можешь постоянно пробираться ко мне тайком. У тебя будут неприятности с родителями.
- Не будут! - Она рассердилась, хотя и знала, что мистер Селларс прав. Ей становилось вес труднее и труднее выдумывать предлоги, чтобы уехать в одиночку на велосипеде и привезти мальчишке и старику пакеты с хлебом, бутербродами и фруктами от своего школьного обеда. Но она боялась, что если перестанет приезжать, то мальчишка сделает что-то плохое - быть может, увезет куда-нибудь мистера Селларса или сделает ему больно. Ведь ее друг сейчас совсем худой и не очень сильный. А сегодня он выглядит по-настоящему больным. - И вообще, мне все равно, будут ли у меня неприятности.
- Так думать нехорошо, Кристабель, - мягко проговорил мистер Селларс. - Пожалуйста, я очень устал. Я вызову тебя, когда захочу увидеть, и запомни: ты и сейчас совершенно определенно мой друг. Теперь твоя работа - быть Кристабель и делать все, чтобы родители были тобой довольны. Тогда, если я попрошу тебя сделать нечто серьезное и важное, тебе будет легче это сделать.
Она уже слышала подобные речи. Когда ей захотелось сделать такую же прическу, как и у Пальмиры Янычар, певицы, которую она постоянно видела в Сети, мать сказала: «Мы не хотим, чтобы ты выглядела как Пальмира. Мы хотим, чтобы ты выглядела как Кристабель». Что означало: «Н-Е-Т» читается как «нет».
- Но…
- Извини, Кристабель, но я действительно должен отдохнуть. Я очень устал, работая в своем саду - там все так разрослось и перепуталось ветками, - и я должен… - Он на секунду закрыл глаза, и на его странном лице появилась отрешенность, какую она никогда прежде не видела, и это ее снова здорово перепугало. И еще она очень встревожилась - ведь у него больше нет сада с того дня, как он стал жить в этой дыре, ни единого растения. Тогда почему он так сказал?
- Пошли, дурочка, - сказал мальчишка, подойдя вплотную. - El viejo хочет спать. Оставь его в покое.
На какой-то миг Кристабель даже поверила, что он волнуется за мистера Селларса. Но потом вспомнила, как мальчишка лгал и крал, и поняла, что это не так. Она встала и впервые поняла, что означают попадавшиеся в разных историях слова «на ее сердце была тяжесть». Девочка ощутила, что внутри у нее словно появилось нечто тяжелое и весит это нечто миллион фунтов. Она прошла мимо мальчишки и даже не взглянула на него, хотя заметила краем глаза, как он отвесил ей на прощание дурацкий поклон - словно герой какого-нибудь фильма. Мистер Селларс не попрощался. Глаза у него уже были закрыты, а грудь поднималась и опускалась, поднималась и опускалась - быстро, но невысоко.
За обедом Кристабель почти не ела. Папа говорил о всяких плохих вещах на работе и под каким давлением он сейчас оказался - она всегда представляла это давление в образе крыши, которая опускается и давит людей, как в фильме «Убийство в квартире», который она однажды посмотрела у Офелии Вейнер, пока их родители устроили вечеринку на первом этаже, - поэтому он даже не заметил, что Кристабель просто перекладывала еду у себя на тарелке, сдвигая картофельное пюре в забавную на вид кучку, и поэтому со стороны казалось, что она немного съела.
Она попросила разрешения выйти из-за стола и ушла в свою комнату. Особые книгоочки, которые дал ей мистер Селларс, лежали на полу возле кровати. Она посмотрела на них и нахмурилась, потом взяла школьную тетрадку и попробовала решать задачки по арифметике, но в голове у нее вертелись лишь мысли о том, каким больным выглядел мистер Селларс. Он показался ей помятым, словно листок бумаги.
И Кристабель внезапно подумалось: а вдруг мальчишка его отравляет, как в сказке про Белоснежку? Может, он подсыпает что-то нехорошее в кастрюлю с кипятком, вроде того яда, которым плохая королева отравила яблоко? И мистеру Селларсу будет становиться все хуже и хуже.
Она подняла книгоочки, но потом положила их обратно. Он ведь сказал, что свяжется с ней. А если она сама его вызовет, то он рассердится, так ведь? Правда, он никогда по-настоящему на нее не сердился, но все же…
Но что, если мальчишка его действительно травит? А может, ему будет становиться вес хуже и хуже из-за чего-то другого? Разве она не должна принести ему какое-нибудь лекарство? Она не спросила его тогда про лекарство, потому что очень расстроилась, но теперь ей пришло в голову, что ему и в самом деле нужно лекарство. Мальчишка никогда не сможет его раздобыть, зато у мамы Кристабель есть целый шкафчик, набитый всякой всячиной - пластыри и бутылочки, болеутоляющие и многое другое.
Кристабель надела очки и уставилась в темноту перед глазами, все еще размышляя. А вдруг мистер Селларс так рассердится, что велит ей никогда больше с ним не разговаривать и не приходить к нему?
Да, но если он действительно болен? Или отравлен?
Она открыла рот, подумала обо всем этом еще немного и произнесла заветное слово «Румпельштицкин». Произнесла совсем тихо и уже как раз начала гадать, не следует ли сказать его снова, когда услышала голос. Но прозвучал он не из очков:
- Кристабель?
Она подпрыгнула и сорвала очки. В дверях стояла мама - хмурая и со странным выражением на лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224