Хвосттрубой, тащившийся на свинцовых ногах, снова стал ощущать пульсацию Холма. Здесь, под землей, ощущение стало иным, сотрясение глубже проникало в кости и нервы. Пульс Холма казался ниже и устойчивее – всепоглощающий, но, как ни странно, более естественный. Хвосттрубой понял: они приближаются к цели.
– Ну, чувствуешь, чувствуешь, а?
Фритти подпрыгнул от грубого окрика. Растерзяк шел вплотную за ним, наблюдая; неприятные желтые глаза следили за каждым его движением.
– Вижу, ты начинаешь слышать песню Закота. Да ты у нас страх какой чувствительный клоп! Ты, меченная звездочкой мордашка!
Начальник придвинулся к Фритти. Его громоздкая мускулистая тень смутно нависла над Фритти, пугая его и затрудняя ответ.
– Я… я что-то слышу, – запинаясь, сказал он. – Я это и раньше слышал… наверху.
– Ого, – покосился на него Растерзяк. – Да ты у нас смышленый малый! Не беспокойся… там, куда мы идем, найдется кое-кто из Рода, кто уделит достаточно внимания проворному котишке вроде тебя, – может, даже больше, чем тебе понравится.
С холодной суровой усмешкой, обнажившей несколько зубов, начальник Когтестражей отодвинулся и снова пошел следом за Фритти. Шкура вокруг усов молодого кота зудела и подергивалась. Он вовсе не хотел, чтобы что-либо или кто-либо еще больше им заинтересовался. И поспешил догнать Грозу Тараканов и Шустрика. Земля содрогалась.
Вскоре туннель расширился. Теперь примерно через каждую сотню прыжков группа проходила мимо ответвлений туннеля или пещер – мимо чего именно, трудно сказать, поскольку то были только темные дыры в стене основного хода. Воздух продолжал теплеть, и от сырой жары Фритти и его спутники чувствовали вялость. Гроза Тараканов помотал головой из стороны в сторону, словно желая сбросить какие-то путы.
– Здесь, сейчас, обратно в ямы – ни за что, ни за что… – Старый сумасшедший кот умоляюще взглянул сперва на безмолвного Шустрика, потом на Фритти, который смог лишь тряхнуть головой. – Все это бим-бом… так и режет, ну и скрежет… не могу… не могу!…
Гроза Тараканов повращал глазами и перестал бормотать. Хвосттрубой легонько толкнул головой Шустрика:
– Слышишь его, Шусти? Что ты об этом думаешь, ммм? Насторожи-ка усы, что это он? – Фритти тщетно подождал ответа, потом попробовал снова: – Что это будет за рассказ, когда мы вернемся к Стене Сборищ, а? Как по-твоему, Племя нам поверит?
Через миг Шустрик приподнял голову и горестно взглянул на Фритти.
– Где мой друг Мимолетка? – спросил он.
– Будет с нами, Шусти, даст Муркла! Клянусь моим именем хвоста – мы выберемся отсюда и найдем ее!
Котенок какое-то мгновение с растерянным видом смотрел на него, потом снова уставился в землю.
«Ушки на макушке Плясуньи Небесной! – проклинал себя Фритти. – Когда же я перестану давать обещания, которые вряд ли смогу сдержать?! Вот и еще одно, – подумал он. – Но мне нужно было сказать Шусти. У него такой вид, будто он в любой миг собирается улечься и отплыть в Дальние Поля… По крайней мере хоть выжал из него словцо-другое».
Теперь Хвосттрубой заметил, что звук в туннеле изменился. Почудилось – он различает внизу, сквозь почти бесшумную свою поступь, густой прибой голосов… кошачьих голосов, но очень далеко.
Раскусяк, ближайший страж, повернулся и прошипел:
– Мы скоро будем у себя. Да и вы у себя – хоть во всяком разе и ненадолго.
Наконец подземная тропа снова расширилась и свернула вниз. Пульсирование стало постоянным и почти знакомым, а голоса, которые Фритти уловил раньше, – громче и громче. И вот, когда уже казалось, что они скоро подойдут к их источнику, Растерзяк остановил процессию.
– Так, – сказал он, бросив тяжелый взгляд на Фритти и его товарищей, – сейчас мы войдем в Закот через ближайшие Малые Ворота. Если вы только шевельнетесь, чтоб удрать, я вас в клочки раздеру, и с удовольствием. А если все-таки решитесь попытать удачи, – тут он сощурился на Грозу Тараканов, который неловко отвел глаза, – то даже будь вы достаточно быстры и ловки, чтоб увильнуть от меня – в чем я сомневаюсь, – вам еще захочется умереть у меня в когтях, уж я вам обещаю. Когтестражи – не самые страшные из тех, кто обитает в Холме Закота.
Растерзяк повернулся к подчиненным:
– И вы двое. Запомните, никого не вмешивать – особенно Клыкостражей. Пленники остаются при нас, пока я не скажу чего другого, понятно? Дошло? Усекли?
Все последовали вниз за Растерзяком и вскоре миновали изгиб туннеля, обнаружив, что находятся в широком проходе перед воротами. В конце туннеля, вырисовываясь в неверном зелено-голубом свете, стояли два огромных Когтестража, безмолвные и ужасающие, даже крупнее, чем охранники Фритти. По каждую сторону входа, который они охраняли, на невысоких кучах взрыхленной земли лежали черепа. Череп чудовищного Рычателя с мрачными, как сама скорбь, глазницами. И череп громадного рогатого животного. Все четверо этих часовых безжалостно взглянули на Фритти и его спутников, когда они проходили между ними.
Проходя под сводом туннельной пасти в глубины Закота, Фритти испытал странное чувство. Словно в каком-то кошачьем кошмаре, стал ощущать жжение во лбу. Впрочем, как бы то ни было, ни его друзья, ни Когтестражи ничего в нем не приметили.
За порогом им предстало видение, которому суждено было навсегда остаться в памяти у Фритти.
Перед ними раскинулась бескрайняя пещера с кровлей не менее высокой, чем вершины Коренного Леса. Она была освещена голубым свечением земли, уже знакомым им по туннелям, а в придачу – слабым голубым мерцанием камней, свисавших с каменного потолка. Призрачный свет окутывал все в пещере таинственными кладбищенскими тенями.
Ниже, на полу пещеры, подобно термитам на гниющем дереве, взад и вперед сновали бесчисленные кошки. Большинство было обычных размеров, хотя на мордах у них читались такое отчаяние и боль, что казалось – они существа чуть ли не другой породы. Среди них расхаживали тяжеловесные, громадные Когтестражи, управляя роящимися насекомоподобными ордами, ползавшими туда-сюда.
«Это похоже на страшный сон в Перводомье», – подумал Фритти.
Струи горячего воздуха доносили смрад ужаса, крови и незарытой мррязи, – зловоние потрясало его, наполняя ему ноздри. Растерзяк, рыча, погнал их, как стадо, прямо по торчащим камням и теплой влажной падали. Они пробирались среди кошачьих шеренг, проскальзывая среди своих соплеменников, – те даже не поднимали на них глаз: тяжело брели к какой-то неминуемой цели, к которой вели их вездесущие Когтестражи.
Когда проходили мимо одной из групп, Фритти заметил невзрачного кота, казавшегося больным: глаза навыкате, ребра выпячены. Кот кашлял и шатался, а вскоре и вовсе повалился на камни. Не успел Фритти подойти и помочь ему, как мимо протолкался Когтестраж и согнулся над больным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86