Села по-турецки на кровати, надев спортивные штаны и старую серую футболку, и уставилась в зеркало на дверце шкафа. В последние дни я часто смотрела на себя — наверное, потому, что перестала принимать собственное отражение как должное. Мне казалось, я должна выглядеть иначе — похудеть, помрачнеть. А я ничуть не изменилась. В зеркале сидела прежняя я — коротышка с веснушчатым носом, встрепанными волосами и жутким похмельем.
В дверь позвонили, Линн открыла. Я прислушалась, но не разобрала ни слова. Потом в дверь спальни постучали.
— Что?
— К вам гость.
— Кто?
За дверью помолчали.
— Джош Хинтлшем. — Линн понизила голос до драматического шепота: — Ее сын.
— О Господи! Подождите! — Я вскочила. — Пусть заходит.
— Думаете, можно? А если Линкс...
— Сейчас выйду!
Я бросилась в ванную, успокоила головную боль тремя таблетками парацетамола, поплескала в лицо ледяной воды и яростно вычистила зубы. Джош. Паренек на подоконнике, с подростковыми прыщиками и темными глазами Дженни.
Я вышла в гостиную и протянула руку:
— Привет, Джош.
Его ладонь была холодной и вялой. Он упрямо отводил глаза и смотрел в пол.
— Подождите в машине, Линн, — велела я.
Она вышла, на пороге бросив тревожный взгляд через плечо. Джош нервно переступил с ноги на ногу. На нем был спортивный костюм, из которого он уже немного вырос, сальные волосы падали на глаза. Надо бы сводить его в магазин, заставить принять ванну и вымыть голову, купить ему дезодорант. От Глории не дождешься.
— Кофе или чай? — спросила я.
— Да не надо, — промямлил он.
— Может, соку? — Правда, в холодильнике соку не было.
— Нет, спасибо.
— Садись. — Я указала на диван.
Он стеснительно ютился на краешке, пока я молола кофе и ждала, когда закипит чайник. Я заметила, какие у Джоша крупные ступни и кисти, какие тоненькие запястья. Глаза в красных обводах. Мне показалось, что ему настоятельно нужна помощь — впрочем, подростков я не видела лет десять. Мальчишки старше девяти лет для меня загадка.
— Как ты меня нашел?
— Заглянул в «Желтые страницы», в раздел «Детские праздники». Кристо сказал, что вы клоун.
— Прямо сыщик. — Я уселась напротив со своей чашкой кофе. — Джош, я искренне тебе сочувствую...
Он кивнул и пожал плечами:
— Да.
Крепкий орешек.
— Скучаешь, наверное.
Ну куда меня понесло?
Он поморщился и начал грызть ноготь.
— Мы редко виделись, — признался он. — Она вечно куда-то спешила или злилась.
Я сочла своим долгом заступиться за Дженни.
— Еще бы — с тремя детьми, домом и прислугой! — сказала я и сделала вид, что отпиваю из пустой чашки. Надя — психоаналитик-дилетант. — У тебя есть с кем поговорить по душам? Друзья, домашний врач?
— Мне не надо.
Мы умолкли, я налила себе еще чашку кофе и выпила.
— А вы? — вдруг спросил он.
— Я?
— Вам страшно?
— Стараюсь не поддаваться.
— Я вижу ее во сне, — признался Джош. — Каждую ночь. Но это хорошие сны. О том, как мама гладит меня по голове, обнимает и все такое. Правда, она гладила только Кристо. Говорила, что я уже большой. — Он покраснел. — От этого только хуже. — И он прибавил: — Мне так и не сказали, как она умерла.
— Джош...
— Я выдержу.
Я вспомнила снимок трупа Дженни и окинула взглядом неловкого паренька, сидящего рядом.
— Она умерла быстро, — выговорила я. — Почти мгновенно. Даже не поняла, что случилось.
— Вы тоже врете. А я думал, скажете правду.
Я перевела дыхание.
— Джош, на самом деле я ничего не знаю. Твоей мамы больше нет. Ей уже не больно.
Мне было стыдно, но ничего другого не пришло в голову. Джош резко встал и начал ходить по комнате.
— А вы правда клоун?
— Аниматор.
Он взял с полки пестрые погремушки, которыми я жонглирую.
— Жонглировать умеете?
Я немного покидала погремушки, но на Джоша это не произвело впечатления.
— А по-настоящему? Тремя каждый сможет.
— Ну попробуй.
— Я же не аниматор.
— Точно, — сухо согласилась я.
— Я вам кое-что принес.
Он присел над рюкзаком и вынул оттуда большой конверт.
Из конверта высыпались десятки фотографий, многие были сделаны на отдыхе. Я перебирала их, слыша стесненное дыхание Джоша. Совсем тоненькая, загорелая Дженни в желтом бикини, на песчаном пляже под ломтем синего неба. Дженни в отутюженных джинсах и зеленой тенниске, под руку с Клайвом, мило улыбающаяся в объектив. По сравнению с ней Клайв смотрелся уродом. Дженни за руку с маленьким Джошем, с младенцем на руках — видимо, Крисом; Дженни, сидящая на лужайке в окружении всех троих сыновей. Дженни с длинными волосами, со стрижкой «боб», с градуированным каре. Дженни на лыжах, лихо опирающаяся на палки. Среди людей и одна.
Я замерла над снимком, сделанным неожиданно, тайком от Дженни, — к нему она не успела приготовиться. Дженни стояла в профиль к объективу, снимок был нечетким. Ветер бросил поперек лица блестящую прядь волос. Щека словно фарфоровая, губы приоткрылись, рука была поднята. Дженни казалась задумчивой, почти печальной. Без привычных доспехов она превратилась в совсем другого человека — с такой Дженни я могла бы подружиться. И вдруг меня резануло как ножом по сердцу: в ней чувствовалась тайна. Я поняла, чем она могла привлечь к себе. Такой женщиной было бы очень просто заинтересоваться. О Господи!
Я молча отложила снимки и повернулась к Джошу.
— Бедный... — выговорила я, и он расплакался — всхлипывая, шмыгая носом, захлебываясь рыданиями, чертыхаясь, прикрывая лицо поднятой рукой. Я терпеливо ждала, положив ладонь ему на плечо, и наконец он выпрямился, выудил из кармана скомканный платок и прочистил нос.
— Извините, — всхлипнул он.
— Не надо извиняться. Хорошо, что есть кому поплакать о ней.
— Мне пора. — Он собрал снимки и запихнул их в конверт.
— Может, посидишь еще?
— Нет, надо идти. — Он вытер нос рукавом.
— Я дам тебе визитку. Захочешь поговорить — звони. И незачем листать «Желтые страницы». Подожди.
Я метнулась в спальню, Джош вошел за мной и остановился у двери. Какой он все-таки худющий. Дунет ветер — и переломится. Кожа да кости.
— А вы неряха, — вдруг заметил он.
Ах ты, поросенок!
— Да. Но я же не знала, что ты придешь. А то бы убралась.
Он смущенно усмехнулся.
— А это и есть ваш антикварный компьютер?
— Это я уже слышала.
Визитки куда-то завалились.
— В сети бываете?
— В сети? Нет.
Он присел и застучал по клавиатуре. Посмотрел на экран, как в замочную скважину, за которой творится что-то забавное.
— Какой у вас винчестер?
— Ну ты спросил!
— С вами все ясно. Мощности не хватает. Все равно что комару толкать грузовик. И памяти хорошо бы добавить.
— Правильно, — кивнула я, надеясь закрыть тему.
— Разогнать хомяков.
Я нашла визитку и торжествующе потрясла ею.
— Вот! «Надя Блейк, детский аниматор, кукловод, жонглер, фокусник и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
В дверь позвонили, Линн открыла. Я прислушалась, но не разобрала ни слова. Потом в дверь спальни постучали.
— Что?
— К вам гость.
— Кто?
За дверью помолчали.
— Джош Хинтлшем. — Линн понизила голос до драматического шепота: — Ее сын.
— О Господи! Подождите! — Я вскочила. — Пусть заходит.
— Думаете, можно? А если Линкс...
— Сейчас выйду!
Я бросилась в ванную, успокоила головную боль тремя таблетками парацетамола, поплескала в лицо ледяной воды и яростно вычистила зубы. Джош. Паренек на подоконнике, с подростковыми прыщиками и темными глазами Дженни.
Я вышла в гостиную и протянула руку:
— Привет, Джош.
Его ладонь была холодной и вялой. Он упрямо отводил глаза и смотрел в пол.
— Подождите в машине, Линн, — велела я.
Она вышла, на пороге бросив тревожный взгляд через плечо. Джош нервно переступил с ноги на ногу. На нем был спортивный костюм, из которого он уже немного вырос, сальные волосы падали на глаза. Надо бы сводить его в магазин, заставить принять ванну и вымыть голову, купить ему дезодорант. От Глории не дождешься.
— Кофе или чай? — спросила я.
— Да не надо, — промямлил он.
— Может, соку? — Правда, в холодильнике соку не было.
— Нет, спасибо.
— Садись. — Я указала на диван.
Он стеснительно ютился на краешке, пока я молола кофе и ждала, когда закипит чайник. Я заметила, какие у Джоша крупные ступни и кисти, какие тоненькие запястья. Глаза в красных обводах. Мне показалось, что ему настоятельно нужна помощь — впрочем, подростков я не видела лет десять. Мальчишки старше девяти лет для меня загадка.
— Как ты меня нашел?
— Заглянул в «Желтые страницы», в раздел «Детские праздники». Кристо сказал, что вы клоун.
— Прямо сыщик. — Я уселась напротив со своей чашкой кофе. — Джош, я искренне тебе сочувствую...
Он кивнул и пожал плечами:
— Да.
Крепкий орешек.
— Скучаешь, наверное.
Ну куда меня понесло?
Он поморщился и начал грызть ноготь.
— Мы редко виделись, — признался он. — Она вечно куда-то спешила или злилась.
Я сочла своим долгом заступиться за Дженни.
— Еще бы — с тремя детьми, домом и прислугой! — сказала я и сделала вид, что отпиваю из пустой чашки. Надя — психоаналитик-дилетант. — У тебя есть с кем поговорить по душам? Друзья, домашний врач?
— Мне не надо.
Мы умолкли, я налила себе еще чашку кофе и выпила.
— А вы? — вдруг спросил он.
— Я?
— Вам страшно?
— Стараюсь не поддаваться.
— Я вижу ее во сне, — признался Джош. — Каждую ночь. Но это хорошие сны. О том, как мама гладит меня по голове, обнимает и все такое. Правда, она гладила только Кристо. Говорила, что я уже большой. — Он покраснел. — От этого только хуже. — И он прибавил: — Мне так и не сказали, как она умерла.
— Джош...
— Я выдержу.
Я вспомнила снимок трупа Дженни и окинула взглядом неловкого паренька, сидящего рядом.
— Она умерла быстро, — выговорила я. — Почти мгновенно. Даже не поняла, что случилось.
— Вы тоже врете. А я думал, скажете правду.
Я перевела дыхание.
— Джош, на самом деле я ничего не знаю. Твоей мамы больше нет. Ей уже не больно.
Мне было стыдно, но ничего другого не пришло в голову. Джош резко встал и начал ходить по комнате.
— А вы правда клоун?
— Аниматор.
Он взял с полки пестрые погремушки, которыми я жонглирую.
— Жонглировать умеете?
Я немного покидала погремушки, но на Джоша это не произвело впечатления.
— А по-настоящему? Тремя каждый сможет.
— Ну попробуй.
— Я же не аниматор.
— Точно, — сухо согласилась я.
— Я вам кое-что принес.
Он присел над рюкзаком и вынул оттуда большой конверт.
Из конверта высыпались десятки фотографий, многие были сделаны на отдыхе. Я перебирала их, слыша стесненное дыхание Джоша. Совсем тоненькая, загорелая Дженни в желтом бикини, на песчаном пляже под ломтем синего неба. Дженни в отутюженных джинсах и зеленой тенниске, под руку с Клайвом, мило улыбающаяся в объектив. По сравнению с ней Клайв смотрелся уродом. Дженни за руку с маленьким Джошем, с младенцем на руках — видимо, Крисом; Дженни, сидящая на лужайке в окружении всех троих сыновей. Дженни с длинными волосами, со стрижкой «боб», с градуированным каре. Дженни на лыжах, лихо опирающаяся на палки. Среди людей и одна.
Я замерла над снимком, сделанным неожиданно, тайком от Дженни, — к нему она не успела приготовиться. Дженни стояла в профиль к объективу, снимок был нечетким. Ветер бросил поперек лица блестящую прядь волос. Щека словно фарфоровая, губы приоткрылись, рука была поднята. Дженни казалась задумчивой, почти печальной. Без привычных доспехов она превратилась в совсем другого человека — с такой Дженни я могла бы подружиться. И вдруг меня резануло как ножом по сердцу: в ней чувствовалась тайна. Я поняла, чем она могла привлечь к себе. Такой женщиной было бы очень просто заинтересоваться. О Господи!
Я молча отложила снимки и повернулась к Джошу.
— Бедный... — выговорила я, и он расплакался — всхлипывая, шмыгая носом, захлебываясь рыданиями, чертыхаясь, прикрывая лицо поднятой рукой. Я терпеливо ждала, положив ладонь ему на плечо, и наконец он выпрямился, выудил из кармана скомканный платок и прочистил нос.
— Извините, — всхлипнул он.
— Не надо извиняться. Хорошо, что есть кому поплакать о ней.
— Мне пора. — Он собрал снимки и запихнул их в конверт.
— Может, посидишь еще?
— Нет, надо идти. — Он вытер нос рукавом.
— Я дам тебе визитку. Захочешь поговорить — звони. И незачем листать «Желтые страницы». Подожди.
Я метнулась в спальню, Джош вошел за мной и остановился у двери. Какой он все-таки худющий. Дунет ветер — и переломится. Кожа да кости.
— А вы неряха, — вдруг заметил он.
Ах ты, поросенок!
— Да. Но я же не знала, что ты придешь. А то бы убралась.
Он смущенно усмехнулся.
— А это и есть ваш антикварный компьютер?
— Это я уже слышала.
Визитки куда-то завалились.
— В сети бываете?
— В сети? Нет.
Он присел и застучал по клавиатуре. Посмотрел на экран, как в замочную скважину, за которой творится что-то забавное.
— Какой у вас винчестер?
— Ну ты спросил!
— С вами все ясно. Мощности не хватает. Все равно что комару толкать грузовик. И памяти хорошо бы добавить.
— Правильно, — кивнула я, надеясь закрыть тему.
— Разогнать хомяков.
Я нашла визитку и торжествующе потрясла ею.
— Вот! «Надя Блейк, детский аниматор, кукловод, жонглер, фокусник и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77