Я смутилась.
— Не уверена, что в доме найдется хоть один тихий уголок, — с принужденной улыбкой отозвалась я.
Глава 3
— Простите за беспорядок, — заговорила я, проводя гостью между чемоданами к дивану. — Лет через двадцать здесь будет гостиная.
Она сбросила мятый льняной пиджак и расположилась в неудобном плетеном кресле. Я снова отметила, какая она высокая и худощавая, с длинными светлыми волосами, тонкими пальцами без колец.
— Спасибо, что согласились уделить мне время, миссис Хинтлшем. — Она нацепила очки в тонкой, почти незаметной оправе, вынула из портфеля блокнот и карандаш и что-то нацарапала вверху страницы. Подчеркнула написанное.
— Сказать по правде, времени у меня немного. Я очень занята. Скоро вернутся мальчики. — Я села и расправила юбку на коленях. — Хотите чаю, кофе или чего-нибудь еще?
— Нет, спасибо. Постараюсь вас не задерживать. Я просто хочу познакомиться.
Мое волнение нарастало. Я не вполне понимала, что происходит и почему эта женщина так серьезна.
— Честно говоря, я думаю, что полицейские подняли слишком много шуму из-за пустяка. Подумаешь, какое-то дурацкое письмо! Я вообще не собиралась звонить в полицию и устраивать здесь весь этот цирк.
Грейс Шиллинг задумалась. Так глубоко, что, похоже, совсем не слушала меня.
— Нет, — вдруг перебила она. — Вы поступили правильно.
— Мне очень неловко, но я не запомнила вашего имени. Память стала дырявая, как сито. Наверное, ранний склероз.
— Грейс. Грейс Шиллинг. Должно быть, письмо вас удивило.
— Вообще-то нет. Я уже объяснила полицейским, что приняла его за чью-то глупую шутку.
Доктор Шиллинг, в деловом костюме, с блокнотом, с ученой степенью, заерзала в кресле так, словно не знала, что сказать. Ну конечно, в этом идиотском кресле начнет ерзать кто угодно — слишком уж оно неудобное. К чему она клонит, я так и не поняла.
— Читать вам лекцию по психологии я не стану. Я просто хочу сделать все возможное, чтобы помочь вам. — Она помедлила, словно пытаясь принять решение. — Вам, вероятно, известно: существуют мужчины, которые нападают на женщин, выбранных наугад. Но отправитель письма не из таких.
— Это сразу видно.
— Он видел вас. Выбрал вас. Может, это один из ваших знакомых? Он пишет, что от вас приятно пахнет. Что у вас прекрасная кожа. Как вы относитесь к этим словам?
Я смущенно засмеялась, но она промолчала. Придвинувшись ближе, она присмотрелась.
— У вас и вправду прекрасная кожа.
В ее устах это был не комплимент, а любопытное научное наблюдение.
— Просто я берегу ее. Пользуюсь кремом.
— Вы часто замечаете, что нравитесь людям?
— Странный вопрос. Не понимаю, при чем тут это. Сейчас попробую вспомнить... Среди друзей Клайва есть отчаянные волокиты. Знаете, из тех, что на всех женщин смотрят... по-мужски. — Грейс Шиллинг ничего не ответила: она сидела, не сводя с меня слегка озабоченных глаз на невозмутимом лице. — Господи, да ведь мне уже под сорок! — напомнила я громче, чем мне хотелось бы.
— Вы работаете, Дженни?
— В вашем понимании — нет, — почти воинственно ответила я. — У меня нет такой работы, как у вас. Но есть дети и этот дом. — Вот тебе, мысленно позлорадствовала я. — Я не работаю с тех пор, как впервые забеременела пятнадцать лет назад. Мы с Клайвом сразу решили, что я должна бросить работу. Раньше я была моделью. Нет, не такой, как вы подумали. Я демонстрировала руки.
— Руки? — недоуменно переспросила Грейс.
— Ну, в рекламе лака для ногтей и так далее — видели плакаты, на которых только гигантская рука? В начале и в середине восьмидесятых почти на всех таких рекламах были мои руки.
Мы обе перевели взгляд на мои руки, сложенные на коленях. Я по-прежнему старательно ухаживала за ними: раз в неделю делала маникюр, следила за кутикулами, втирала в них дорогой лосьон, никогда ничего не мыла, не надев перчаток. Но руки были уже не те, что раньше. Во-первых, они пополнели. Обручальное кольцо и кольцо, подаренное Клайвом в месть помолвки, уже не снимались даже с маслом.
Впервые за все время разговора доктор Шиллинг улыбнулась.
— Похоже, этот человек любил вас, — предположила она. — Издалека. Как в романе. Или даже не издалека. Может быть, вы встречались с ним или он видел вас каждый день. Хорошо, если бы вы вспомнили всех мужчин, которые вели себя по отношению к вам странно, неуместно, необычно.
Я усмехнулась:
— Придется начать с одноклассников.
— Не могли бы вы рассказать о себе?
— Вы хотите знать мой распорядок дня?
— Все, что вы считаете важным.
— Какая нелепость! При чем тут моя жизнь и то, что важно для меня?
Она терпеливо ждала, но на этот раз я воспользовалась ее приемом — просто ответила ей взглядом. Где-то в доме послышался грохот, будто уронили что-то тяжелое. Наверное, кто-нибудь из этих неповоротливых полицейских.
— Своим сыновьям вы уделяете много времени?
— Я же их мать. Правда, иногда мне кажется, что я для них — всего лишь бесплатный шофер.
— А ваш муж?
— Клайв безумно занят. Он... — Я спохватилась. Не понимаю, почему я должна подробно объяснять этой женщине то, в чем не могу разобраться сама. — Сейчас мы видимся редко.
— Вы давно женаты? Лет пятнадцать?
— Да. Этой осенью будет шестнадцать. — Господи, неужели так давно? Я невольно вздохнула. — Я вышла замуж совсем молодой.
— Вы могли бы назвать свой брак счастливым?
— С какой стати я должна говорить это вам?
— Дженни... — Она придвинулась ближе, и я уже испугалась, что сейчас она возьмет меня за руку жестом мнимого участия, от которого меня тошнит. — Кто-то хочет вас убить. К этой угрозе надо отнестись со всей серьезностью, даже если она кажется вам нелепой.
Я пожала плечами.
— Брак как брак, — объяснила я. — Не знаю, чего вы от меня ждали. Временами мы устаем друг от друга, ссоримся по пустякам, как все.
— Вы сообщили мужу об этом письме?
— Детектив уже спрашивал. Я звонила ему на работу, он обещал перезвонить позднее.
Доктор Шиллинг смотрела куда-то сквозь меня. От этого мне стало не по себе. Пауза затянулась.
— Дженни, — наконец заговорила она, — я понимаю, что сейчас вы возмущены вторжением в вашу личную жизнь. Мало того, наши старания помочь тоже могут показаться вам никчемным вмешательством. Но мне необходима информация. — Она оглядела заваленную вещами комнату и понимающе улыбнулась. — Если хотите, можете считать меня слесарем, который осматривает трубы в поисках течи.
— Ну уж нет! — усмехнулась я. — Только не это!
Она снова придвинулась ко мне.
— Дженни, муж изменяет вам?
— Что?!
Она повторила вопрос самым обыденным тоном.
Я гневно уставилась на нее, чувствуя, что густо краснею. У меня застучало в висках.
— Спросите об этом у него, — старательно-холодным тоном посоветовала я.
Она сделала пометку в блокноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77