— Нет.
— Я же сказала: привези все.
— Мне понадобился бы фургон, — возразил он. — Часть документов нельзя выносить из кабинета, к другим у меня нет доступа. И вообще не знаю, зачем они тебе. Ты все равно не разберешься. — Он сел на неудобный венский стул. — У тебя два часа. Но если ты кому-нибудь проболтаешься, я лишусь работы.
— Подожди, — отмахнулась я. — В каком порядке смотреть?
— Только ничего не перепутай, — попросил он. — В серых папках — показания, в синих — наши отчеты и протоколы. В красных — заключения экспертов и материалы с места преступления. Все в беспорядке. Кстати, папки подписаны.
— А где фотографии?
— В альбомах. Они перед тобой.
Я посмотрела, куда он указывал. Странно: полицейские хранят фотографии с места преступления в альбомах, в которые обычные люди вклеивают семейные снимки. Меня пробрал озноб. Кому это могло прийти в голову?
— Найди. Хочу посмотреть, какими они были. Камерон подошел к столу и начал листать бумаги в папках, чертыхаясь вполголоса.
— Вот, — показал он, — и вот.
Я потянулась к папке, Камерон взял меня за руку.
— Прости... — начал он.
Я высвободилась. Времени было мало.
— Уматывай, — велела я. — Иди в сад. Когда закончу — позову.
— А если не уйду? — устало спросил он. — Позвонишь моей жене?
— При тебе я не могу сосредоточиться.
— Надя, тебе будет тяжело.
— Я сказала: выйди!
Медленно и нехотя он покинул комнату.
Я помедлила над первой папкой, осторожно коснулась ее, словно боясь, что меня ударит током. Мне предстояло увидеть то, что невозможно забыть. Все вокруг станет другим. Я сама изменюсь.
Наконец я открыла папку. И увидела ее. Снимок был приклеен к листу бумаги. Зоя Аратюнян. Родилась 11 февраля 1976 года. Я долго рассматривала фотографию. Наверное, ее сделали в отпуске. Зоя сидела на невысоком парапете, на фоне ярко-синего неба. Она щурилась от солнца, держала в руке темные очки и смеялась, что-то пытаясь сказать фотографу. Она была в зеленой майке и просторных черных шортах. Белокурые волосы свисали до плеч. Хорошенькая? Пожалуй. По снимку точно не определишь. Веселая — это точно. Такие фотографии обычно пришпиливают к пробковой доске в кухне, рядом со списком покупок и телефоном вызова такси.
В той же папке нашлись отпечатанные на машинке листы. Именно то, что я искала. Парни, подруги, работодатели, ссылки, контактные телефоны, адреса. У меня наготове лежал блокнот. Я быстро переписала несколько имен и номеров, то и дело оглядываясь и убеждаясь, что Камерон не следит за мной в окно. Перерыла всю папку. Нашла еще один снимок — черно-белый, как для документа. Да, прелесть. Худенькая, с милым округлым личиком. Совсем юная на вид. Серьезная, но где-то в глазах мерцает смешинка — наверное, пока ее фотографировали, она изо всех сил старалась сдержать улыбку. Интересно, какой у нее был голос? Фамилия иностранная, но родилась Зоя неподалеку от Шеффилда.
Я закрыла папку и отложила в сторону. Теперь вторая. Дженнифер Шарлотта Хинтлшем, год рождения 1961, внешне ничем не напоминала Зою. Снимок был студийный. Наверное, стоял на туалетном столике в серебряной рамке. Дженнифер выглядела эффектнее, чем Зоя. Не красавица, но из тех женщин, вслед которым оборачиваются. Огромные темные глаза, высокие скулы на длинном узком лице. В ней было что-то старомодное, ее сняли в свитере под горлышко, с жемчужным ожерельем. Темно-каштановые волосы блестели. Эта женщина напомнила мне забытых английских кинозвезд пятидесятых годов, которые уже через десятилетие оказались не у дел.
Зоя была моложе меня, Дженнифер Хинтлшем — намного старше. Но не старее. Когда я встаю после бессонной ночи, старее меня выглядят разве что мумии двухтысячелетней давности. Дженни просто была взрослой. Наверное, с Зоей мы бы поладили. С Дженнифер — вряд ли. Я пролистала бумаги. Муж и трое детей, имена и даты. Черт! Я переписала кое-что.
Мне в голову вдруг пришла мысль. Я заглянула в ту же коробку, откуда Камерон достал обе папки, и нашла еще одну — с моей фамилией на обложке. Я открыла ее и увидела собственную фотографию. Надя Элизабет Блейк, 1971 года рождения. Меня передернуло. Через несколько недель эта папка переполнится, в полиции заведут новую.
Я взглянула на часы. Что же дальше? Какой в этом смысл? Утолить любопытство? Когда мне было одиннадцать лет, я ходила в местный бассейн с пятиметровой вышкой. Однажды я забралась на нее, ни о чем не задумываясь, встала на самый край пружинящей доски и прыгнула. То же самое я сделала и теперь.
Я придвинула к себе первый альбом в ярко-красной пластиковой обложке. В таком ожидаешь увидеть снимки девчушек, задувающих свечи на торте, и загорелых людей, играющих в мяч на пляже. Я открыла альбом и машинально перелистала. И ничего не поняла. Вернулась в начало. Да, это снимки с места убийства Зои Аратюнян. Ее квартира. А вот и она. Она лежала лицом вниз на ковре. Одетая, в трусиках и тенниске. Мертвой она не выглядела. Как будто просто уснула. Ее шея была туго перетянута какой-то лентой или галстуком, фотограф снял ее в нескольких ракурсах. А я все смотрела на трусики и тенниску. Тем утром она одевалась, даже не подозревая, что снимать одежду ей уже не придется. Дурацкая, но привязчивая мысль.
Я отмахнулась от нее и взяла второй альбом. Место смерти Дженнифер Хинтлшем, ее дом. Я принялась листать страницы, как в предыдущем, и вдруг замерла. Снимки были совсем другими. Одна фотография ошеломила меня: выпученные глаза, проволока на шее, разодранная или разрезанная одежда, раскинутые ноги, что-то вроде железного прута, втиснутого внутрь, — рассматривать я не стала. Я отшвырнула альбом, он отлетел к раковине. Я добежала до нее как раз вовремя: меня уже начало выворачивать. Желудок в муках опустошался. Я не сразу заметила, что в раковине полно грязной посуды. Теперь она стала еще грязнее.
Я умылась холодной водой и впервые в жизни вымыла посуду с омерзением, а ведь в колледже мне пришлось жить в одной квартире с подругой и двумя парнями. Возня с посудой меня слегка успокоила. Я сумела вернуться к столу и захлопнуть альбом, не заглядывая в него.
Мое время истекало. Смотреть все подряд было некогда. Я перерыла папки, быстро просматривая их содержимое. Увидела план квартиры Зои и дома Дженнифер. Пробежала глазами показания свидетелей. Показания были длинными, путаными и почти бессмысленными. Парень Зои, Фред, что-то бормотал о том, как она боялась, а он пытался успокоить ее. Подруга Луиза была в шоке. Когда Зою задушили, Луиза ждала ее под окном в машине. Показания свидетелей по делу об убийстве Дженнифер заняли десять пухлых папок. Я только успела убедиться, что свидетелями были преимущественно те, кто работал в доме. Очевидно, у Хинтлшемов имелась многочисленная прислуга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77