Слушай внимательно и, главное, не спорь. Отвечай кратко, только «да» или «нет» - и, может быть, у нас останется несколько лишних минут. Слушай, если ты отключишь щит вокруг станции прямо сейчас, до того, как мы отсюда уйдем, - возникнет временной парадокс, правильно? Прием...
Щелчок («Что он задумал, что он хочет сделать? Неужели?!»). «Да». Щелчок.
- И станция погибнет, так? Она разрушится, потому что на ней будут находиться люди из двух разных времен, верно? Прием...
Щелчок («Пусть я ошибаюсь, пусть там останется не он сам!»). «Да». Щелчок.
- Хорошо. Тогда слушай дальше. Только не спорь, прошу тебя, пожалуйста, девочка, не спорь. Сейчас ты откроешь портал и заберешь отсюда людей. Останемся мы с капитаном Зельцем. Как только они уйдут, отключай щит - в общем, ты сама знаешь, что сделать. Поняла? Прием...
Щелчок («Сердце, кажется, вовсе перестало биться... Да, он прав, это можно сделать. Даже странно, что такое простое решение не пришло в голову раньше. Это же так элементарно - два временных слоя слиты воедино в пределах окружающего станцию временного экрана. Отключи его - и разделяющие два эти времени годы уничтожат станцию... и всех оставшихся на ее борту. И конечно, остаться должен именно командир - в такой ситуации он не вправе приказывать. Это дело чести. Офицерской чести. Чести ее Саши...»). «Я поняла, Саша. Я сделаю это. Портал будет открыт через две минуты пятьдесят секунд». Щелчок.
- Спасибо, милая. Я рад, что ты все поняла. Прости меня, но я, кажется, не смогу выполнить своего обещания и вернуться к тебе... Прости... Я не могу поступить иначе, никак не могу - надеюсь, ты поймешь почему. Есть вещи, поступки, которые можем выполнить только мы. Должны выполнить, понимаешь? Это мой долг - и как офицера, и как человека, и как мужчины. Капитан Зельц думает так же. И... - Голос потонул в сумасшедшем грохоте выстрелов. - Ну вот и все, опять началось. Полезли, твари... Прием...
Щелчок («Как бы не так, Саша, как бы не так. Я вытащу тебя оттуда, живого или мертвого - но вытащу! Я слишком долго тебя ждала, чтобы вот так потерять, ясно?»). «Слушай внимательно, Саша, теперь слушай ты. Я все сделаю, как ты сказал, но постараюсь забрать и вас с Зельцем. Я уже все обдумала не хватит энергии на то, чтобы продержать портал открытым до момента, когда парадокс станет необратимым. И тогда я заберу вас обоих. У меня нет времени на расчеты, но, надеюсь, все получится именно так. Запомни: когда исчезнет щит, вам с Зельцем надо будет постоянно находиться рядом, держаться друг за друга - иначе парадоксальные силы противодействия... Впрочем, ладно, нет времени объяснять. Короче, я думаю, ты понял». Щелчок.
- Я понял, милая (грохот близкой автоматной очереди и чуть запыхавшийся голос майора продолжает), понял. Не думаю, что у тебя получится, но попробуй. Все, больше не могу говорить, эти твари взбесились окончательно (выстрелы, рокочущий раскат взрыва, крики). Прощай, милая! Я люблю тебя! Прием...
Щелчок. Холодный пластик скользнул по мокрой щеке. «И я люблю тебя». Щелчок. Тишина. Ключ отдал всю свою энергию, радиостанция мертва. Щелчок... Еще один... И еще...
Хранительница еще несколько мгновений смотрела на замолчавшую рацию в своей руке - и вдруг, словно опомнившись, рванулась к приборам. За оставшиеся секунды ей предстояло еще слишком многое успеть. Слишком многое. Например, спасти Землю... и своего любимого... Сверкнул в волосах серебристый обруч, тонкие пальцы коснулись клавиш на панели одного из приборов - пусть только он продержится еще немного, а уж она не подведет. У него свой бой, у нее - свой, но войну они выиграют вместе. Смахнув предательские слезы, Обира начала работать...
* * *
- Молодец, Сашка, - тихонько шепнул генерал, отключая РДС, - я знал, что ты найдешь выход. Ты ведь никогда не проигрывал, никогда и нигде. Молодец. Прощай, майор...
Юрий Сергеевич замолчал, молчали и остальные - в такой момент все разговоры ни к чему. Все ясно и так - точки над «i» расставлены, роли - кому жить, а кому умереть - распределены... К чему еще какие -то слова?
Стараясь не встречаться взглядом ни с кем из своих бойцов, генерал поднял бинокль и с удвоенным усердием принялся обозревать знакомую до боли панораму окружающей пустыни. Больше ему теперь все равно ничего не оставалось делать. Только ждать...
* * *
Отряд выполнил приказ майора, не подпустив к нему ни одну из атакующих тварей. Увы, это стоило ему еще двух жизней - последнего из зельцевских солдат и бросившегося ему на помощь Глаза: сказался недостаток боекомплекта. Люди уже не могли встретить нападавших массированным заградительным огнем, а прицельная стрельба больше не приносила желанного результата. Конечно, и твари дорого заплатили за свой успех - четыре или пять из них остались лежать на подступах к обороняемому участку, однако воскресить погибших товарищей это не могло...
Последнее из атаковавших отряд майора существ уничтожила, сама того не зная, Обира - сфокусированный ею портал открылся на пути прыгнувшей твари и попросту разметал посторонний объект на разрозненные молекулы. Еще один отчаянный, на пределе возможностей бой закончился в пользу людей, но это был еще не конец: из глубины заброшенных коридоров уже приближался совершенно иной враг - бестелесный, не облеченный ни в одну из привычных форм, не способный размышлять... Враг, против которого бесполезно самое совершенное оружие и самые изощренные боевые навыки, враг, убивающий одним только своим присутствием... Враг, имя которому - вакуум, великое космическое Ничто...
Воздух стремительно покидал агонизирующую станцию. Вырываясь через раскрытые шлюзы, он мгновенно замерзал, окружая искусственную планету хрупкой ледяной оболочкой, удерживаемой силами притяжения, - казалось, боевая станция вдруг обрела собственную атмосферу. В многокилометровых коридорах, впервые за миллион лет, господствовал порожденный разностью давлений ветер - самый настоящий ветер, не имеющий ничего общего с работой обычных вентиляционных систем...
Воздух в гигантской оранжерее тоже пришел в движение, будто стремясь как можно скорее покинуть это надоевшее ему место, освободиться от намертво въевшегося в его эфемерную плоть порохового дыма и резко пахнущей какой-то чужой химией гари...
Дождавшись, пока окно входа засветится ровным жемчужным светом, майор отдал свой последний приказ...
Окунь, которому предстояло первому шагнуть в зыбкое телепортационное ничто, пожалуй, впервые в жизни отказался подчиниться командиру:
- Ты не прав, Саша. - Глубоко посаженные, покрасневшие от усталости и дыма глаза в упор смотрели на майора. - Почему именно ты? Давай я останусь, а? Прошу тебя, Сашка, разреши мне... - О серьезности намерений старлея говорило уже то, что он даже не добавил к сказанному своего обычного «чистое здоровье».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Щелчок («Что он задумал, что он хочет сделать? Неужели?!»). «Да». Щелчок.
- И станция погибнет, так? Она разрушится, потому что на ней будут находиться люди из двух разных времен, верно? Прием...
Щелчок («Пусть я ошибаюсь, пусть там останется не он сам!»). «Да». Щелчок.
- Хорошо. Тогда слушай дальше. Только не спорь, прошу тебя, пожалуйста, девочка, не спорь. Сейчас ты откроешь портал и заберешь отсюда людей. Останемся мы с капитаном Зельцем. Как только они уйдут, отключай щит - в общем, ты сама знаешь, что сделать. Поняла? Прием...
Щелчок («Сердце, кажется, вовсе перестало биться... Да, он прав, это можно сделать. Даже странно, что такое простое решение не пришло в голову раньше. Это же так элементарно - два временных слоя слиты воедино в пределах окружающего станцию временного экрана. Отключи его - и разделяющие два эти времени годы уничтожат станцию... и всех оставшихся на ее борту. И конечно, остаться должен именно командир - в такой ситуации он не вправе приказывать. Это дело чести. Офицерской чести. Чести ее Саши...»). «Я поняла, Саша. Я сделаю это. Портал будет открыт через две минуты пятьдесят секунд». Щелчок.
- Спасибо, милая. Я рад, что ты все поняла. Прости меня, но я, кажется, не смогу выполнить своего обещания и вернуться к тебе... Прости... Я не могу поступить иначе, никак не могу - надеюсь, ты поймешь почему. Есть вещи, поступки, которые можем выполнить только мы. Должны выполнить, понимаешь? Это мой долг - и как офицера, и как человека, и как мужчины. Капитан Зельц думает так же. И... - Голос потонул в сумасшедшем грохоте выстрелов. - Ну вот и все, опять началось. Полезли, твари... Прием...
Щелчок («Как бы не так, Саша, как бы не так. Я вытащу тебя оттуда, живого или мертвого - но вытащу! Я слишком долго тебя ждала, чтобы вот так потерять, ясно?»). «Слушай внимательно, Саша, теперь слушай ты. Я все сделаю, как ты сказал, но постараюсь забрать и вас с Зельцем. Я уже все обдумала не хватит энергии на то, чтобы продержать портал открытым до момента, когда парадокс станет необратимым. И тогда я заберу вас обоих. У меня нет времени на расчеты, но, надеюсь, все получится именно так. Запомни: когда исчезнет щит, вам с Зельцем надо будет постоянно находиться рядом, держаться друг за друга - иначе парадоксальные силы противодействия... Впрочем, ладно, нет времени объяснять. Короче, я думаю, ты понял». Щелчок.
- Я понял, милая (грохот близкой автоматной очереди и чуть запыхавшийся голос майора продолжает), понял. Не думаю, что у тебя получится, но попробуй. Все, больше не могу говорить, эти твари взбесились окончательно (выстрелы, рокочущий раскат взрыва, крики). Прощай, милая! Я люблю тебя! Прием...
Щелчок. Холодный пластик скользнул по мокрой щеке. «И я люблю тебя». Щелчок. Тишина. Ключ отдал всю свою энергию, радиостанция мертва. Щелчок... Еще один... И еще...
Хранительница еще несколько мгновений смотрела на замолчавшую рацию в своей руке - и вдруг, словно опомнившись, рванулась к приборам. За оставшиеся секунды ей предстояло еще слишком многое успеть. Слишком многое. Например, спасти Землю... и своего любимого... Сверкнул в волосах серебристый обруч, тонкие пальцы коснулись клавиш на панели одного из приборов - пусть только он продержится еще немного, а уж она не подведет. У него свой бой, у нее - свой, но войну они выиграют вместе. Смахнув предательские слезы, Обира начала работать...
* * *
- Молодец, Сашка, - тихонько шепнул генерал, отключая РДС, - я знал, что ты найдешь выход. Ты ведь никогда не проигрывал, никогда и нигде. Молодец. Прощай, майор...
Юрий Сергеевич замолчал, молчали и остальные - в такой момент все разговоры ни к чему. Все ясно и так - точки над «i» расставлены, роли - кому жить, а кому умереть - распределены... К чему еще какие -то слова?
Стараясь не встречаться взглядом ни с кем из своих бойцов, генерал поднял бинокль и с удвоенным усердием принялся обозревать знакомую до боли панораму окружающей пустыни. Больше ему теперь все равно ничего не оставалось делать. Только ждать...
* * *
Отряд выполнил приказ майора, не подпустив к нему ни одну из атакующих тварей. Увы, это стоило ему еще двух жизней - последнего из зельцевских солдат и бросившегося ему на помощь Глаза: сказался недостаток боекомплекта. Люди уже не могли встретить нападавших массированным заградительным огнем, а прицельная стрельба больше не приносила желанного результата. Конечно, и твари дорого заплатили за свой успех - четыре или пять из них остались лежать на подступах к обороняемому участку, однако воскресить погибших товарищей это не могло...
Последнее из атаковавших отряд майора существ уничтожила, сама того не зная, Обира - сфокусированный ею портал открылся на пути прыгнувшей твари и попросту разметал посторонний объект на разрозненные молекулы. Еще один отчаянный, на пределе возможностей бой закончился в пользу людей, но это был еще не конец: из глубины заброшенных коридоров уже приближался совершенно иной враг - бестелесный, не облеченный ни в одну из привычных форм, не способный размышлять... Враг, против которого бесполезно самое совершенное оружие и самые изощренные боевые навыки, враг, убивающий одним только своим присутствием... Враг, имя которому - вакуум, великое космическое Ничто...
Воздух стремительно покидал агонизирующую станцию. Вырываясь через раскрытые шлюзы, он мгновенно замерзал, окружая искусственную планету хрупкой ледяной оболочкой, удерживаемой силами притяжения, - казалось, боевая станция вдруг обрела собственную атмосферу. В многокилометровых коридорах, впервые за миллион лет, господствовал порожденный разностью давлений ветер - самый настоящий ветер, не имеющий ничего общего с работой обычных вентиляционных систем...
Воздух в гигантской оранжерее тоже пришел в движение, будто стремясь как можно скорее покинуть это надоевшее ему место, освободиться от намертво въевшегося в его эфемерную плоть порохового дыма и резко пахнущей какой-то чужой химией гари...
Дождавшись, пока окно входа засветится ровным жемчужным светом, майор отдал свой последний приказ...
Окунь, которому предстояло первому шагнуть в зыбкое телепортационное ничто, пожалуй, впервые в жизни отказался подчиниться командиру:
- Ты не прав, Саша. - Глубоко посаженные, покрасневшие от усталости и дыма глаза в упор смотрели на майора. - Почему именно ты? Давай я останусь, а? Прошу тебя, Сашка, разреши мне... - О серьезности намерений старлея говорило уже то, что он даже не добавил к сказанному своего обычного «чистое здоровье».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73