История уничтожения Эмберлена осталась в далеком прошлом, чтобы разворошить чьи-либо эмоции, даже чувства. Никому в Галактике не было дела до Эмберлена, когда его уничтожали. Какого сочувствия можно было ждать сейчас? Нечестно, да, но кто сказал, что вселенная справедлива?
Сверху и слева донесся негромкий вопрошающий клекот. Шада остановилась, подняла голову и вглядывалась в темноту, пока не заметила две яркие точки — свет, отражающийся в чьих-то глазах.
— Все в порядке, — прошептала она, осторожно смещаясь ближе к хозяину любопытных глаз.
Скорее всего, это была безобидная птица-притворщик, но осторожность еще никому не вредила.
Но сейчас оказалась излишней. В глубокой нише, на гнезде, действительно сидел притворщик, прикрывая растопыренными крыльями кладку крапчатых яиц.
— Не бойся, я не голодна, — успокоила птицу Шада.
А когда-то ей не было равных в ловле птиц; на вкус они гораздо лучше насекомых и мусорных грызунов.
Шада тряхнула головой, прогоняя темные мысли, и перенесла вес, чтобы освободить одну руку. Тормозуха сработала как положено. Наставницы высмеяли бы ее за использование страховки, а потом сказали бы, что на застегивание тормозного карабина тратится драгоценное время, а во-вторых, истинная мистрил ниоткуда не падает.
С другой стороны, если в подозрениях Маззика есть хоть капля смысла, то оказаться на месте слишком поздно — все равно что не прийти совсем. Шада прикинула на глазок: оставалось каких-то два метра. Зафиксировав тонкий, почти невидимый трос, Шада возобновила подъем.
Она уже была на самом верху и протягивала руку к карнизу, когда услышала еще один посторонний звук.
Шада замерла на месте, но звук не повторился. Телохранительница опустила руку, сняла с пояса еще один крюк и вогнала его в стену — слева, на расстоянии вытянутой руки. Потом закрепила трос. Теперь, если ее подстрелят, когда она высунется из-за стены, она упадет и ее отнесет в сторону почти на полтора метра. Немного, но в перестрелке и этого достаточно. Шада вытащила из кобуры бластер…
— Привет, подруга, — сказал прямо над ее головой негромкий голос.
На краю стены, глядя сверху вниз из-под опущенного на лицо капюшона, стояла закутанная в плащ фигура. Но даже в сгущающихся сумерках было несложно разглядеть лицо.
— Кароли?
— Давненько не виделись, верно? — усмехнулась та. — Положи оружие на крышу, а потом забирайся сама.
Шада послушно положила бластер возле ног Кароли. Затем легко преодолела оставшееся расстояние.
Выпрямившись, быстро огляделась по сторонам. Крыша здесь была плоской, но через несколько метров круто вздымалась вверх, а потом вновь становилась ровной. За подъемом можно было разглядеть высокое ограждение.
Собственно, в этой надстройке Маззик вот-вот должен был приступить к обмену.
— Вот уж кого я не ожидала встретить здесь, так это тебя, — сообщила Шада, оглядываясь на Кароли.
— Я думаю, — согласилась та. Бластер она успела поднять и спрятать в недрах бесформенного плаща.
— Крючья оставь, — посоветовала она. — Вниз мы спустимся по тривиальной лестнице. Положи обвязку на крышу, вот и все.
— Ладно, — Шада отстегнула «ботанки», положила на крышу.
Все равно как оружие они бесполезны. Хотя Кароли, кажется, не намерена рисковать. Опустившись на одно колено, Шада освободилась и от ножных крючьев, выпрямилась.
— Счастлива?
Кароли надула губки.
— Ты ведешь себя так, будто мы враги. Но мы — не враги.
— Рада это слышать, — Шада внимательно изучала лицо младшей.
Действительно, многовато времени прошло с тех пор, как они работали вместе, — лет двадцать, если подумать. Они не виделись с Татуина и того полупровала с проектом «Хаммертонг». Они расстались, и Шада сохранила воспоминания о Кароли как о слишком юной, неопытной и склонной к лишней суете.
Женщина, которая стояла сейчас перед ней, воспоминанию не соответствовала. За двадцать прошедших лет Кароли где-то набралась грации и ловкости; от нее даже веяло уверенностью.
— Откуда ты узнала, что я появлюсь с этой стороны ?
— Мы не знали, — отозвалась Кароли, пожимая плечами. — Просто наблюдали сразу за всеми подходами. Но я заметила, как ты сворачиваешь сюда, синий цвет так заметен, знаешь ли. Почему ты всегда одеваешься в синее? Вот я и предположила, что ты зайдешь с этой стороны, — она указала на замысловато переплетенные и закрученные волосы старшей подруги; потом пальчик Кароли описал круг, явно подразумевая обтягивающий комбинезон и скалолазную обвязку. — К этой прическе больше подходит платье, чем боевое снаряжение. А чем это ты их закалываешь?
— Иглы-зенжи, — пояснила Шада. — Маззик любит, когда я хорошо выгляжу.
— Полезная маскировка для телохранителя, — усмехнулась Кароли. — Кстати, о маскировке — одна из этих иголок, несомненно, комлинк или сигнальное устройство. Просто брось его на крышу, ладно ?
Шада скривила губы.
— Тебя не обманешь, да? — Она вытащила из-за правого уха замаскированный под шпильку «сигнальщик» и отправила его к крючьям. — Я так рада, что мы не враги. А кто эти «мы», о которых ты говорила?
— Я с клиентом, — Кароли кивнула на центральную часть крыши. — Он там.
Устроился возле светового люка в обнимку со снайперской винтовкой? Хар-роший клиент!
— И что он там делает?
— Ничего, что касалось бы тебя, — отозвалась Кароли. — К тому же сейчас ты у нас девушка безработная.
— Ты что несешь? — недобро посмотрела на нее Шада. — Я с Маззиком уже двенадцать лет работаю. Нельзя разрывать отношения, просто щелкнув пальцами.
— Мы можем. Мы так и поступаем, — возразила Кароли. — Совершенно очевидно, что организация Маззика не собирается набирать галактического размаха, на который надеялись мистрил, когда внедряли тебя к нему. Союз контрабандистов тоже благополучно скончался, так что Одиннадцать приняли решение, что ты попусту тратишь время и силы. Время менять привязанности, дорогая.
— Замечательно, — Шада сделала два шага и запрокинула голову в надежде разглядеть, где же притаился таинственный клиент Кароли. — Сегодня вечером я скажу Маззику, что увольняюсь. Утром можно ехать.
Кароли покачала головой.
— Прости. Но мы отправляемся сейчас.
Шада оглянулась на нее, прикидывая расстояние. Метра три, пожалуй; почти то, что надо.
— Почему? — требовательно спросила она. — Потому что твой клиент хочет его убить?
Даже в сумерках было видно, как вздрогнула Кароли. Но когда она заговорила, голос ее звучал уверенно, почти жестко.
— Шада, почему бы тебе не вспомнить, кто ты такая? Мы — мистрил. Нам отдают приказы, мы их выполняем.
— А еще я — телохранитель Маззика, — негромко и спокойно заметила Шада. — Когда-то, давным-давно, мистрил знали, что такое честь и долг. А не только приказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Сверху и слева донесся негромкий вопрошающий клекот. Шада остановилась, подняла голову и вглядывалась в темноту, пока не заметила две яркие точки — свет, отражающийся в чьих-то глазах.
— Все в порядке, — прошептала она, осторожно смещаясь ближе к хозяину любопытных глаз.
Скорее всего, это была безобидная птица-притворщик, но осторожность еще никому не вредила.
Но сейчас оказалась излишней. В глубокой нише, на гнезде, действительно сидел притворщик, прикрывая растопыренными крыльями кладку крапчатых яиц.
— Не бойся, я не голодна, — успокоила птицу Шада.
А когда-то ей не было равных в ловле птиц; на вкус они гораздо лучше насекомых и мусорных грызунов.
Шада тряхнула головой, прогоняя темные мысли, и перенесла вес, чтобы освободить одну руку. Тормозуха сработала как положено. Наставницы высмеяли бы ее за использование страховки, а потом сказали бы, что на застегивание тормозного карабина тратится драгоценное время, а во-вторых, истинная мистрил ниоткуда не падает.
С другой стороны, если в подозрениях Маззика есть хоть капля смысла, то оказаться на месте слишком поздно — все равно что не прийти совсем. Шада прикинула на глазок: оставалось каких-то два метра. Зафиксировав тонкий, почти невидимый трос, Шада возобновила подъем.
Она уже была на самом верху и протягивала руку к карнизу, когда услышала еще один посторонний звук.
Шада замерла на месте, но звук не повторился. Телохранительница опустила руку, сняла с пояса еще один крюк и вогнала его в стену — слева, на расстоянии вытянутой руки. Потом закрепила трос. Теперь, если ее подстрелят, когда она высунется из-за стены, она упадет и ее отнесет в сторону почти на полтора метра. Немного, но в перестрелке и этого достаточно. Шада вытащила из кобуры бластер…
— Привет, подруга, — сказал прямо над ее головой негромкий голос.
На краю стены, глядя сверху вниз из-под опущенного на лицо капюшона, стояла закутанная в плащ фигура. Но даже в сгущающихся сумерках было несложно разглядеть лицо.
— Кароли?
— Давненько не виделись, верно? — усмехнулась та. — Положи оружие на крышу, а потом забирайся сама.
Шада послушно положила бластер возле ног Кароли. Затем легко преодолела оставшееся расстояние.
Выпрямившись, быстро огляделась по сторонам. Крыша здесь была плоской, но через несколько метров круто вздымалась вверх, а потом вновь становилась ровной. За подъемом можно было разглядеть высокое ограждение.
Собственно, в этой надстройке Маззик вот-вот должен был приступить к обмену.
— Вот уж кого я не ожидала встретить здесь, так это тебя, — сообщила Шада, оглядываясь на Кароли.
— Я думаю, — согласилась та. Бластер она успела поднять и спрятать в недрах бесформенного плаща.
— Крючья оставь, — посоветовала она. — Вниз мы спустимся по тривиальной лестнице. Положи обвязку на крышу, вот и все.
— Ладно, — Шада отстегнула «ботанки», положила на крышу.
Все равно как оружие они бесполезны. Хотя Кароли, кажется, не намерена рисковать. Опустившись на одно колено, Шада освободилась и от ножных крючьев, выпрямилась.
— Счастлива?
Кароли надула губки.
— Ты ведешь себя так, будто мы враги. Но мы — не враги.
— Рада это слышать, — Шада внимательно изучала лицо младшей.
Действительно, многовато времени прошло с тех пор, как они работали вместе, — лет двадцать, если подумать. Они не виделись с Татуина и того полупровала с проектом «Хаммертонг». Они расстались, и Шада сохранила воспоминания о Кароли как о слишком юной, неопытной и склонной к лишней суете.
Женщина, которая стояла сейчас перед ней, воспоминанию не соответствовала. За двадцать прошедших лет Кароли где-то набралась грации и ловкости; от нее даже веяло уверенностью.
— Откуда ты узнала, что я появлюсь с этой стороны ?
— Мы не знали, — отозвалась Кароли, пожимая плечами. — Просто наблюдали сразу за всеми подходами. Но я заметила, как ты сворачиваешь сюда, синий цвет так заметен, знаешь ли. Почему ты всегда одеваешься в синее? Вот я и предположила, что ты зайдешь с этой стороны, — она указала на замысловато переплетенные и закрученные волосы старшей подруги; потом пальчик Кароли описал круг, явно подразумевая обтягивающий комбинезон и скалолазную обвязку. — К этой прическе больше подходит платье, чем боевое снаряжение. А чем это ты их закалываешь?
— Иглы-зенжи, — пояснила Шада. — Маззик любит, когда я хорошо выгляжу.
— Полезная маскировка для телохранителя, — усмехнулась Кароли. — Кстати, о маскировке — одна из этих иголок, несомненно, комлинк или сигнальное устройство. Просто брось его на крышу, ладно ?
Шада скривила губы.
— Тебя не обманешь, да? — Она вытащила из-за правого уха замаскированный под шпильку «сигнальщик» и отправила его к крючьям. — Я так рада, что мы не враги. А кто эти «мы», о которых ты говорила?
— Я с клиентом, — Кароли кивнула на центральную часть крыши. — Он там.
Устроился возле светового люка в обнимку со снайперской винтовкой? Хар-роший клиент!
— И что он там делает?
— Ничего, что касалось бы тебя, — отозвалась Кароли. — К тому же сейчас ты у нас девушка безработная.
— Ты что несешь? — недобро посмотрела на нее Шада. — Я с Маззиком уже двенадцать лет работаю. Нельзя разрывать отношения, просто щелкнув пальцами.
— Мы можем. Мы так и поступаем, — возразила Кароли. — Совершенно очевидно, что организация Маззика не собирается набирать галактического размаха, на который надеялись мистрил, когда внедряли тебя к нему. Союз контрабандистов тоже благополучно скончался, так что Одиннадцать приняли решение, что ты попусту тратишь время и силы. Время менять привязанности, дорогая.
— Замечательно, — Шада сделала два шага и запрокинула голову в надежде разглядеть, где же притаился таинственный клиент Кароли. — Сегодня вечером я скажу Маззику, что увольняюсь. Утром можно ехать.
Кароли покачала головой.
— Прости. Но мы отправляемся сейчас.
Шада оглянулась на нее, прикидывая расстояние. Метра три, пожалуй; почти то, что надо.
— Почему? — требовательно спросила она. — Потому что твой клиент хочет его убить?
Даже в сумерках было видно, как вздрогнула Кароли. Но когда она заговорила, голос ее звучал уверенно, почти жестко.
— Шада, почему бы тебе не вспомнить, кто ты такая? Мы — мистрил. Нам отдают приказы, мы их выполняем.
— А еще я — телохранитель Маззика, — негромко и спокойно заметила Шада. — Когда-то, давным-давно, мистрил знали, что такое честь и долг. А не только приказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125