Тельма вошла в воду правым плечом.
Затем последовало сотрясение, всколыхнувшее и откинувшее меня в сторону. В лицо плеснула волна.
Ослепнув от воды, я поплыл за лодкой.
Моей целью было догнать ее, влезть в нее и овладеть мачете. Как только они окажутся у меня в руках, Тельма ко мне больше не полезет.
Мне нечего будет больше бояться ни ее, ни Уэзли.
Плывя, я смахнул воду с глаз ресницами. До лодки было футов двадцать.
Сущая ерунда.
Я оглянулся. Тельмы нигде не было видно. Она еще не всплыла. Хотя меня радовало, что наконец удалось от нее оторваться, я был слегка обеспокоен.
А что, если она утонула?
Я даже подумал о том, чтобы вернуться и проверить, не нуждалась ли она в помощи. Ненормальный, да? Почему-то я решил, что она будет мне благодарна, возможно, даже присмиреет и перестанет быть по отношению ко мне такой агрессивной. А может, мы даже объединимся, станем одной командой...
Она схватила меня за левую лодыжку.
Резко остановила и дернула вниз.
Когда другая ее рука вцепилась мне в щиколотку, захват пришелся выше носка – и, слава Богу, выше бритвы.
Я почувствовал, что меня тянут на дно.
Одна рука на миг отпустила меня, но тут же перехватила повыше.
Зная Тельму, я понял, что она добирается до моих яиц. Судорожно сжал ноги, чтобы не дать ей забраться мне между ними. И вовремя.
Тельма начала протискивать руку между моими бедрами. Когда она с силой нажала, пытаясь раздвинуть мне ноги, я резко крутнулся. Одна ее рука осталась зажатой у меня между ног, другая отпустила мою лодыжку. Повернувшись, я кувыркнулся и лягнул Тельму двумя ногами. И через пару секунд был уже свободен.
Я выкарабкался на поверхность и, судорожно ловя ртом воздух, повернулся на месте. В этот момент из воды выскочила голова Тельмы. Когда она шумно потянула в себя воздух, я налег на ее плечи обеими руками и толкнул ее вниз.
Но она не погрузилась, а завалилась на спину, и я оказался поверх нее.
Тельма начала отчаянно отбиваться. Когда мои руки соскользнули с ее мокрых плеч, она обвила руками мое туловище и так стиснула в объятиях, словно намеревалась раздавить мне грудную клетку. Руки у меня были свободны, так что я схватил ее одной рукой за волосы, а другой за ухо, и стал сворачивать ей шею.
Мы брыкались и извивались.
Очень скоро я уже не знал, кто из нас был наверху, и даже где был этот верх. Но мы оба оставались под водой, и никто из нас не мог дышать.
Но никто и не отпускал.
Мы оставались в клинче, как будто каждый из нас считал, что имеет перевес над противником.
Мне показалось, что мы целую вечность боролись под водой, вцепившись друг в друга мертвой хваткой. Но скорее всего это длилось не более минуты.
Наконец Тельма, видимо, выдохлась. Колотить ногами, извиваться и лягаться она стала менее энергично, руки уже не так сильно сжимали мою грудную клетку. Вскоре она и вовсе прекратила борьбу. Ее объятия разжались, и руки соскользнули с моей спины.
Я отпустил ее ухо. Рукой, державшей за волосы, я отодвинул ее от себя.
Она вся словно обмякла.
Без сознания, а может, и мертвая.
Или прикидывалась.
Не выпуская из рук ее волосы, я поднялся на поверхность и вдохнул, но ее голову держал под водой – на расстоянии вытянутой руки на тот случай, если она притворялась.
Мне приходилось яростно работать ногами, чтобы удержать свою собственную голову над водой. Так интенсивно двигаясь, я мог и не заметить движений Тель-мы. Пока не стало бы слишком поздно.
Неприятное ощущение.
Я чувствовал себя одновременно и убийцей, и подсадной уткой.
Становилось все труднее удерживать ее под водой. Я подумал, а вдруг она уже мертва. И одновременно почти приготовился к тому, что вот-вот почувствую, как она внезапно выдергивает из моего носка бритву. Испугавшись вдвойне, я погрузил ее голову поглубже и отпустил.
Через несколько секунд ее голова вновь показалась над водой. В лунном свете я успел мельком разглядеть ее лицо – глаза навыкате, плотно сомкнутые губы. Во всяком случае жива, теперь я был в этом почти уверен. Но она не хватала ртом воздух и не захлебывалась. В полной тишине, если не считать тихих хлюпающих звуков воды, ее голова запрокинулась назад, и на поверхность выскользнуло остальное тело.
Не успел я опомниться, как она уже плыла на спине. Бесстыдно распластавшись, она лежала на воде, раскинув в стороны руки и широко раздвинув ноги. Такое впечатление, будто просто расслабилась и задремала, плавая на спине в бассейне.
Вид у нее определенно был не мертвый.
А жуткий.
У меня руки и ноги затряслись.
Меся ногами воду, я старался разглядеть в ней какие-нибудь признаки жизни.
Но она лениво дрейфовала: волнение воды время от времени немного приподымало ее и разворачивало.
Неотрывно наблюдая за ней какое-то время, я заметил, что расстояние между нами увеличилось.
Я не хотел, чтобы она уплывала.
По крайней мере, пока что.
Но и плыть за нею не собирался. Так что развернулся и поплыл к моторке.
Возле кормы я остановился и, подняв над водой руку, за пару минут смотал шорты с винта. Как же они изорвались. Все же я швырнул их в лодку. Затем мне удалось самому забраться в лодку, не перевернув ее.
Надевая превратившиеся в лохмотья шорты, я поглядывал на Тельму. Теперь она была уже довольно далеко, но все еще лежала на спине, точно в таком же положении, как прежде.
Что-то здесь было не то.
Если бы я ее утолил, она пошла бы ко дну. Если же не утопил, она должна была либо куда-нибудь плыть, либо барахтаться в воде, задыхаясь и откашливаясь.
Просто не укладывалось в голове, как могла она вот так лежать на спине, словно спящая.
Опустив подвесной мотор в воду, я запустил его, сбросил на малые обороты, повернул моторку в сторону Тельмы и медленно повел ее к ней.
Нос лодки был направлен между ее ногами.
Повернул лодку я чуть раньше, чем это было необходимо. Чтобы не поддаться соблазну.
И полностью избежать столкновения с ней.
Но правый борт моторки все же слега толкнул ее левую ногу. Тельма даже не вздрогнула. Оставшись лежать на спине, она просто начала поворачиваться против часовой стрелки.
Чем-то она напомнила мне ассистентку метателя ножей в цирковом номере. Смазливая бабенка в едва прикрывающем ее прелести костюме, которую привязывают к колесу и раскручивают, и которая балдеет от того, что ее выбрали мишенью.
Только красивой Тельму не назовешь, да и откровенного наряда на ней не было. Она была просто голой. Ее огромные груди, блестящие и молочно-белые в лунном свете, свисали с грудной клетки, словно пара страдающих морской болезнью путешественников, готовящихся блевануть за борт.
Толчок лодки заставил ее повернуться на пол-оборота.
Когда я начал кружить вокруг нее на лодке, она вроде как возобновила вращение.
От возникающих за кормой волн Тельма покачивалась и подергивалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102