Он был уверен, что сержант Хортон тоже об этом знает.
В других обстоятельствах Абернати, возможно, не одобрил бы этого. Конечно, его профессиональные представления не допускали, чтобы Эстон спал со своей помощницей, но теперь это его уже не волновало. Они оба были изумительными работниками, и их личные взаимоотношения, каковы бы они ни были, не отражались на их служебных действиях.
То есть почти не отражались, вспомнил он и улыбнулся. Оказавшись в тире, капитан Росс едва не написала в штаны, когда адмирал выстрелил из своего автоматического пистолета 45-го калибра. Абернати лишь спустя некоторое время сообразил, что, несмотря на весь свой боевой опыт, капитан Росс ни разу не слышала грохота огнестрельного оружия. Но адмирал Эстон об этом знал, и его хитрая ухмылка дала понять Абернати, что он нарочно не предупредил ее.
Благодаря своей необыкновенной силе и поразительной реакции она взвилась в воздух, услышав выстрел. Абернати сразу же понял, почему Эстон позаботился о том, чтобы в тире не было посторонних: ее реакция сразу выдала бы, что она — кто угодно, но только не капитан морской пехоты.
С другой стороны, Абернати обнаружил, что она от природы была талантливым стрелком. В первый день она не могла привыкнуть к отдаче, но затем приспособилась. Как и сам адмирал — да и майор морской пехоты США Дэниэл Абернати, — она предпочитала сорок пятый калибр девятимиллиметровому оружию, принятому на вооружение в войсках Соединенных Штатов. Однако в отличие от адмирала ей больше нравился полупластмассовый SOCOM-45, чем старая модель 1911 года. К концу второй недели по результатам стрельб она уже догоняла Эстона, который в прошлом был чемпионом страны по стрельбе из пистолета. Кучность у нее была постоянно хорошей, первый магазин неизменно уходил в яблочко, и она набирала изрядное количество очков. Она установила в их лагере новый рекорд — неофициальный, так как при этом присутствовали только Абернати и Эстон. И все благодаря реакции, подумал Абернати. Благодаря невероятной, плавной, уверенной быстроте движений…
Не обошлось, правда, без накладок. Капитан Росс настояла на том, чтобы ей разрешили тренироваться со всеми видами оружия, какие были в ходу в группе «Т». Хотя капитан Росс научилась мастерски обращаться с любым оружием, ребятам не очень понравилось, когда они узнали, что она будет принимать непосредственное участие в выполнении боевого задания. Они понимали, что она представляет собой нечто более серьезное, чем сообщило командование, и все же казалась им такой маленькой и хрупкой… И какова бы ни была официальная точка зрения, правило «никаких женщин на поле боя» оставалось в морской пехоте железным законом.
Однако капитан Росс преодолела и это препятствие. В группе «Т» было собрано рекордное число ветеранов. Из них она выбрала сержанта Мортона Яковича — огромного, как гора, мужчину из угледобывающего района Пенсильвании, который прежде был инструктором рукопашного боя в Пендлтоне, и вызвала его на «дружеский» поединок. Абернати пришел в ужас, но Эстон не позволил ему запретить этот немыслимый бой.
Капитан Росс и сержант Якович начали поединок перед наиболее скептически настроенными членами группы «Т», которые ожидали увидеть, как Мисс Задавака в слезах побежит в душевую. Сначала она вела себя довольно пассивно… или это только казалось? Она избегала любых попыток Яковича атаковать ее, ускользая, будто змея, пока не убедила, что ему придется идти напролом, если он хочет ее схватить. Внушив ему эту мысль, она расправилась с ним за шесть секунд с помощью приема, о котором Якович никогда не слышал.
Потом она проделала то же самое с четырьмя другими сильнейшими морскими пехотинцами, чтобы показать, что ее победа не была случайной. В течение двадцати четырех часов группа «Т» не могла оправиться от изумления, но зато разговоры о том, что «в такие игрушки нельзя играть маленьким девочкам», прекратились раз и навсегда.
Она освоила все навыки и умения морского пехотинца с одинаковым профессионализмом, включая и прыжки с парашютом. Правда, Абернати с удивлением заметил, что от одной мысли о том, чтобы выпрыгнуть из самолета, капитана Росс охватывал ужас. Ее лицо серело и покрывалось мелкими капельками пота всякий раз, как наступала ее очередь прыгать, но она ни разу не позволила себе поддаться страху. Это умение владеть собой окончательно развеяло последние сомнения группы «Т» относительно уместности присутствия в бою капитана Росс. Эти ребята знали, что такое страх, хоть никогда не признались бы в этом, и ценили тех, кто способен справиться с ним.
Капитан Росс и адмирал закончили пробежку и перешли на неторопливую рысцу, кружась на месте, чтобы дать мускулам остыть. Абернати легко обогнал их. Еще полмили, подумал он, потом душ, а затем ежедневное послеполуденное совещание.
Только бы появились наконец какие-нибудь сведения о местонахождении тролля!
* * *
Эстон прислушивался, как его дыхание становится ровнее, а сердце начинает биться медленнее. Он не ожидал, что ему придется проводить такие усиленные тренировки, хоть и не собирался провести остаток дней, заплывая старческим жиром. Он чувствовал прилив сил. Первые несколько недель приходилось туго, но теперь он как будто помолодел лет на десять. Правда, напомнил он себе, даже если от его возраста отнять десять лет, это не будет той молодостью, которая нужна для предстоящего боя. Старость, старость…
Он вытер лицо и лысину полотенцем, обвязанным вокруг шеи, затем протянул его Людмиле. Она лишь чуть-чуть запыхалась, и Эстон не сомневался, его самолюбие было бы жестоко уязвлено, если бы он не знал, что она выросла в мире, где сила притяжения на двадцать процентов больше, чем на Земле. И сосуществовала с симбиотом, который удалял из ее крови вещества, образующиеся при физическом утомлении, с такой же скоростью, с какой они поступали в кровь.
Людмила улыбнулась ему — но он знал, что она волнуется. Да это и понятно: он сам был охвачен смертельной тревогой. Прошло уже четыре месяца со дня разбойного нападения на поезд — и ни малейших признаков присутствия тролля! Тонна плутония — чудовищная угроза сама по себе, но когда Людмила объяснила ему, что именно тролль может с этой тонной сделать, Эстону стало нехорошо от ужаса — впервые за много, много лет.
Он не имел ни малейшего представления о «цикле новой звезды», но процесс, который запускался серией последовательных термоядерных взрывов — да еще таких, которые возможно устроить с помощью такого количества радиоактивного материала, — несомненно, должен был быть чудовищно разрушителен. Он спросил у Людмилы, каковы могут быть его последствия, однако она отказалась вдаваться в подробности и описала лишь очевидный результат:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
В других обстоятельствах Абернати, возможно, не одобрил бы этого. Конечно, его профессиональные представления не допускали, чтобы Эстон спал со своей помощницей, но теперь это его уже не волновало. Они оба были изумительными работниками, и их личные взаимоотношения, каковы бы они ни были, не отражались на их служебных действиях.
То есть почти не отражались, вспомнил он и улыбнулся. Оказавшись в тире, капитан Росс едва не написала в штаны, когда адмирал выстрелил из своего автоматического пистолета 45-го калибра. Абернати лишь спустя некоторое время сообразил, что, несмотря на весь свой боевой опыт, капитан Росс ни разу не слышала грохота огнестрельного оружия. Но адмирал Эстон об этом знал, и его хитрая ухмылка дала понять Абернати, что он нарочно не предупредил ее.
Благодаря своей необыкновенной силе и поразительной реакции она взвилась в воздух, услышав выстрел. Абернати сразу же понял, почему Эстон позаботился о том, чтобы в тире не было посторонних: ее реакция сразу выдала бы, что она — кто угодно, но только не капитан морской пехоты.
С другой стороны, Абернати обнаружил, что она от природы была талантливым стрелком. В первый день она не могла привыкнуть к отдаче, но затем приспособилась. Как и сам адмирал — да и майор морской пехоты США Дэниэл Абернати, — она предпочитала сорок пятый калибр девятимиллиметровому оружию, принятому на вооружение в войсках Соединенных Штатов. Однако в отличие от адмирала ей больше нравился полупластмассовый SOCOM-45, чем старая модель 1911 года. К концу второй недели по результатам стрельб она уже догоняла Эстона, который в прошлом был чемпионом страны по стрельбе из пистолета. Кучность у нее была постоянно хорошей, первый магазин неизменно уходил в яблочко, и она набирала изрядное количество очков. Она установила в их лагере новый рекорд — неофициальный, так как при этом присутствовали только Абернати и Эстон. И все благодаря реакции, подумал Абернати. Благодаря невероятной, плавной, уверенной быстроте движений…
Не обошлось, правда, без накладок. Капитан Росс настояла на том, чтобы ей разрешили тренироваться со всеми видами оружия, какие были в ходу в группе «Т». Хотя капитан Росс научилась мастерски обращаться с любым оружием, ребятам не очень понравилось, когда они узнали, что она будет принимать непосредственное участие в выполнении боевого задания. Они понимали, что она представляет собой нечто более серьезное, чем сообщило командование, и все же казалась им такой маленькой и хрупкой… И какова бы ни была официальная точка зрения, правило «никаких женщин на поле боя» оставалось в морской пехоте железным законом.
Однако капитан Росс преодолела и это препятствие. В группе «Т» было собрано рекордное число ветеранов. Из них она выбрала сержанта Мортона Яковича — огромного, как гора, мужчину из угледобывающего района Пенсильвании, который прежде был инструктором рукопашного боя в Пендлтоне, и вызвала его на «дружеский» поединок. Абернати пришел в ужас, но Эстон не позволил ему запретить этот немыслимый бой.
Капитан Росс и сержант Якович начали поединок перед наиболее скептически настроенными членами группы «Т», которые ожидали увидеть, как Мисс Задавака в слезах побежит в душевую. Сначала она вела себя довольно пассивно… или это только казалось? Она избегала любых попыток Яковича атаковать ее, ускользая, будто змея, пока не убедила, что ему придется идти напролом, если он хочет ее схватить. Внушив ему эту мысль, она расправилась с ним за шесть секунд с помощью приема, о котором Якович никогда не слышал.
Потом она проделала то же самое с четырьмя другими сильнейшими морскими пехотинцами, чтобы показать, что ее победа не была случайной. В течение двадцати четырех часов группа «Т» не могла оправиться от изумления, но зато разговоры о том, что «в такие игрушки нельзя играть маленьким девочкам», прекратились раз и навсегда.
Она освоила все навыки и умения морского пехотинца с одинаковым профессионализмом, включая и прыжки с парашютом. Правда, Абернати с удивлением заметил, что от одной мысли о том, чтобы выпрыгнуть из самолета, капитана Росс охватывал ужас. Ее лицо серело и покрывалось мелкими капельками пота всякий раз, как наступала ее очередь прыгать, но она ни разу не позволила себе поддаться страху. Это умение владеть собой окончательно развеяло последние сомнения группы «Т» относительно уместности присутствия в бою капитана Росс. Эти ребята знали, что такое страх, хоть никогда не признались бы в этом, и ценили тех, кто способен справиться с ним.
Капитан Росс и адмирал закончили пробежку и перешли на неторопливую рысцу, кружась на месте, чтобы дать мускулам остыть. Абернати легко обогнал их. Еще полмили, подумал он, потом душ, а затем ежедневное послеполуденное совещание.
Только бы появились наконец какие-нибудь сведения о местонахождении тролля!
* * *
Эстон прислушивался, как его дыхание становится ровнее, а сердце начинает биться медленнее. Он не ожидал, что ему придется проводить такие усиленные тренировки, хоть и не собирался провести остаток дней, заплывая старческим жиром. Он чувствовал прилив сил. Первые несколько недель приходилось туго, но теперь он как будто помолодел лет на десять. Правда, напомнил он себе, даже если от его возраста отнять десять лет, это не будет той молодостью, которая нужна для предстоящего боя. Старость, старость…
Он вытер лицо и лысину полотенцем, обвязанным вокруг шеи, затем протянул его Людмиле. Она лишь чуть-чуть запыхалась, и Эстон не сомневался, его самолюбие было бы жестоко уязвлено, если бы он не знал, что она выросла в мире, где сила притяжения на двадцать процентов больше, чем на Земле. И сосуществовала с симбиотом, который удалял из ее крови вещества, образующиеся при физическом утомлении, с такой же скоростью, с какой они поступали в кровь.
Людмила улыбнулась ему — но он знал, что она волнуется. Да это и понятно: он сам был охвачен смертельной тревогой. Прошло уже четыре месяца со дня разбойного нападения на поезд — и ни малейших признаков присутствия тролля! Тонна плутония — чудовищная угроза сама по себе, но когда Людмила объяснила ему, что именно тролль может с этой тонной сделать, Эстону стало нехорошо от ужаса — впервые за много, много лет.
Он не имел ни малейшего представления о «цикле новой звезды», но процесс, который запускался серией последовательных термоядерных взрывов — да еще таких, которые возможно устроить с помощью такого количества радиоактивного материала, — несомненно, должен был быть чудовищно разрушителен. Он спросил у Людмилы, каковы могут быть его последствия, однако она отказалась вдаваться в подробности и описала лишь очевидный результат:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108