- Это уже ваша забота найти убийцу, а не моя. Главное, я не убивал. Я
тут ни при чем.
- Вы тут!.. - Струев стукнул кулаком по столу, голос его содрогнул
казенное здание. - Вы тут!.. Вы тут всего несколько дней... До этого все
было тихо... Когда вы ушли домой?
- Домой?
- Ну к своим родителям. Когда? Когда мы вас встретили? Или раньше
ушли?
- Не помню. Наверное, в десятом часу. Вечера. В четверг.
- Вы видели, что она лежала?
- Конечно, видел...
- Почему не подошли?
- Думал, просто лежит... В общем, этого не объяснишь, почему не
подошел.
- Постарайтесь объяснить.
- Я думал, что она жива...
- Потому не подошли?
- Да.
- Вы поссорились? Перед этим?
- Мы эти три дня только то и делали - ссорились.
- И вы пошли? Просто пошли? Когда человек лежит?
- Я же это вам объяснил и в первый раз. Пошел.
- Неужели вы так и не подошли к ней?
- Нет.
- Странно. Вы же видели, что она лежит без движений.
- Но я вам сказал... Тогда еще сказал... Было темно... Темно! Я не
знал, что она убита.
- Тем более, вам следовало бы подойти, - вступил в разговор старший
лейтенант. - Может, она на тот час была еще жива?
- Именно, - сказал с иронией подполковник и задал новый вопрос: как
он провел этот четверг?
- Вы были с Ириной весь день? - впился глазами.
- В этот день она не пошла на работу. С утра мы отвели в садик
Катюшу. Потом позавтракали. Затем пообедали. А в четыре часа дня я пошел в
садик за Катюшей один. Ирина сказала, что плохо себя чувствует.
- Тем более, надо было подойти к ней, когда она так лежала, - заметил
старший лейтенант.
- Мы играли с Катюшей до пяти часов, - не обратил внимания на слова
Васильева Ледик. - А когда я пришел, чтобы одеть ее и вести домой... Мне
воспитательница сказала... Ну что звонили сюда, и мне ее, Катюшу, одну не
отдадут...
- Кто звонил?
- Я не знаю.
- Ее родители? Она сама?
- И она, и ее родители, может.
- Это так сказала вам воспитательница?
- Да.
- И что вы предприняли?
- Я пошел за Ириной. Чтобы объясниться. Все-таки это и моя дочь. И,
может, вместе пойти и взять ребенка...
- Кто-то вас видел, когда вы шли вместе?
- Не знаю.
- Но в поселке вас многие знают. И вы знаете многих...
- У меня память на лица неважная. Мне кажется, весь поселок другой.
Теперь, после моей службы.
- И все-таки кто-то вас видел? - спросил Васильев.
- Почему вы так настаиваете? Это же все - случайные встречи.
- И все-таки?
- Я не знаю их фамилий.
- Не знаю, не знаю! - забормотал Васильев. - И так всю дорогу!

2. РАССУЖДЕНИЕ О СМЕРТИ
Я теперь часто езжу на наши кинорынки в качестве члена жюри.
Последний кинорынок аккредитовали более пятидесяти непосредственных
производителей продукции. Было на нем предложено для покупок пятьдесят
игровых, пять документальных и научно-популярных лент, двадцать
мультфильмов и т.п. Я был на нем в том же качестве - члена жюри.
Но почему сразу, по приезде оттуда, бросился в тот тихий, заштатный
шахтерский городок? Где было совершено убийство? Да потому, что взыграло
во мне убаюкивающая, убивающая нас конъюнктурщина.
Какова была программа свободного уже нашего кинорынка, где нет
прежних структур - это нравственно, это для наших советских людей -
тружеников, а это пошло, очернено, потому - нельзя, запретно?! На наш
кинорынок вываливается теперь все то, что покруче и побойче. Что
показывали (для покупателей) на этом последнем кинорынке? Сперва - про
убийства, потом - про изнасилования, затем - про убийства и сразу же - про
изнасилования. Если показывали мужскую тюрьму, то обязательно "паханов" и
новичков (мужские сексуальные игры), если женскую колонию, то -
мужеподобных женщин и сладеньких девочек, хором охающих за цветными
занавесками (женские половые игры).
И теперь, представьте, как покупатели кинорынка бросились приобретать
эту порнуху! Они ее хватали! Молча хватали. "Это пойдет в кинотеатрах у
нас!" - сказал мне с восхищением один такой торгаш. Они уверили меня, что
я несовременный, отстал от жизни. С кем-то из них я пил потом вечером в
престижном ресторане, построенном год назад. Пил, конечно, на их деньги. И
перевоспитывался - под их напором.
Перед этой поездкой на кинорынок я написал сто страниц убористого
текста - очередную детективную историю. Я боялся ее показывать знающим
людям: опозорят, скажут - чернуха! Вернувшись домой, войдя в прокуренный,
с чужими запахами коридор, вдруг представил, какой я, собственно, болван.
Я мог бы давно разбогатеть, то есть заработать бешеные деньги. Почему,
имея такую "продажную" на книжном рынке рукопись, бедный-бедный, я считал
в среде этих богачей копейки в своем кармане? Неужели я не мог, так же,
как они, ходить в ресторан, пить, заигрывать с девочками, приглашать их в
номер?
Ужас, за три дня пребывания в номере, мне пришлось заплатить бешеные
рубли, а возвратили мне в тамошней конторе жалкие копейки за каждые сутки.
Я жил эти три дня впроголодь - попивал чаек и заедал его булкой...
Зачем же я так глуп, если моя рукопись, похожая на их искусство,
прозябает в моей этой дурной смеженке? Давно мог бы я положить ее на стол
новых редакторов, неистово ищущих чернуху и порнуху. Почему я, олух,
всегда считал всю остросюжетную, подобную той, которая процветала на
кинорынке, продукцию вторым сортом? Кто мне привинтил подобную башку на
плечи? Кто внес в мои извилины подобное?
Ах, совокупность случайных обстоятельств в судьбе каждого из нас
предопределена! Ах, чем удивишь читателя, придумывая сногсшибательные
обстоятельства! Ах, право, грешно заострять и без того грешное бытие! Кто
это сказал? Я? Но посмотри на себя в зеркало. Это сказал подонок, который
просто не умеет жить.
Игра новой и новой мысли в литературе мое кредо. Но ведь тут-то тоже
все ясно! Смыслообразующим стержнем литературы в прежние, очень давние
времена был Бог. И все шло вокруг него. Но стали в литературе царствовать
Достоевский и Ницше. Достоевский возложил всю ответственность за
происходящее в мире на человека. Бедные маленькие люди! Раньше все можно
было свалить на кого-то, ныне - только на себя.
...О чем же я писал в ста страницах своей детективной повести, о
которой почему-то знала Лю? Я писал о женщине по имени Света. Ее убили
жестоко, по-зверски четверо мужчин. При этом присутствовала еще одна
женщина, случайная знакомая Светы. Оставшаяся в живых, эта женщина видела,
как четверо мужчин резали на куски Свету и бросали в костер. Чтобы замести
следы.
Вы спросите, за что они убили Свету?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31