Из чего следовало, что обвинение имело-таки под собой некую почву.
— Прошу обвинение продолжать, — произнес Балломут.
— По вопросу о произнесении Взрослого Слова прошу суд позволить пригласить свидетеля.
— Возражений нет.
— Вызывается Фелра, женщина человеческого рода.
Фелра заняла свидетельское место.
— Клянешься ли ты говорить правду, только правду и ничего кроме правды? — спросил ее подошедший голем Гранди.
— Конечно.
— Суд считает свидетельницу приведенной к присяге, — заявил Балломут, лишь слегка поморщившись от этого не совсем соответствующего строгой форме ответа.
— Где ты живешь? — спросил свидетельницу Грей.
— В глухоманной чащобе, к северу от озера Огр-Ызок.
— В чем заключается твой талант?
— Я призываю животных, чтобы они оказывали мне помощь.
— Доводилось ли тебе когда-либо общаться с обвиняемой, птицей рок Роксаной?
— Да, один раз, около двух лет назад.
— Расскажи об этом подробнее.
— Ну, все произошло случайно, и ничего особенно места не имело. Просто…
— Протестую! — заявила Яне, и ее луна колыхнулась. — Свидетельница не излагает факты, а предлагает собственные выводы и заключения.
— Протест принят, — сказал судья.
Грей Мэрфи поморщился и зашел с другой стороны:
— Вступала ли ты с обвиняемой в разговор?
— Да. Но на самом деле это был не…
— Протестую.
— Протест принят.
— Но обвинению необходимо прояснить обстоятельства этой встречи, — возразил Грей.
— Рекомендую обвинению сделать это таким способом, который не станет побуждать свидетельницу к каким бы то ни было выводам и оценкам, касающимся обвиняемой.
После недолгого раздумья Грей сказал:
— Обвинение ходатайствует о проведении следственного эксперимента с привлечением эксперта по спецэффектам и судебного переводчика, способного изложить показания свидетельницы в корректной форме, не содержащей выводов и оценок.
— Ходатайство удовлетворяется.
Волшебница Ирис и маленький голем Гранди выступили вперед.
— Какая требуется сцена? — осведомилась Ирис.
— Для начала зрители-присяжные должны представить себе жилище свидетельницы.
Ирис встала рядом со свидетельницей, и та заговорила снова, но на сей раз так тихо, что в зале ее слов не слышали. Зато через пару мгновений возникла убедительная иллюзия. Сначала с высоты полета птицы рок все увидели панораму озера Огр-Ызок с греющимися на мелководье зубастиками. К югу от него высился Громовой Купол прокляторов, к западу, чернее тучи, чернела Черная деревня. Потом панорама стала смещаться к северу, и одновременно точка обзора приближалась к земле. Наконец, за изгибами Люблю-реки, некогда превращенной в Убью-реку, но давно восстановившей прежнее дружелюбие, так что испившие из нее воды проникались друг к другу теплыми чувствами и частенько начинали целоваться, показались окрестности дома Фелры. Среди живописных зарослей женщина давала указания одному из любимейших своих животных, старательно запоминавшему и систематизировавшему все сведения кота-логу. Случайно проходивший мимо малый по имени Задевайло по своей привычке не мог упустить возможности задеть женщину за живое.
— Ну и дура же ты, я погляжу, — со смехом сказал он. — Неужто и вправду веришь, будто этот траченный молью меховой шар в состоянии что-то там запомнить и усвоить?
В разыгрываемой сцене Задевайло говорил голосом голема Гранди, но это не имело значения, потому как по части ехидных колкостей голему не было равных во всем Ксанфе.
Фелра, естественно, обиделась; она вовсе не считала себя глупой, да и выпад в адрес отличавшегося превосходной памятью, скрупулезностью и аккуратностью животного был воспринят ею как оскорбление.
— Ты, часом, не перегрелся, может, тебе водички попить? — сказала она.
В устах столь милой девицы подобная фраза должна была прозвучать почти как ругательство, и она тут же пожалела о сказанном. Правда, не из-за резкости тона, а единственно потому, что испугалась: а ну как этот неприятный тип и впрямь попьет из реки да, чего доброго, проникнется к ней теплыми чувствами.
Поэтому она вернулась в свою халупу и закрыла дверь, однако не слишком надеялась на то, что хлипкая дверь остановит приставалу. Выглянув в окно, Фелра увидела, что ей опасения были не напрасны, Задевайло склонился над рекой и, зачерпывая пригоршнями, жадно пил воду. Еще чуть-чуть, и он проникнется к ней такими теплыми чувствами, что только держись.
Как назло, ни одного из ее соседей, способных помочь в затруднительном положении, — ни Эласа, чей талант позволял путать людям имена, так что они решительно переставали понимать, кто есть кто; ни Тома, умевшего вызывать арсенальное облачко и извлекать из него любое оружие (небось противный Задевайло прослезился бы, выступи она против него с луком), поблизости не оказалось. Фелре оставалось лишь уносить ноги, для чего следовало быстренько призвать какое-нибудь животное. Недолго думая, она остановила свой выбор на рокко-коне, который, несмотря на склонность к пышности и роскоши, отличался исключительной быстротой бега. Стоит сесть на него верхом, и никакие приставалы, как бы ни были подогреты магией реки их чувства, ей не страшны.
Итак, она открыла рот, чтобы призвать животное, но едва успела произнести «рок», как Задевайло, с грохотом проломив стену домика, ввалился внутрь и так перепугал ее, что она не договорила слово. Мужчина, основательно разогретый своими теплыми чувствами, уже тянулся к ней, и ей оставалось лишь истошно (в надежде, что стошнит и она успеет скрыться) завизжать.
Однако талант ее уже начал действовать, и система магического поиска настроилась на ближайшее названное живое существо. К сожалению, оставшееся незаконченным слово прозвучало как название не животного, а птицы, а птицы не являлись ее специализацией в силу особенностей волшебного дара.
Внезапно Фелра ощутила, как невидимая сила вытащила ее сквозь проделанный Задевайлой проем наружу и подняла в воздух. Она поняла, что летит, а собравшись с мыслями, сообразила в чем дело: прозвучавшее вместо названия животного название птицы вызвало магический сбой, и чары, вместо того чтобы доставить призванное существо к ней, препровождали ее к нему. Оставалось лишь надеяться, что там, куда она попадет, будет не хуже, чем в компании чрезмерно разошедшегося мужчины.
В это, однако, верилось с трудом, ибо несло ее ввысь, по направлению к облаку, над которым, видимо, и парила ближайшая птица рок. Проблема заключалась в том, что в результате своей оговорки Фелра рисковала навернуться с изрядной высоты, ведь, как только она окажется рядом с птицей, действие чар закончится. Конечно, существовала вероятность того, что птица склюет ее на лету, но такая перспектива тоже не особо вдохновляла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Прошу обвинение продолжать, — произнес Балломут.
— По вопросу о произнесении Взрослого Слова прошу суд позволить пригласить свидетеля.
— Возражений нет.
— Вызывается Фелра, женщина человеческого рода.
Фелра заняла свидетельское место.
— Клянешься ли ты говорить правду, только правду и ничего кроме правды? — спросил ее подошедший голем Гранди.
— Конечно.
— Суд считает свидетельницу приведенной к присяге, — заявил Балломут, лишь слегка поморщившись от этого не совсем соответствующего строгой форме ответа.
— Где ты живешь? — спросил свидетельницу Грей.
— В глухоманной чащобе, к северу от озера Огр-Ызок.
— В чем заключается твой талант?
— Я призываю животных, чтобы они оказывали мне помощь.
— Доводилось ли тебе когда-либо общаться с обвиняемой, птицей рок Роксаной?
— Да, один раз, около двух лет назад.
— Расскажи об этом подробнее.
— Ну, все произошло случайно, и ничего особенно места не имело. Просто…
— Протестую! — заявила Яне, и ее луна колыхнулась. — Свидетельница не излагает факты, а предлагает собственные выводы и заключения.
— Протест принят, — сказал судья.
Грей Мэрфи поморщился и зашел с другой стороны:
— Вступала ли ты с обвиняемой в разговор?
— Да. Но на самом деле это был не…
— Протестую.
— Протест принят.
— Но обвинению необходимо прояснить обстоятельства этой встречи, — возразил Грей.
— Рекомендую обвинению сделать это таким способом, который не станет побуждать свидетельницу к каким бы то ни было выводам и оценкам, касающимся обвиняемой.
После недолгого раздумья Грей сказал:
— Обвинение ходатайствует о проведении следственного эксперимента с привлечением эксперта по спецэффектам и судебного переводчика, способного изложить показания свидетельницы в корректной форме, не содержащей выводов и оценок.
— Ходатайство удовлетворяется.
Волшебница Ирис и маленький голем Гранди выступили вперед.
— Какая требуется сцена? — осведомилась Ирис.
— Для начала зрители-присяжные должны представить себе жилище свидетельницы.
Ирис встала рядом со свидетельницей, и та заговорила снова, но на сей раз так тихо, что в зале ее слов не слышали. Зато через пару мгновений возникла убедительная иллюзия. Сначала с высоты полета птицы рок все увидели панораму озера Огр-Ызок с греющимися на мелководье зубастиками. К югу от него высился Громовой Купол прокляторов, к западу, чернее тучи, чернела Черная деревня. Потом панорама стала смещаться к северу, и одновременно точка обзора приближалась к земле. Наконец, за изгибами Люблю-реки, некогда превращенной в Убью-реку, но давно восстановившей прежнее дружелюбие, так что испившие из нее воды проникались друг к другу теплыми чувствами и частенько начинали целоваться, показались окрестности дома Фелры. Среди живописных зарослей женщина давала указания одному из любимейших своих животных, старательно запоминавшему и систематизировавшему все сведения кота-логу. Случайно проходивший мимо малый по имени Задевайло по своей привычке не мог упустить возможности задеть женщину за живое.
— Ну и дура же ты, я погляжу, — со смехом сказал он. — Неужто и вправду веришь, будто этот траченный молью меховой шар в состоянии что-то там запомнить и усвоить?
В разыгрываемой сцене Задевайло говорил голосом голема Гранди, но это не имело значения, потому как по части ехидных колкостей голему не было равных во всем Ксанфе.
Фелра, естественно, обиделась; она вовсе не считала себя глупой, да и выпад в адрес отличавшегося превосходной памятью, скрупулезностью и аккуратностью животного был воспринят ею как оскорбление.
— Ты, часом, не перегрелся, может, тебе водички попить? — сказала она.
В устах столь милой девицы подобная фраза должна была прозвучать почти как ругательство, и она тут же пожалела о сказанном. Правда, не из-за резкости тона, а единственно потому, что испугалась: а ну как этот неприятный тип и впрямь попьет из реки да, чего доброго, проникнется к ней теплыми чувствами.
Поэтому она вернулась в свою халупу и закрыла дверь, однако не слишком надеялась на то, что хлипкая дверь остановит приставалу. Выглянув в окно, Фелра увидела, что ей опасения были не напрасны, Задевайло склонился над рекой и, зачерпывая пригоршнями, жадно пил воду. Еще чуть-чуть, и он проникнется к ней такими теплыми чувствами, что только держись.
Как назло, ни одного из ее соседей, способных помочь в затруднительном положении, — ни Эласа, чей талант позволял путать людям имена, так что они решительно переставали понимать, кто есть кто; ни Тома, умевшего вызывать арсенальное облачко и извлекать из него любое оружие (небось противный Задевайло прослезился бы, выступи она против него с луком), поблизости не оказалось. Фелре оставалось лишь уносить ноги, для чего следовало быстренько призвать какое-нибудь животное. Недолго думая, она остановила свой выбор на рокко-коне, который, несмотря на склонность к пышности и роскоши, отличался исключительной быстротой бега. Стоит сесть на него верхом, и никакие приставалы, как бы ни были подогреты магией реки их чувства, ей не страшны.
Итак, она открыла рот, чтобы призвать животное, но едва успела произнести «рок», как Задевайло, с грохотом проломив стену домика, ввалился внутрь и так перепугал ее, что она не договорила слово. Мужчина, основательно разогретый своими теплыми чувствами, уже тянулся к ней, и ей оставалось лишь истошно (в надежде, что стошнит и она успеет скрыться) завизжать.
Однако талант ее уже начал действовать, и система магического поиска настроилась на ближайшее названное живое существо. К сожалению, оставшееся незаконченным слово прозвучало как название не животного, а птицы, а птицы не являлись ее специализацией в силу особенностей волшебного дара.
Внезапно Фелра ощутила, как невидимая сила вытащила ее сквозь проделанный Задевайлой проем наружу и подняла в воздух. Она поняла, что летит, а собравшись с мыслями, сообразила в чем дело: прозвучавшее вместо названия животного название птицы вызвало магический сбой, и чары, вместо того чтобы доставить призванное существо к ней, препровождали ее к нему. Оставалось лишь надеяться, что там, куда она попадет, будет не хуже, чем в компании чрезмерно разошедшегося мужчины.
В это, однако, верилось с трудом, ибо несло ее ввысь, по направлению к облаку, над которым, видимо, и парила ближайшая птица рок. Проблема заключалась в том, что в результате своей оговорки Фелра рисковала навернуться с изрядной высоты, ведь, как только она окажется рядом с птицей, действие чар закончится. Конечно, существовала вероятность того, что птица склюет ее на лету, но такая перспектива тоже не особо вдохновляла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91