Черт побери, я не могу оставить их безнаказанными!
Днем Кросс читал книги по военной теории и истории, по вечерам пил. Но однажды он закрыл том Клаузевица и отбросил его в сторону. Клаузевиц не объяснял, как добраться до людей, которые, не нарушая законов, обобрали человека до нитки и довели его до самоубийства.
Или объяснял? Может, проблема эта все-таки не юридическая, а военная, и следовало лишь выбрать пригодные стратегию и тактику?
Кросс написал в Вашингтон. Попросил соответствующие службы Пентагона прислать ему адреса тех, кто служил под его началом в Лаосе, а сейчас вернулся к мирной жизни. Письмо его долго гуляло по инстанциям, но в конце концов полковник получил список из двадцати трех фамилий.
Два дня он провел над списком, вспоминая, что за человек стоит за каждой фамилией, оценивая его достоинства и недостатки. Сначала Кросс хотел связаться со всеми, но потом пришел к выводу, что не более десяти человек из двадцати трех ответят согласием на его предложение.
В результате он выбрал пятерых. Офицера и четырех рядовых. Полковник позвонил им всем. Они приехали в Тарритаун и среагировали так, как он и ожидал.
«Парни что надо», — подумал он. Джунгли остаются джунглями, будь то Лаос или Соединенные Штаты. Те же джунгли, та же война, победы в которой могут добиться только профессионалы. Такие, как Мэнсо, Мердок, Симмонз, Джордано и Ден.
Глава 3
Симмонз косил траву. Ему не нравилось, когда она вырастала выше полутора дюймов, а потому каждые вторник и пятницу, настроив косилку, он перед обедом выкашивал всю лужайку. Симмонз мог это делать в любое время, потому что работал дома и не ходил на службу, но он предпочитал ходить за большой ротационной косилкой именно в тот час, когда соседи возвращались с работы. Прочими делами по дому он занимался лишь по необходимости. Но Симмонзу хотелось, чтобы соседи видели, как он косит траву.
— Говард! Говард! — Он выключил электродвигатель и направился к дому. Эстер стояла в дверях; лучи заходящего солнца поблескивали на ее очках. — Телеграмма.
— Опять!.. — вздохнул он.
— Я попросила зачитать ее по телефону.
— Так что в ней?
— Раньше они приносили телеграммы, а теперь зачитывают по телефону.
Симмонз с удовольствием накричал бы на нее, чтобы не толкла воду в ступе, но он не позволял себе этого с их первой встречи три года тому назад. Три года вместе, один родившийся ребенок, второго она носила под сердцем, и ни одного окрика. Но ее манера выдавать информацию по каплям раздражала его. К тому же из-за солнечных бликов он не мог видеть выражение ее глаз.
Симмонз подошел ближе, взял Эстер за руку.
— Плохие новости?
— Нет. Если и плохие, то для меня. Я все записала. — Она повернулась, и он последовал за ней в дом. — На рынок выброшена еще одна коллекция, следовательно, у тебя очередная деловая поездка. Вот.
Он прочитал:
«ИМЕЕТСЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ОБГОВОРИТЬ ПРИОБРЕТЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ КОЛЛЕКЦИИ ДЕВЯТНАДЦАТОГО ВЕКА ЦЕЛЕСООБРАЗНО ПРИЕХАТЬ В ЧЕТВЕРГ».
И подпись: «РОДЖЕР КРОСС».
— Ты, конечно, поедешь?
— Если тебе нравится, что на столе есть еда, то я поеду.
— Мне нравится, что на столе есть еда. Но мне нравится и муж в доме. Куда ты едешь?
— Кросс живет в Нью-Йорке, но коллекция может прибыть куда угодно. Сначала я встречусь с ним, а потом отправлюсь туда, куда он скажет.
— Почему этих коллекций нет в Детройте? Можно подумать, что во всем штате Мичиган нет ни одного коллекционера марок. А может, если им хочется что-то продать, они звонят торговцам в Аризону или в Нью-Мехико? Этот Роджер Кросс и раньше присылал тебе телеграммы?
Симмонз кивнул.
— Понимаешь, у него очень узкая специализация. Если коллекция ему не подходит, он связывается с коллегами. Если я продаю коллекцию, Кросс получает комиссионные.
— Я надеюсь, на этот раз ты уедешь ненадолго?.. Все-таки через два месяца ты снова станешь папой. Хорошо бы тебе в это время быть здесь.
Симмонз подошел к Эстер сзади, обхватил руками, погладил живот.
— Милая у нас крошка.
— Ну перестань.
Его руки двинулись вверх, к ее внушительных; размеров груди.
— Повезло нашему младшенькому! Еды хватит с лихвой.
Колокольчиком зазвенел ее смех, она выскользнула из его объятий.
— Эк тебя понесло, Говард Симмонз. Мне, между прочим, надо готовить обед, а тебе — докашивать лужайку. Ты же не хочешь, чтобы соседи говорили, будто ты не следишь за своими владениями.
— А это разве не мои владения, госпожа Эстер? — Он уперся взглядом в ее грудь.
— Иди, иди!.. — улыбнулась Эстер.
* * *
После обеда Симмонз позвонил в «Нортуэст ориент» и заказал билет на вечерний рейс в среду. Выкупал маленького Мартина, поиграл с ним, уложил в кроватку, потом посидел с Эстер перед большим цветным телевизором. Но экрана он словно и не видел. Мысли его были далеко. Симмонз гадал, зачем его вызывает полковник.
Иной раз он задумывался, как относятся к нему остальные. Полковник его любил, в этом он не сомневался, а вот в присутствии других ему иной раз становилось не по себе. У него возникало ощущение, что рядом с ним они чувствуют себя не в своей тарелке. Симмонз знал, что во всем виновата его сверхчувствительность, но, с другой стороны, даже на гражданке он не мог преодолеть армейскую кастовость. Он был офицером, капитаном, они — рядовыми, и это разделяло их, словно пропасть.
В ходе их первой операции, в Канаде, он особенно остро чувствовал дистанцию между собой и Деном, Джордано, Мердоком и Мэнсо. В большей степени это, возможно, относилось к Мердоку, но и к другим тоже. Однако он не мог не признать, что пропасть эта им не мешала. Пятеро работали в команде, вместе планировали операцию, вместе ее выполняли, а потом в большом доме полковника в Тарритауне поровну разделили добычу. Каждому досталось больше пятидесяти тысяч долларов наличными.
— Я хочу поблагодарить вас всех, — подвел итог полковник. — Теперь возвращайтесь по домам, живите, как жили. Не думаю, что мы будем видеться часто. Но если у кого-нибудь возникнут проблемы, любые проблемы, сразу же звоните.
Возникла неловкая пауза, а потом Джордано выразил общее мнение.
— Позвольте сказать, сэр. В прошлом месяце, впервые с тех пор, как снял форму, я почувствовал себя человеком, сэр.
Все дружно закивали. А Бен Мердок добавил:
— Вы знаете, мы могли бы это и повторить.
Они проговорили всю ночь. В стране хватало нечестных людей, перед которыми пасовал закон, и грязных денег. Но деньги, отобранные у них, становились чистыми. Люди эти были жесткие, жестокие, но тех, кто прошел Лаос, не впечатляли бугры мышц штатских. Правильно говорил полковник, Америка — те же джунгли, а их специально готовили для войны в джунглях. По высшему разряду.
Полковник помог им распланировать личную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Днем Кросс читал книги по военной теории и истории, по вечерам пил. Но однажды он закрыл том Клаузевица и отбросил его в сторону. Клаузевиц не объяснял, как добраться до людей, которые, не нарушая законов, обобрали человека до нитки и довели его до самоубийства.
Или объяснял? Может, проблема эта все-таки не юридическая, а военная, и следовало лишь выбрать пригодные стратегию и тактику?
Кросс написал в Вашингтон. Попросил соответствующие службы Пентагона прислать ему адреса тех, кто служил под его началом в Лаосе, а сейчас вернулся к мирной жизни. Письмо его долго гуляло по инстанциям, но в конце концов полковник получил список из двадцати трех фамилий.
Два дня он провел над списком, вспоминая, что за человек стоит за каждой фамилией, оценивая его достоинства и недостатки. Сначала Кросс хотел связаться со всеми, но потом пришел к выводу, что не более десяти человек из двадцати трех ответят согласием на его предложение.
В результате он выбрал пятерых. Офицера и четырех рядовых. Полковник позвонил им всем. Они приехали в Тарритаун и среагировали так, как он и ожидал.
«Парни что надо», — подумал он. Джунгли остаются джунглями, будь то Лаос или Соединенные Штаты. Те же джунгли, та же война, победы в которой могут добиться только профессионалы. Такие, как Мэнсо, Мердок, Симмонз, Джордано и Ден.
Глава 3
Симмонз косил траву. Ему не нравилось, когда она вырастала выше полутора дюймов, а потому каждые вторник и пятницу, настроив косилку, он перед обедом выкашивал всю лужайку. Симмонз мог это делать в любое время, потому что работал дома и не ходил на службу, но он предпочитал ходить за большой ротационной косилкой именно в тот час, когда соседи возвращались с работы. Прочими делами по дому он занимался лишь по необходимости. Но Симмонзу хотелось, чтобы соседи видели, как он косит траву.
— Говард! Говард! — Он выключил электродвигатель и направился к дому. Эстер стояла в дверях; лучи заходящего солнца поблескивали на ее очках. — Телеграмма.
— Опять!.. — вздохнул он.
— Я попросила зачитать ее по телефону.
— Так что в ней?
— Раньше они приносили телеграммы, а теперь зачитывают по телефону.
Симмонз с удовольствием накричал бы на нее, чтобы не толкла воду в ступе, но он не позволял себе этого с их первой встречи три года тому назад. Три года вместе, один родившийся ребенок, второго она носила под сердцем, и ни одного окрика. Но ее манера выдавать информацию по каплям раздражала его. К тому же из-за солнечных бликов он не мог видеть выражение ее глаз.
Симмонз подошел ближе, взял Эстер за руку.
— Плохие новости?
— Нет. Если и плохие, то для меня. Я все записала. — Она повернулась, и он последовал за ней в дом. — На рынок выброшена еще одна коллекция, следовательно, у тебя очередная деловая поездка. Вот.
Он прочитал:
«ИМЕЕТСЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ОБГОВОРИТЬ ПРИОБРЕТЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ КОЛЛЕКЦИИ ДЕВЯТНАДЦАТОГО ВЕКА ЦЕЛЕСООБРАЗНО ПРИЕХАТЬ В ЧЕТВЕРГ».
И подпись: «РОДЖЕР КРОСС».
— Ты, конечно, поедешь?
— Если тебе нравится, что на столе есть еда, то я поеду.
— Мне нравится, что на столе есть еда. Но мне нравится и муж в доме. Куда ты едешь?
— Кросс живет в Нью-Йорке, но коллекция может прибыть куда угодно. Сначала я встречусь с ним, а потом отправлюсь туда, куда он скажет.
— Почему этих коллекций нет в Детройте? Можно подумать, что во всем штате Мичиган нет ни одного коллекционера марок. А может, если им хочется что-то продать, они звонят торговцам в Аризону или в Нью-Мехико? Этот Роджер Кросс и раньше присылал тебе телеграммы?
Симмонз кивнул.
— Понимаешь, у него очень узкая специализация. Если коллекция ему не подходит, он связывается с коллегами. Если я продаю коллекцию, Кросс получает комиссионные.
— Я надеюсь, на этот раз ты уедешь ненадолго?.. Все-таки через два месяца ты снова станешь папой. Хорошо бы тебе в это время быть здесь.
Симмонз подошел к Эстер сзади, обхватил руками, погладил живот.
— Милая у нас крошка.
— Ну перестань.
Его руки двинулись вверх, к ее внушительных; размеров груди.
— Повезло нашему младшенькому! Еды хватит с лихвой.
Колокольчиком зазвенел ее смех, она выскользнула из его объятий.
— Эк тебя понесло, Говард Симмонз. Мне, между прочим, надо готовить обед, а тебе — докашивать лужайку. Ты же не хочешь, чтобы соседи говорили, будто ты не следишь за своими владениями.
— А это разве не мои владения, госпожа Эстер? — Он уперся взглядом в ее грудь.
— Иди, иди!.. — улыбнулась Эстер.
* * *
После обеда Симмонз позвонил в «Нортуэст ориент» и заказал билет на вечерний рейс в среду. Выкупал маленького Мартина, поиграл с ним, уложил в кроватку, потом посидел с Эстер перед большим цветным телевизором. Но экрана он словно и не видел. Мысли его были далеко. Симмонз гадал, зачем его вызывает полковник.
Иной раз он задумывался, как относятся к нему остальные. Полковник его любил, в этом он не сомневался, а вот в присутствии других ему иной раз становилось не по себе. У него возникало ощущение, что рядом с ним они чувствуют себя не в своей тарелке. Симмонз знал, что во всем виновата его сверхчувствительность, но, с другой стороны, даже на гражданке он не мог преодолеть армейскую кастовость. Он был офицером, капитаном, они — рядовыми, и это разделяло их, словно пропасть.
В ходе их первой операции, в Канаде, он особенно остро чувствовал дистанцию между собой и Деном, Джордано, Мердоком и Мэнсо. В большей степени это, возможно, относилось к Мердоку, но и к другим тоже. Однако он не мог не признать, что пропасть эта им не мешала. Пятеро работали в команде, вместе планировали операцию, вместе ее выполняли, а потом в большом доме полковника в Тарритауне поровну разделили добычу. Каждому досталось больше пятидесяти тысяч долларов наличными.
— Я хочу поблагодарить вас всех, — подвел итог полковник. — Теперь возвращайтесь по домам, живите, как жили. Не думаю, что мы будем видеться часто. Но если у кого-нибудь возникнут проблемы, любые проблемы, сразу же звоните.
Возникла неловкая пауза, а потом Джордано выразил общее мнение.
— Позвольте сказать, сэр. В прошлом месяце, впервые с тех пор, как снял форму, я почувствовал себя человеком, сэр.
Все дружно закивали. А Бен Мердок добавил:
— Вы знаете, мы могли бы это и повторить.
Они проговорили всю ночь. В стране хватало нечестных людей, перед которыми пасовал закон, и грязных денег. Но деньги, отобранные у них, становились чистыми. Люди эти были жесткие, жестокие, но тех, кто прошел Лаос, не впечатляли бугры мышц штатских. Правильно говорил полковник, Америка — те же джунгли, а их специально готовили для войны в джунглях. По высшему разряду.
Полковник помог им распланировать личную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34