Корпус автомобиля чуть качнуло. Юноша повернул ключ в замке зажигания, сработал стартер. «Хорошенькое будет дело, — подумал Мэнсо, — если я отсоединил не тот проводок и этот чертов автомобиль все-таки двинется с места. Он же меня просто переедет пополам. Впрочем, если я не могу отличить нужный проводок от ненужного, то другого и не заслуживаю».
Двигатель, однако, не завелся. Юноша терзал и терзал стартер, но искра в цилиндры не попадала. «Остановись, — мысленно приказал Мэнсо. — А не то посадишь аккумулятор. Выметайся из машины, недоумок!»
Дверца открылась, юноша вылез из кабины и ушел. Мэнсо выждал несколько секунд, затем начал выбираться из-под машины со стороны сиденья пассажира. Присев за колесом, он увидел, что юноша возвращается с Бадди Райсом. Тот явно злился. Юноша пытался что-то объяснить, а Райс сердито отчитывал его за то, что он, должно быть, еще не научился заводить мотор и залил этот чертов карбюратор. А пора бы научиться, потому что неучей мистер Платт увольняет сразу.
Райс сел за руль, повернул ключ зажигания.
— Видите, мистер Райс? Стартер работает, а искра не проходит. Я подумал...
— Карбюратор не залит, — Райс дернул рычаг, открывающий капот, и выскользнул из машины. — Иди сюда! Поднимал капот? И не вешай мне лапшу на уши. Если поднимал, я это узнаю. Это большой автомобиль, хороший автомобиль, а мальчишки любят копаться в чужих автомобилях. Своих-то нет. Поднимал капот?
— Мистер Райс, клянусь своей матерью...
— Спички есть? На вот, возьми. Зажги и держи. Держи так, чтобы пламя не дрожало, черт побери. Я же ничего не вижу!
Нож Мэнсо уже держал в левой руке. Из отличной немецкой стали, без рукоятки. Вроде бы для рукопашного боя больше подходили ножи с рукояткой, но Мэнсо нравился именно такой, потому что спрятать его не составляло труда, можно было прилепить к руке или положить в ботинок. Нож он перехватил правой рукой, левую поднял на уровень лица, выставив вперед локоть. Двигался Мэнсо быстро и бесшумно, по широкой дуге, которая вывела его им за спину.
— Посмотри сюда, дерьмо вонючее! Видишь этот проводок? Ты тут ковырялся и оборвал его.
— Я клянусь, клянусь матерью...
— Да пошёл ты со своей матерью!
Больше Райс не произнес ни слова. Мэнсо ударил юношу ладонью по шее, в последнюю секунду чуть смягчив удар, и мгновенно этой же рукой зажал рот Райсу. Другая рука с ножом уже двигалась к цели. Мэнсо вспомнил часового в Лаосе, вспомнил других людей, которые умерли, не проронив ни звука. Воспоминания ожили перед его мысленным взором, когда нож аккуратно вошел в тело Бадди Райса между шеей и ключицей, перерезая артерию и рассекая нервные узлы.
Так же быстро Мэнсо выхватил лезвие, вытер нож о пиджак Райса, одновременно опуская его на землю. На юношу он даже не посмотрел. Знал, что тот жив, но придет в себя минимум через десять минут. Мэнсо закрепил нож на руке, развернулся и побежал. Достав из-за пояса майку, он тем же манером преодолел изгородь, пересек лужайку, по подъездной дорожке выбежал на улицу, добрался до «плимута», завел мотор и медленно тронулся с места, подавив желание вдавить в пол педаль газа.
Платт обнаружил Бадди Райса через шесть минут после его смерти. К тому времени Мэнсо проехал уже десять кварталов.
Глава 13
Ден поднялся наверх с небольшой деревянной салатницей. В ней плавали в шоколадном соусе два шарика мороженого, присыпанные шоколадом и орешками и украшенные зефиром. Полковник посмотрел на салатницу, скорчив гримасу.
— Святой Боже! Неужели ты будешь это есть?
— Это пломбир в шоколадном соусе, сэр.
— Да, я понимаю. А сверху взбитые сливки? Я удивлен, что у Элен нашлись все необходимые составляющие.
— Это зефир, сэр. Не думаю, что нашлись бы. По дороге сюда я заехал в магазин, а потом поставил все в морозилку. — Ден положил в рот ложку мороженого, улыбнулся, словно извиняясь. — Я сладкоежка, сэр.
— Просто чудо, что ты не толстеешь.
— Я этим не злоупотребляю, сэр. И потом я очень много двигаюсь. Но вечером просто не могу без сладкого. Все равно как те, которые не ложатся спать, не пропустив стаканчика.
Полковник покачал головой.
— Я вот не ел ничего такого уже добрых тридцать лет.
— Хотите мороженого? Я мигом все устрою.
— Не надо, Френк.
— Я в этом дока, сэр. Управлюсь вмиг, а вы пока еще раз просмотрите мои эскизы.
— Столько мне не съесть. Если только четверть, твоей порции...
— Четверть так четверть. Я сейчас.
Полковник покачал головой, затем хохотнул.
Склонился над эскизом. У Дена действительно был острый глаз, так что эскиз этот достаточно точно воспроизводил чертеж архитектора, проектировавшего здание Торгового банка в Нью-Корнуолле. Зазвонил телефон. Полковник взял трубку.
Мэнсо. Полковник слушал внимательно, отвечал односложно. Положив трубку, он вновь посмотрел на эскиз, но не смог сосредоточиться. Он думал о жизни и смерти, преступлении и наказании, о бесконечной череде вечных загадок.
Библия лежала на столе. Большой том в потертом кожаном переплете с пятнами от воды. Хватало пятен и на страницах. В семье Кросса этой Библией пользовались больше сотни лет. Держа ее в руках, он вспомнил, как еще мальчиком обратил внимание на дату на титульном листе. «БОСТОН: MDCCCLVII. 1857». Когда он впервые раскрыл ее, книга казалась ему очень старой. Теперь ему было практически столько же лет, сколько ей тогда.
Исход, двадцать первая глава.
"Кто ударит человека, так что он умрет, да будет предан смерти.
Но если кто не злоумышлял, а Бог попустил ему попасть под руки его, то Я назначу у тебя место, куда убежать убийце.
А если кто с намерением умертвит ближнего коварно, то и от жертвенника Моего бери его на смерть...
А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб".
Полковник положил руки на стол и поднял глаза к потолку. Он услышал шаги Дена на лестнице, услышал, как тот переступил порог, но продолжал смотреть в потолок, поэтому Ден после короткого колебания ретировался в коридор.
А Кросс перешел от Ветхого завета к Новому, от Отца к Сыну. Евангелие от Матфея, глава 5, стихи 38-39: «Вы слышали, что сказано: „Око за око, и зуб за зуб“. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».
Ветхий завет и Новый, Отец и Сын. Нет ли здесь противоречия?
«Сын умер молодым, — думал полковник. — Молодые — они другие, все видят иначе, видят, каким должно быть то или другое. Возможно, — думал он, — мысль эту кто-то сочтет за святотатство, но если бы Сын прожил дольше, Его глаза и Его душа старели бы вместе с Ним и Он становился бы все больше похожим на Отца. Он противился бы злу, Он бы требовал око за око».
Кросс оттолкнулся от стола и кашлянул, показывая Дену, что тот может войти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Двигатель, однако, не завелся. Юноша терзал и терзал стартер, но искра в цилиндры не попадала. «Остановись, — мысленно приказал Мэнсо. — А не то посадишь аккумулятор. Выметайся из машины, недоумок!»
Дверца открылась, юноша вылез из кабины и ушел. Мэнсо выждал несколько секунд, затем начал выбираться из-под машины со стороны сиденья пассажира. Присев за колесом, он увидел, что юноша возвращается с Бадди Райсом. Тот явно злился. Юноша пытался что-то объяснить, а Райс сердито отчитывал его за то, что он, должно быть, еще не научился заводить мотор и залил этот чертов карбюратор. А пора бы научиться, потому что неучей мистер Платт увольняет сразу.
Райс сел за руль, повернул ключ зажигания.
— Видите, мистер Райс? Стартер работает, а искра не проходит. Я подумал...
— Карбюратор не залит, — Райс дернул рычаг, открывающий капот, и выскользнул из машины. — Иди сюда! Поднимал капот? И не вешай мне лапшу на уши. Если поднимал, я это узнаю. Это большой автомобиль, хороший автомобиль, а мальчишки любят копаться в чужих автомобилях. Своих-то нет. Поднимал капот?
— Мистер Райс, клянусь своей матерью...
— Спички есть? На вот, возьми. Зажги и держи. Держи так, чтобы пламя не дрожало, черт побери. Я же ничего не вижу!
Нож Мэнсо уже держал в левой руке. Из отличной немецкой стали, без рукоятки. Вроде бы для рукопашного боя больше подходили ножи с рукояткой, но Мэнсо нравился именно такой, потому что спрятать его не составляло труда, можно было прилепить к руке или положить в ботинок. Нож он перехватил правой рукой, левую поднял на уровень лица, выставив вперед локоть. Двигался Мэнсо быстро и бесшумно, по широкой дуге, которая вывела его им за спину.
— Посмотри сюда, дерьмо вонючее! Видишь этот проводок? Ты тут ковырялся и оборвал его.
— Я клянусь, клянусь матерью...
— Да пошёл ты со своей матерью!
Больше Райс не произнес ни слова. Мэнсо ударил юношу ладонью по шее, в последнюю секунду чуть смягчив удар, и мгновенно этой же рукой зажал рот Райсу. Другая рука с ножом уже двигалась к цели. Мэнсо вспомнил часового в Лаосе, вспомнил других людей, которые умерли, не проронив ни звука. Воспоминания ожили перед его мысленным взором, когда нож аккуратно вошел в тело Бадди Райса между шеей и ключицей, перерезая артерию и рассекая нервные узлы.
Так же быстро Мэнсо выхватил лезвие, вытер нож о пиджак Райса, одновременно опуская его на землю. На юношу он даже не посмотрел. Знал, что тот жив, но придет в себя минимум через десять минут. Мэнсо закрепил нож на руке, развернулся и побежал. Достав из-за пояса майку, он тем же манером преодолел изгородь, пересек лужайку, по подъездной дорожке выбежал на улицу, добрался до «плимута», завел мотор и медленно тронулся с места, подавив желание вдавить в пол педаль газа.
Платт обнаружил Бадди Райса через шесть минут после его смерти. К тому времени Мэнсо проехал уже десять кварталов.
Глава 13
Ден поднялся наверх с небольшой деревянной салатницей. В ней плавали в шоколадном соусе два шарика мороженого, присыпанные шоколадом и орешками и украшенные зефиром. Полковник посмотрел на салатницу, скорчив гримасу.
— Святой Боже! Неужели ты будешь это есть?
— Это пломбир в шоколадном соусе, сэр.
— Да, я понимаю. А сверху взбитые сливки? Я удивлен, что у Элен нашлись все необходимые составляющие.
— Это зефир, сэр. Не думаю, что нашлись бы. По дороге сюда я заехал в магазин, а потом поставил все в морозилку. — Ден положил в рот ложку мороженого, улыбнулся, словно извиняясь. — Я сладкоежка, сэр.
— Просто чудо, что ты не толстеешь.
— Я этим не злоупотребляю, сэр. И потом я очень много двигаюсь. Но вечером просто не могу без сладкого. Все равно как те, которые не ложатся спать, не пропустив стаканчика.
Полковник покачал головой.
— Я вот не ел ничего такого уже добрых тридцать лет.
— Хотите мороженого? Я мигом все устрою.
— Не надо, Френк.
— Я в этом дока, сэр. Управлюсь вмиг, а вы пока еще раз просмотрите мои эскизы.
— Столько мне не съесть. Если только четверть, твоей порции...
— Четверть так четверть. Я сейчас.
Полковник покачал головой, затем хохотнул.
Склонился над эскизом. У Дена действительно был острый глаз, так что эскиз этот достаточно точно воспроизводил чертеж архитектора, проектировавшего здание Торгового банка в Нью-Корнуолле. Зазвонил телефон. Полковник взял трубку.
Мэнсо. Полковник слушал внимательно, отвечал односложно. Положив трубку, он вновь посмотрел на эскиз, но не смог сосредоточиться. Он думал о жизни и смерти, преступлении и наказании, о бесконечной череде вечных загадок.
Библия лежала на столе. Большой том в потертом кожаном переплете с пятнами от воды. Хватало пятен и на страницах. В семье Кросса этой Библией пользовались больше сотни лет. Держа ее в руках, он вспомнил, как еще мальчиком обратил внимание на дату на титульном листе. «БОСТОН: MDCCCLVII. 1857». Когда он впервые раскрыл ее, книга казалась ему очень старой. Теперь ему было практически столько же лет, сколько ей тогда.
Исход, двадцать первая глава.
"Кто ударит человека, так что он умрет, да будет предан смерти.
Но если кто не злоумышлял, а Бог попустил ему попасть под руки его, то Я назначу у тебя место, куда убежать убийце.
А если кто с намерением умертвит ближнего коварно, то и от жертвенника Моего бери его на смерть...
А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб".
Полковник положил руки на стол и поднял глаза к потолку. Он услышал шаги Дена на лестнице, услышал, как тот переступил порог, но продолжал смотреть в потолок, поэтому Ден после короткого колебания ретировался в коридор.
А Кросс перешел от Ветхого завета к Новому, от Отца к Сыну. Евангелие от Матфея, глава 5, стихи 38-39: «Вы слышали, что сказано: „Око за око, и зуб за зуб“. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».
Ветхий завет и Новый, Отец и Сын. Нет ли здесь противоречия?
«Сын умер молодым, — думал полковник. — Молодые — они другие, все видят иначе, видят, каким должно быть то или другое. Возможно, — думал он, — мысль эту кто-то сочтет за святотатство, но если бы Сын прожил дольше, Его глаза и Его душа старели бы вместе с Ним и Он становился бы все больше похожим на Отца. Он противился бы злу, Он бы требовал око за око».
Кросс оттолкнулся от стола и кашлянул, показывая Дену, что тот может войти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34