В Индии, как и в Англии, доктрины существуют для образованных, а догмы - для необразованных людей; грубое мясо - для мужчин, а молоко - для детей; факты - для немногих, а фикции - для многих; реальность - для мудрого, выдумки - для простака; эзотерическая истина - для философа, а экзотерический миф - для дурака.
Подобно философии, которой учит этот автор в цитируемой работе, задачей Теософского общества является "очищение духовной Истины".
Нью-Йорк, 20 января 1877 года.
"Спиритуалист", 8 февраля 1878 года.
ЧТО В ИМЕНИ?
О ТОМ, ПОЧЕМУ ЖУРНАЛ НАЗЫВАЕТСЯ "ЛЮЦИФЕР"
Что в имени? Очень часто в нем содержится больше, чем способен понять непосвященный и может объяснить ученый мистик. Это невидимое, потайное, но очень сильное воздействие, которое каждое имя несет с собой и "оставляет везде, куда оно попадает". Карлейль полагал, что "в именах есть многое, нет, почти все". "Если бы я смог раскрыть влияние имен, которые являются наиболее важными из всех покровов, я был бы вторым великим Трисмегистом", - пишет он.
Название или имя журнала, посвященного определенной теме, является, таким образом, наиболее важным; ибо это, поистине, то невидимое зерно, из которого либо вырастет "дерево, дающее тень повсюду вокруг", по плодам которого должно судить о природе вызванных им результатов, или оно будет тем деревом, которое будет вянуть и засохнет. Это соображение показывает, что имя данного журнала - весьма сомнительное для ушей ортодоксального христианина - не есть результат легкомысленного выбора, но возникло как результат длительного обдумывания его пригодности и было принято как лучший символ из возможных, чтобы наглядно отразить эту тему и ее ожидаемые результаты.
Первая и наиболее важная, если не единственная цель нашего журнала, выражена строками Первого послания к Коринфянам на его титульном листе. Он должен пролить свет на "скрытое во мраке" (IV, 5), показать истинные свойства и подлинное первоначальное значение вещей и имен, людей, их поступков и обычаев; и, в конце концов, он борется с предубеждением, лицемерием и обманом в любом народе, в любом классе общества и в любой области жизни. Эта задача весьма трудоемкая, но она не является ни невыполнимой, ни бесполезной, даже если это всего лишь эксперимент.
Поэтому, для попытки такого рода нельзя было бы найти лучшего названия, чем то, которое было избрано. "Люцифер" - это бледная утренняя звезда, предвестник ослепительного сияния полуденного солнца - "Эосфос" греков. Он робко блестит на закате, чтобы накопить силы и слепить глаза после захода солнца, как его собственный брат "Геспер" - сияющая вечерняя звезда, или планете Венера. Нет более подходящего символа для предложенной работы - пролить луч истины на все то, что сокрыто во мраке предубеждения, социальных или религиозных заблуждений, а в особенности, благодаря тому идиотскому рутинному образу жизни, который, как только некоторый поступок, некая вещь или имя, были опозорены клеветническим измышлением, сколь бы несправедливо оно ни было, заставляет так называемых добропорядочных людей с содроганием отворачиваться от него и отказываться даже просто взглянуть на него с какой-нибудь другой стороны, кроме как с той, которая санкционирована общественным мнением. Поэтому такой попытке заставить малодушных людей взглянуть правде прямо в лицо - весьма эффективно помогает название, принадлежащее к категории проклятых имен.
Набожные читатели могут возразить, что слово "Люцифер" признано всеми церквями в качестве одного из многочисленных имен дьявола. Согласно величественной фантазии Мильтона, Люцифер - это Сатана, "мятежный" ангел, враг Бога и человека. Но если проанализировать его бунт, то нельзя найти в нем ничего более дурного, чем требование свободной воли и независимой мысли, как если бы Люцифер родился в XIX веке. Этот эпитет, "мятежный", является теологической клеветой, подобной клеветническим измышлениям фаталистов о Боге, которые делают из божества "Всемогущего" - дьявола, еще более дурного, чем сам "мятежный" дух; "всемогущего Дьявола, который хочет, чтобы его приветствовали как всемилостивого, когда он проявляет в высшей степени дьявольскую жестокость", - как говорит Дж. Коттер Морисон. И предвидящий все Бог-дьявол, и подчиненный ему слуга, являются человеческими изобретениями; это две самые омерзительные в нравственном отношении и ужасные теологические догмы, которые когда-либо могли появиться из ночных кошмаров отвратительных фантазий монахов, ненавидящих дневной свет.
Они восходят к эпохе средневековья, тому периоду умственного помрачения, в течение которого было насильственно внедрено в умы людей большинство современных предрассудков и суеверий, так, что они стали практически неискоренимы в некоторых случаях, один из которых и является тем современным предрассудком, который сейчас обсуждается.
Воистину, это предубеждение и отвращение к имени Люцифера - означающему всего лишь слово "светоносец" (от lux, lucis, "свет", и ferre, "носить")* - является столь глубоко укорененным даже среди образованных классов, что принимая его в качестве названия для своего журнала редакторы ясно видели перед собой перспективу длительной борьбы с общепринятым предрассудком. На самом деле, этот предрассудок столь абсурден и смешон, что никто, по всей видимости, никогда не задавал себя вопрос, почему Сатану стали называть носителем света, если только серебряные лучи утренней звезды не могли каким-то образом навести на мысль об ослепительном блеске адского пламени. Как доказывает Хендерсон, это есть просто "одно из таких грубых искажений священного писания, которые принадлежат исключительно к стремлению отыскать в данном отрывке большее, чем в нем содержится в действительности, и причину которых всегда следует искать в такой предрасположенности, - эта склонность вызвана скорее впечатлением, чем смыслом, и слепой верой в полученное истолкование", - что является не единственной слабостью нашего времени. И тем не менее, этот предрассудок существует, к стыду нашего столетия.
Этому нельзя помочь. Двое издателей выглядели бы изменниками в своих собственных глазах, предателями самого духа намеченной работы, если бы стали они причитать и трусливо плакать перед опасностью. Если кто-либо хочет бороться против предрассудка и открыть отличие уродливой паутины суеверий и материализма от благородных идеалов наших предков, то ему следует приготовиться к сопротивлению. "Корона реформатора и новатора - это поистине терновый венец". Если кто-то хочет освободить Истину во всей ее непорочной чистоте из того почти бездонного колодца, в который она была заброшена лицемерными и ханжескими правилами приличия, он должен безо всяких колебаний опуститься в темную, зияющую шахту этого колодца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135