Дурак, говорил он мне, Джик, ты полный дурак, если связался с метановым народом. Эна, говорил я, мне наплевать, я уже давно имею с ними дело. Меня знает очень много тка. Я хочу, чтобы они прилетели на Кефк — это было бы прекрасно. Хотя, может, и опасно. Я думаю, что теперь, может быть, этим заинтересуются и кненны. И кто знает, хорошо это или плохо…
«О, отлично, Джик. Твои связи с метановым сектором. Вот чего должен опасаться Сиккуккут. Только, ради богов, не переборщи».
Джик пожал плечами:
— Так что теперь Эна ужасно расстроен. Кненны очень интересуют людей. Очень интересуют.
Глубокая тишина. Пианфар заметила, что боится вздохнуть. Она очень старалась держаться спокойно, но именно это и выдавало сильнейшее напряжение, царившее в комнате, напряжение кифов и хейни. Тулли бросал взгляды то на нее, то на Джика, то на кифов — его глаза сверкали, словно сапфиры, в мире серых и черных красок.
— Да, — согласился Сиккуккут. — Еще бы им не интересоваться. К тому же я сейчас вспомнил, что у них есть источник информации, который находится среди нас. Сидит вот за этим столом. Тулли, ты ведь меня понимаешь, а, Тулли?
О боги… Пианфар увидела, как вздрогнула Хилфи; как напряглись мышцы у нее, у Тулли, у Хэрел. «Посмотри на меня, Тулли…»
— Я все понимать, — чистым голосом проговорил Тулли, глядя прямо в глаза Сиккуккуту и ни у кого не спрашивая взглядом совета. — Я не знать, хак-кикт. Я не знать маршрут. Я не знать время. Я знать, что люди прийти очень быстро.
Сиккуккут смотрел на него долго и пристально. У Тулли начали дрожать руки.
— Мы с тобой уже беседовали на эту тему, — сказал Сиккуккут. — Но как же быстро ты научился говорить.
— Я быть член экипажа, хаккикт, на «Гордость». Я принадлежу капитан Пианфар. Она велит говорить, я говорю.
«Да помогут нам боги, Тулли, осторожнее».
— Куда они направятся вероятнее всего?
Вот теперь Тулли бросил на нее отчаянный взгляд.
— Ты знаешь? — спросила Пианфар, то ли притворяясь, то ли нет. Тулли вечно сбивал ее с толку. — Тулли, черт тебя возьми, говори.
Он повернулся к Сиккуккуту:
— Я не знать. Я думать, люди идти на Центральная. Я думать, Золотозубый знает.
— Ккккт. Да. Я тоже так думаю. И Актимакт, который вытряс эти сведения из твоих соплеменников. Захватив их корабль, между прочим, в пространстве махенов. В конце концов, правда приходит оттуда, где ее совсем не ждешь. А ты смешишь меня, Тулли. Ты все время меня смешишь. Да, но что же мне делать с Кейей?
— Друг, — спокойно произнес Тулли. Свое любимое слово. Свое почти первое слово. Спасительное слово, когда ты попал в беду.
— Но чей?
Последовала долгая пауза.
— Я думаю, что Кейя погостит у меня некоторое время. Возвращайтесь на свои корабли. Я освобожу твой экипаж, Кейя, — со временем. Я не стану нарушать его работу. Я уверен, что твой первый помощник прекрасно со всем справится.
Джик потянулся за папиросой. Его никто не остановил. Он бросил взгляд в сторону Пианфар: «Уходите».
— Хорошо, — прошептала Пианфар. — Как я понимаю, мы свободны, хаккикт?
— Забирай все, что я тебе дал. Вы полетите на лихтере. По доку ходить нельзя.
— Понятно. — Она встала со стула-многоножки — золотисто-коричневая хейни в черных и оранжевых бликах света. Сделала знак своему экипажу и
Тахар. Джик закуривал вторую папиросу с таким видом, словно оставался в самой что ни на есть обыкновенной компании.
«О боги, Джик. Чем я могу тебе помочь?»
— Хаккикт обещал выпустить всех, — обратилась к охраннику Пианфар, прижав уши и оскалившись. — Мне нужна раненая хейни. Савуун. Хаури Савуун. Ты знаешь, где она. Приведи ее.
Это сработало — они его убедили.
— Да, — сказал охранник, напрягшись. Они чувствовали его враждебность. Но не ненависть. Ненависти не было. Киф согласился исполнить их просьбу — эти чужаки заслужили доверие хаккикта. Только он решал, когда убивать. Когда наступать и когда отступать именем хаккикта. Кифы никогда не совершали двух ошибок.
«Да». — Киф повернулся и отдал приказ.
Молчаливый это был спуск — вниз, в ангар «Харукка». Они вздохнули с облегчением, только когда оказались в большом жилом помещении и к ним спустилась на другом лифте Хаури — одурманенная, на дрожащих ногах, опирающаяся на двух кифов. Увидев своих, Хаури подняла голову, навострила уши, ее карие глаза расширились, выдавая замешательство, но потом она овладела собой, взгляд стал спокоен, она поняла, где находится и кто стоит возле нее. Только боги знали, о чем она думала, когда ее везли в лифте. И все же было видно, как она напряжена, эта мрачная, спокойная хейни, давно уже привыкшая к кифам. И вечно ведущая с ними игру, в которой кифы, как правило, оставались живы.
— Нас отпускают, — сказала Дюр Тахар, когда охранники подвели Хаури поближе. — Как ты?
— Прекрасно, — хрипло прошептала Хаури.
И все. Бросила на Пианфар недружелюбный взгляд и оперлась на свою сестру Тэв, оставив кифов. Ее грудь была забинтована, раны закрыты искусственной плазмой. По крайней мере кифы сделали хоть
что-то… А вот как они это сделали, это уже другой вопрос.
— Идите, — сказал киф, махнув рукавом в сторону ожидающего их лихтера. — Почтение от хаккикта.
Слова «Хвала ему» застряли у Пианфар в горле. Одарив кифа долгим взглядом, Пианфар встала возле лихтера, засунув руки за пояс, и ждала, пока в него не сядут оба экипажа. Хэрел стояла возле нее. Потом они вместе вошли в лихтер по короткому темному проходу и закрыли за собой люк.
В лихтере присутствие охранников было необязательно, слава богам: они больше не могли видеть кифов. Пианфар прошла в темный грузовой отсек, где на низких сиденьях бок о бок сидели Шанур и Тахар. Наверху пилот-киф отдавал приказы стартовой команде, шипя, щелкая языком и издавая гортанные звуки. Пианфар села и пристегнула ремни, когда лихтер качнулся и отделился от корабля. Пилот и его помощник, освещенные тусклым оранжевым светом, были похожи на шевелящиеся черные тени. В холодном воздухе стоял запах аммиака и смазки.
Все молчали. Лихтер начало трясти и покачивать, когда он поехал по рельсам грузовой стрелы, и все же скользил он очень ровно и плавно. Хорошее оборудование было на «Харукке». Пианфар вспомнила, как она мучилась с погрузчиком на «Гордости», который ей пришлось терпеть долгие годы. На этом корабле-убийце все работало идеально. Никаких сбоев даже там, где это было допустимо. Такой капитан чего-нибудь да стоил, и Пианфар присоединила эту информацию к тому, что уже знала о Сиккукку-те-ан-никктукктин, инквизиторе Акуккака, провинциале с Миркти, господине и правителе разрушенного Кефка.
Грузовая стрела закончилась, и маленький бронированный аппарат взлетел, когда пилот включил тягу. За окном показался огромный соседний корабль кифов, на котором играли свет и тени, потом он остался в стороне и, когда лихтер, сделав невероятно крутой вираж, повернул, исчез из виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
«О, отлично, Джик. Твои связи с метановым сектором. Вот чего должен опасаться Сиккуккут. Только, ради богов, не переборщи».
Джик пожал плечами:
— Так что теперь Эна ужасно расстроен. Кненны очень интересуют людей. Очень интересуют.
Глубокая тишина. Пианфар заметила, что боится вздохнуть. Она очень старалась держаться спокойно, но именно это и выдавало сильнейшее напряжение, царившее в комнате, напряжение кифов и хейни. Тулли бросал взгляды то на нее, то на Джика, то на кифов — его глаза сверкали, словно сапфиры, в мире серых и черных красок.
— Да, — согласился Сиккуккут. — Еще бы им не интересоваться. К тому же я сейчас вспомнил, что у них есть источник информации, который находится среди нас. Сидит вот за этим столом. Тулли, ты ведь меня понимаешь, а, Тулли?
О боги… Пианфар увидела, как вздрогнула Хилфи; как напряглись мышцы у нее, у Тулли, у Хэрел. «Посмотри на меня, Тулли…»
— Я все понимать, — чистым голосом проговорил Тулли, глядя прямо в глаза Сиккуккуту и ни у кого не спрашивая взглядом совета. — Я не знать, хак-кикт. Я не знать маршрут. Я не знать время. Я знать, что люди прийти очень быстро.
Сиккуккут смотрел на него долго и пристально. У Тулли начали дрожать руки.
— Мы с тобой уже беседовали на эту тему, — сказал Сиккуккут. — Но как же быстро ты научился говорить.
— Я быть член экипажа, хаккикт, на «Гордость». Я принадлежу капитан Пианфар. Она велит говорить, я говорю.
«Да помогут нам боги, Тулли, осторожнее».
— Куда они направятся вероятнее всего?
Вот теперь Тулли бросил на нее отчаянный взгляд.
— Ты знаешь? — спросила Пианфар, то ли притворяясь, то ли нет. Тулли вечно сбивал ее с толку. — Тулли, черт тебя возьми, говори.
Он повернулся к Сиккуккуту:
— Я не знать. Я думать, люди идти на Центральная. Я думать, Золотозубый знает.
— Ккккт. Да. Я тоже так думаю. И Актимакт, который вытряс эти сведения из твоих соплеменников. Захватив их корабль, между прочим, в пространстве махенов. В конце концов, правда приходит оттуда, где ее совсем не ждешь. А ты смешишь меня, Тулли. Ты все время меня смешишь. Да, но что же мне делать с Кейей?
— Друг, — спокойно произнес Тулли. Свое любимое слово. Свое почти первое слово. Спасительное слово, когда ты попал в беду.
— Но чей?
Последовала долгая пауза.
— Я думаю, что Кейя погостит у меня некоторое время. Возвращайтесь на свои корабли. Я освобожу твой экипаж, Кейя, — со временем. Я не стану нарушать его работу. Я уверен, что твой первый помощник прекрасно со всем справится.
Джик потянулся за папиросой. Его никто не остановил. Он бросил взгляд в сторону Пианфар: «Уходите».
— Хорошо, — прошептала Пианфар. — Как я понимаю, мы свободны, хаккикт?
— Забирай все, что я тебе дал. Вы полетите на лихтере. По доку ходить нельзя.
— Понятно. — Она встала со стула-многоножки — золотисто-коричневая хейни в черных и оранжевых бликах света. Сделала знак своему экипажу и
Тахар. Джик закуривал вторую папиросу с таким видом, словно оставался в самой что ни на есть обыкновенной компании.
«О боги, Джик. Чем я могу тебе помочь?»
— Хаккикт обещал выпустить всех, — обратилась к охраннику Пианфар, прижав уши и оскалившись. — Мне нужна раненая хейни. Савуун. Хаури Савуун. Ты знаешь, где она. Приведи ее.
Это сработало — они его убедили.
— Да, — сказал охранник, напрягшись. Они чувствовали его враждебность. Но не ненависть. Ненависти не было. Киф согласился исполнить их просьбу — эти чужаки заслужили доверие хаккикта. Только он решал, когда убивать. Когда наступать и когда отступать именем хаккикта. Кифы никогда не совершали двух ошибок.
«Да». — Киф повернулся и отдал приказ.
Молчаливый это был спуск — вниз, в ангар «Харукка». Они вздохнули с облегчением, только когда оказались в большом жилом помещении и к ним спустилась на другом лифте Хаури — одурманенная, на дрожащих ногах, опирающаяся на двух кифов. Увидев своих, Хаури подняла голову, навострила уши, ее карие глаза расширились, выдавая замешательство, но потом она овладела собой, взгляд стал спокоен, она поняла, где находится и кто стоит возле нее. Только боги знали, о чем она думала, когда ее везли в лифте. И все же было видно, как она напряжена, эта мрачная, спокойная хейни, давно уже привыкшая к кифам. И вечно ведущая с ними игру, в которой кифы, как правило, оставались живы.
— Нас отпускают, — сказала Дюр Тахар, когда охранники подвели Хаури поближе. — Как ты?
— Прекрасно, — хрипло прошептала Хаури.
И все. Бросила на Пианфар недружелюбный взгляд и оперлась на свою сестру Тэв, оставив кифов. Ее грудь была забинтована, раны закрыты искусственной плазмой. По крайней мере кифы сделали хоть
что-то… А вот как они это сделали, это уже другой вопрос.
— Идите, — сказал киф, махнув рукавом в сторону ожидающего их лихтера. — Почтение от хаккикта.
Слова «Хвала ему» застряли у Пианфар в горле. Одарив кифа долгим взглядом, Пианфар встала возле лихтера, засунув руки за пояс, и ждала, пока в него не сядут оба экипажа. Хэрел стояла возле нее. Потом они вместе вошли в лихтер по короткому темному проходу и закрыли за собой люк.
В лихтере присутствие охранников было необязательно, слава богам: они больше не могли видеть кифов. Пианфар прошла в темный грузовой отсек, где на низких сиденьях бок о бок сидели Шанур и Тахар. Наверху пилот-киф отдавал приказы стартовой команде, шипя, щелкая языком и издавая гортанные звуки. Пианфар села и пристегнула ремни, когда лихтер качнулся и отделился от корабля. Пилот и его помощник, освещенные тусклым оранжевым светом, были похожи на шевелящиеся черные тени. В холодном воздухе стоял запах аммиака и смазки.
Все молчали. Лихтер начало трясти и покачивать, когда он поехал по рельсам грузовой стрелы, и все же скользил он очень ровно и плавно. Хорошее оборудование было на «Харукке». Пианфар вспомнила, как она мучилась с погрузчиком на «Гордости», который ей пришлось терпеть долгие годы. На этом корабле-убийце все работало идеально. Никаких сбоев даже там, где это было допустимо. Такой капитан чего-нибудь да стоил, и Пианфар присоединила эту информацию к тому, что уже знала о Сиккукку-те-ан-никктукктин, инквизиторе Акуккака, провинциале с Миркти, господине и правителе разрушенного Кефка.
Грузовая стрела закончилась, и маленький бронированный аппарат взлетел, когда пилот включил тягу. За окном показался огромный соседний корабль кифов, на котором играли свет и тени, потом он остался в стороне и, когда лихтер, сделав невероятно крутой вираж, повернул, исчез из виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75