- Панин, останьтесь.
Все покинули кабинет, Мастодонт достал пачку сигарет, протянул
Панину, щелкнул зажигалкой:
- Разыграли как по нотам! И ты - молодец, я чуть не взрыднул. Сволочи
кругом! Никто меня не поддерживает, все хотят барахтаться в дерьме и
остаться чистенькими. Местечко я тебе заготовил аховое, месяц
перекантуешься, вроде в опале... и вдруг тебя берут - дикий случай,
везение... и на новом месте уверены, что я тебя выпер с треском - кто
подумает, что ты мой человек? Иди, отдыхай! - Мастодонт потрепал Панина по
плечу, проводил до дверей, выглянул в приемную, поманил пальцем секретаря.
Женщина вошла в кабинет. Мастодонт запер дверь на ключ изнутри:
- Люблю, Маш, когда по-моему выгорает. Сил прибавляется. - Подвел
женщину к подоконнику. Усадил. - Кровь по жилам, кураж и все такое... -
крепкие руки Мастодонта гладили тугие бедра женщины, обтянутые матовой,
тонкой черной тканью.
Мастодонт рывком задрал юбку женщине, ее голова запрокинулась, волосы
цеплялись за зеленые листья цветов в горшках...
Глаза Мастодонта заволокла белесая пелена. Радио вопило об успехах
привычно, бодро и глупо. Мастодонт дышал все чаще, голова женщины
запрокидывалась все больше, пальцы с длинными ногтями цвета сливы впились
в мощные плечи хозяина... Наконец, Мастодонт выдохнул, в безумных глазах
шевельнулось осмысленное:
- Часто думаю, Маш, какая светлая голова так мастерски рассчитала
высоту подоконника... гений и только... ни сантиметром выше, ни
сантиметром ниже... в аккурат... Женщина усмехнулась. Легко соскочила с
подоконника. Осмотрела себя, поправила волосы, передвинула цветы и уже в
дверях спросила:
- Ваш заказ Коле передать?
- Нет. Я на другой сегодня. Коля жену по ювелирным фабрикам возит. Я
место устроил, панинское, одному человеку, а он подсобил связями на
фабриках... вишь, как закольцовано: панинское место - нужному человеку...
самого Панина - на нужное мне место... и еще проверил сегодня на разборке,
кто чем дышит. Кофе принеси, - попросил Мастодонт. - Приустал я. - В
глазах женщины почудилась обида. - В ближайшую поездку возьму тебя, вроде
референта, и подкину чуток. - Мастодонт кивнул на сейф. - Реброва позови,
- и тяжело направился к столу.
На Московском вокзале в Питере Седого встречали, тоже черная "Волга",
но не с красной мигалкой, как в столице, а с синей. Седой расположился
сзади, упокоил кожаный кофр с цифровыми замками на коленях.
Машина, разбрасывая снопы синих искр, подвывая сиреной, пронеслась по
центру города. Седой любовался разрушающимся городом: на скорости работа
времени над кладкой зданий, над ажурными ограждениями набережных не так
заметна... голубое небо пронзала золотая адмиралтейская игла, под мостами,
будто вымерли цементные, стылые воды Невы.
- Можно не торопиться, - обронил Седой и шофер тут же сбросил газ. -
Паром на Стокгольм отходит в двенадцать?..
Шофер кивнул.
- Сто раз успеем, - успокоился Седой.
Машина подкатила к серому здания питерского морвокзала. Седого
встречал сумеречный мужчина, однако, умудрившийся скроить подобие любезной
улыбки. Мужчина взял Седого за локоть, провел мимо таможенников. Юнцы в
мышиных мундирах тормошили унылые очереди к таможенным стойкам, особенно
лютовали размалеванные наглые девицы. Седой остановился, заинтересованно
глянул на пожилого мужчину, растерянно замершего над выложенными на стол
двумя банками красной икры и бутылкой водки.
- Это сверх нормы... не положено... оформим изъятие... Вам расписку
на две банки и бутылку... получите на обратном пути.
В глазах пожилого человека застыли слезы, казалось постоянные
унижения, копившиеся десятилетиями сейчас выплеснуться через край.
Пожилой, будто решился на последнее унижение:
- Может разрешите?
На таможенника смиренная мольба подействовала хуже, чем красное на
быка:
- Не положено! - рявкнул юнец, отодвинул в сторону икру и водку. -
Квитанцию выписывать?
- Подавитесь вы своей распиской! - огрызнулся пожилой и, кажется
впервые в жизни поборов страх перед человеком в форме, направился к
паспортному контролю.
- Нервные стали люди. - Седой переложил кофр, полный долларов, в
другую руку и направился за провожатым. Беспрепятственно миновали
паспортный контроль, зашли в магазин беспошлинной торговли. Седой купил
два блока сигарет и бутылку водки "Смирнофф":
- На дорогу... чтобы не скучать...
Один блок протянул провожатому, тот сдержанно поблагодарил и
предостерег:
- Зря покупаете здесь... на корабле еще дешевле...
- Деньги есть... чего их экономить, - весело объяснил Седой.
Вышли на пристань. Высоченный борт морского парома "Ильич" нависал
над головами, уходя ввысь серой громадой в черных кружках-иллюминаторах
кают невысокого класса. Вдоль борта сновали молоденькие
солдатики-пограничники с серьезностью на лицах, превосходящей все мыслимые
пределы оправданной осторожности.
Чайки с хохотом и рыданиями взмывали из-за бортов, то устремляясь
ввысь, то прянув к холодным водам и чиркая крыльями по грязноватой глади в
радужных мазутных пятнах.
Провожатый представил Седого капитану, тот вызвал порученца и вверил
странного пассажира его заботам. Седому показали отдельную каюту первого
класса, просили обращаться с любыми просьбами.
Седой упрятал кофр, тщательно запер каюту и отправился в путешествие
по кораблю: рестораны - валютные, и со шведским столом для простых
смертных... бары, исключающие появление обладателей рублей... игральные
автоматы, незадействованное до вечера зеленое поле рулетки и, наконец, в
центре корабля магазин "Тэкс Фри". Седой прошел меж рядов разномастных
бутылок, взял фляжку "Чиваса", полдюжины пива, соленые орешки и шоколад.
...Днем Седой изысканно отобедал в валютном ресторане, сторонясь
соотечественников, вечером, после обильного ужина сыграл в карты с
сосредоточенной девицей-банкометом и выиграл девятьсот крон... полез
дальше и просадил три тысячи. Седой ничуть не огорчился: никому и в голову
не приходило, чтобы он отчитывался в таких мелочах.
Утром паром малым ходом скользил меж бесчисленных островов вблизи
шведского побережья. Медленно вошел в гавань Стокгольма, пропустив
уходившую в открытое море многопалубную красавицу "Бирке принцесс"
компании "Викинг Лайн".
Корабль пришвартовался. Седой с кофром стоял на задней палубе,
наблюдая, как к небольшому домику шведской таможни подъехали два
полицейских "сааба", отвалилась задняя часть кормы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Все покинули кабинет, Мастодонт достал пачку сигарет, протянул
Панину, щелкнул зажигалкой:
- Разыграли как по нотам! И ты - молодец, я чуть не взрыднул. Сволочи
кругом! Никто меня не поддерживает, все хотят барахтаться в дерьме и
остаться чистенькими. Местечко я тебе заготовил аховое, месяц
перекантуешься, вроде в опале... и вдруг тебя берут - дикий случай,
везение... и на новом месте уверены, что я тебя выпер с треском - кто
подумает, что ты мой человек? Иди, отдыхай! - Мастодонт потрепал Панина по
плечу, проводил до дверей, выглянул в приемную, поманил пальцем секретаря.
Женщина вошла в кабинет. Мастодонт запер дверь на ключ изнутри:
- Люблю, Маш, когда по-моему выгорает. Сил прибавляется. - Подвел
женщину к подоконнику. Усадил. - Кровь по жилам, кураж и все такое... -
крепкие руки Мастодонта гладили тугие бедра женщины, обтянутые матовой,
тонкой черной тканью.
Мастодонт рывком задрал юбку женщине, ее голова запрокинулась, волосы
цеплялись за зеленые листья цветов в горшках...
Глаза Мастодонта заволокла белесая пелена. Радио вопило об успехах
привычно, бодро и глупо. Мастодонт дышал все чаще, голова женщины
запрокидывалась все больше, пальцы с длинными ногтями цвета сливы впились
в мощные плечи хозяина... Наконец, Мастодонт выдохнул, в безумных глазах
шевельнулось осмысленное:
- Часто думаю, Маш, какая светлая голова так мастерски рассчитала
высоту подоконника... гений и только... ни сантиметром выше, ни
сантиметром ниже... в аккурат... Женщина усмехнулась. Легко соскочила с
подоконника. Осмотрела себя, поправила волосы, передвинула цветы и уже в
дверях спросила:
- Ваш заказ Коле передать?
- Нет. Я на другой сегодня. Коля жену по ювелирным фабрикам возит. Я
место устроил, панинское, одному человеку, а он подсобил связями на
фабриках... вишь, как закольцовано: панинское место - нужному человеку...
самого Панина - на нужное мне место... и еще проверил сегодня на разборке,
кто чем дышит. Кофе принеси, - попросил Мастодонт. - Приустал я. - В
глазах женщины почудилась обида. - В ближайшую поездку возьму тебя, вроде
референта, и подкину чуток. - Мастодонт кивнул на сейф. - Реброва позови,
- и тяжело направился к столу.
На Московском вокзале в Питере Седого встречали, тоже черная "Волга",
но не с красной мигалкой, как в столице, а с синей. Седой расположился
сзади, упокоил кожаный кофр с цифровыми замками на коленях.
Машина, разбрасывая снопы синих искр, подвывая сиреной, пронеслась по
центру города. Седой любовался разрушающимся городом: на скорости работа
времени над кладкой зданий, над ажурными ограждениями набережных не так
заметна... голубое небо пронзала золотая адмиралтейская игла, под мостами,
будто вымерли цементные, стылые воды Невы.
- Можно не торопиться, - обронил Седой и шофер тут же сбросил газ. -
Паром на Стокгольм отходит в двенадцать?..
Шофер кивнул.
- Сто раз успеем, - успокоился Седой.
Машина подкатила к серому здания питерского морвокзала. Седого
встречал сумеречный мужчина, однако, умудрившийся скроить подобие любезной
улыбки. Мужчина взял Седого за локоть, провел мимо таможенников. Юнцы в
мышиных мундирах тормошили унылые очереди к таможенным стойкам, особенно
лютовали размалеванные наглые девицы. Седой остановился, заинтересованно
глянул на пожилого мужчину, растерянно замершего над выложенными на стол
двумя банками красной икры и бутылкой водки.
- Это сверх нормы... не положено... оформим изъятие... Вам расписку
на две банки и бутылку... получите на обратном пути.
В глазах пожилого человека застыли слезы, казалось постоянные
унижения, копившиеся десятилетиями сейчас выплеснуться через край.
Пожилой, будто решился на последнее унижение:
- Может разрешите?
На таможенника смиренная мольба подействовала хуже, чем красное на
быка:
- Не положено! - рявкнул юнец, отодвинул в сторону икру и водку. -
Квитанцию выписывать?
- Подавитесь вы своей распиской! - огрызнулся пожилой и, кажется
впервые в жизни поборов страх перед человеком в форме, направился к
паспортному контролю.
- Нервные стали люди. - Седой переложил кофр, полный долларов, в
другую руку и направился за провожатым. Беспрепятственно миновали
паспортный контроль, зашли в магазин беспошлинной торговли. Седой купил
два блока сигарет и бутылку водки "Смирнофф":
- На дорогу... чтобы не скучать...
Один блок протянул провожатому, тот сдержанно поблагодарил и
предостерег:
- Зря покупаете здесь... на корабле еще дешевле...
- Деньги есть... чего их экономить, - весело объяснил Седой.
Вышли на пристань. Высоченный борт морского парома "Ильич" нависал
над головами, уходя ввысь серой громадой в черных кружках-иллюминаторах
кают невысокого класса. Вдоль борта сновали молоденькие
солдатики-пограничники с серьезностью на лицах, превосходящей все мыслимые
пределы оправданной осторожности.
Чайки с хохотом и рыданиями взмывали из-за бортов, то устремляясь
ввысь, то прянув к холодным водам и чиркая крыльями по грязноватой глади в
радужных мазутных пятнах.
Провожатый представил Седого капитану, тот вызвал порученца и вверил
странного пассажира его заботам. Седому показали отдельную каюту первого
класса, просили обращаться с любыми просьбами.
Седой упрятал кофр, тщательно запер каюту и отправился в путешествие
по кораблю: рестораны - валютные, и со шведским столом для простых
смертных... бары, исключающие появление обладателей рублей... игральные
автоматы, незадействованное до вечера зеленое поле рулетки и, наконец, в
центре корабля магазин "Тэкс Фри". Седой прошел меж рядов разномастных
бутылок, взял фляжку "Чиваса", полдюжины пива, соленые орешки и шоколад.
...Днем Седой изысканно отобедал в валютном ресторане, сторонясь
соотечественников, вечером, после обильного ужина сыграл в карты с
сосредоточенной девицей-банкометом и выиграл девятьсот крон... полез
дальше и просадил три тысячи. Седой ничуть не огорчился: никому и в голову
не приходило, чтобы он отчитывался в таких мелочах.
Утром паром малым ходом скользил меж бесчисленных островов вблизи
шведского побережья. Медленно вошел в гавань Стокгольма, пропустив
уходившую в открытое море многопалубную красавицу "Бирке принцесс"
компании "Викинг Лайн".
Корабль пришвартовался. Седой с кофром стоял на задней палубе,
наблюдая, как к небольшому домику шведской таможни подъехали два
полицейских "сааба", отвалилась задняя часть кормы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42