С потолка свисали изысканные гобелены; прекрасные ковры с замысловатым узором украшали стены и лежали на мраморных лестницах.
Весь зал был заполнен танцорами, певцами, музыкантами и артистами самых разных жанров: акробатами, жонглерами, дрессировщиками со своими животными… и так далее, до бесконечности — сотни или, может, даже тысячи. Они прыгали и кувыркались, пели и танцевали. Слоны трубили, собаки лаяли и ходили на задних лапах. Там шпагоглотатели глотали свои шпаги, здесь пожиратели огня выпускали изо рта языки пламени.
Всевозможные странные, причудливые комики — клоуны, арлекины, лилипуты — хлопали, топали, кувыркались и дурачились.
Из-за ужасного гама невозможно было расслышать игру двадцати семи оркестров; тем не менее музыканты старательно наяривали на своих инструментах.
Огромный зал имел несколько уровней, и на помосте в его центральной части восседали два властелина. Вокруг них суетились прислужницы, по большей части обнаженные или полуодетые.
Король Торсби приподнялся и перевел взгляд остекленевших глаз на суматоху внизу. Он был смертельно пьян.
— Ч-ч-то это?
— Простите, ваше величество?
— Я сказал, к-к-кто это… — Он рыгнул и взмахнул рукой. — Вон т-т-там?
— Представление, о великий.
— А-а-а. Все ещё продолжает-т-тся?
— Оно будет продолжаться до тех пор, пока вам это угодно, господин наш и владыка.
— Ну, того… — Он снова зычно рыгнул. — Хватит. Это чересч-ч-чур.
— Господин?
— Надоело. Сделайте ещё что-нибудь.
— Все, что пожелаете, наш король и повелитель.
— Отлично, мне нужно выпить.
Мгновенно появился полный стакан, который Торсби незамедлительно осушил.
— Что ещё желаете, господин?
Торсби вытер рот рукавом атласной тоги.
— Чего?
— Что желает мой господин?
— С-час. А, да, желание. Дай подумать. Эй, Фетчен? Фетчен, дружище!
Из моря женских тел вынырнул Фетчен. Рот у него был в чем-то красном, лицо измазано соком.
Торсби вскинул брови.
— Что ты там делаешь?
— Мы соревнуемся, кто больше съест фруктов.
— Здорово. Я говорю, Фетчен, дружище, — что бы нам ещё придумать?
— С меня и этого хватит.
— Понятно, старина, но всю эту ораву нужно ведь чем-то занять.
Фетчен наклонил мех с вином и отпил. Вытер рот о ближайшее бедро и изрек:
— Давай закажем гладиаторов.
Торсби просиял.
— Отличная идея! Просто шикарная, старина! Что ещё, кроме кровавого спорта, может заставить биться сильнее старое сердце? Эй вы! Слышали распоряжение его величества? Гладиаторов сюда!
Хор тут же запел:
— Гладиаторов сюда!
И они появились.
Замок. Высокая башня
Навьюченный тремя мешками с золотом и драгоценностями, пыхтя и ругаясь на чем свет стоит, Квип карабкался по винтовой лестнице Высокой башни.
Пытаясь выбраться из суматохи, творившейся на нижних уровнях замка, он сначала попробовал спуститься в подвал, но чем ниже оказывался, тем чаще попадались ему странные призраки. Тогда он решил, наоборот, подняться и теперь тащился вверх уже около часа.
Высокая башня и впрямь оказалась очень высокой. Но вот вопрос — достаточно ли она высока?
Время от времени он прекращал подъем и обследовал очередной этаж, но и тут творилось черт знает что. Шуты и трубадуры так и кишели повсюду. Оркестры грохотали, исполняя свою «музыку». Как можно выносить весь этот шум?!
Ладно, плевать. Он уйдет в какой-нибудь портал и отсидится, пока все не успокоится.
Однако с этими порталами никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Без предварительной разведки лучше в них не соваться. А со всем добром, которое он тащил на себе… Ну, это был бы просто ужасный риск. А рисковать совсем не хотелось. Замок такой огромный; неужели не найдется, где спрятаться? Конечно, если эта кутерьма не охватила совершенно весь замок.
Кто-то спускался по лестнице.
Квип сдержал первый импульсивный порыв к бегству. Наглость всегда ему помогала.
Из-за поворота винтовой лестницы показался юноша с жидкой порослью на лице. Одет он был неряшливо — тенниска в пятнах и вылинявшие джинсы. Заметив Квипа, парень остановился.
— Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему чем выше забираешься по песчаному склону, тем быстрее он осыпается? Никогда не задумывался почему?
Квип, сделав вид, что ничего не слышит, продолжал шагать по ступеням.
— И ещё, — не унимался встречный. — Ты никогда не замечал, что узкая улочка, в которую ты въезжаешь, всегда через пятьсот футов заканчивается тупиком? Не выходит на другую улицу и баста! Почему, а?
Квип и ухом не повел.
Незнакомец не пошел за ним, но бубнил ему вслед:
— Почему можно назвать человека «неряшливым», а «ряшливым» нельзя? Как можно быть не-чем-то, если нельзя быть чем-то? Это нелогично. И ты когда-нибудь задавался вопросом…
— Закрой пасть! — бросил Квип через плечо.
Чем выше он поднимался, тем тяжелее, казалось, становились мешки. Он абсолютно вымотался и подозревал, что у него не хватит сил подняться ещё на один этаж. Добравшись кое-как до следующей площадки, он вошел в дверь.
— Боги!
Ад ещё кромешнее. Весь коридор был забит бродячими комиками, циркачами, балетными танцорами и болтающими всякую чушь водевильными артистами. Мимо прошел жонглер, ловко подбрасывая мускусные дыни. И тут же, переваливаясь на перепончатых лапах и балансируя большим мячом на носу, проковылял дрессированный тюлень.
— Ну ничего себе!
Квип забыл о жалости к себе, поправил перекинутые через плечо мешки и бросился вперед.
— Ни в чем мне не везет, — жалобно ныл проходящий мимо невзрачный коренастый человек. — Прямо хоть караул кричи.
Квип, пыхтя, поскорее свернул за угол и тут застыл как вкопанный. Львы!
И при них укротитель в галифе и высоких сапогах, он то и дело щелкал кнутом, львы рычали.
Квип, судорожно сглотнув, попятился. К счастью, он обнаружил боковой коридор, относительно пустой, плохо освещённый, и осторожно двинулся вперед. Отдаленный гул голосов эхом отдавался у него в ушах, и звериный запах щекотал ноздри. Из всех помещёний доносились крики, стук и грохот.
«Что, ради всех богов, творится?» — спрашивал себя Квип. Он уже давно жил в замке, но такого никогда не видел. Конечно, безумцам всякого рода тут самое место; но подобного размаха безумие никогда прежде не достигало. Повальное помешательство — вот что это такое. Что за ним кроется? Колдовство, что же ещё! Злые чары. Всякий раз, когда в Опасном случалась какая-нибудь заварушка, оказывалось, что дело именно в этом — кто-то пустил в ход магию. Чародеев здесь хватало с избытком. Иногда у Квипа мелькала мысль бросить замок к черту, очертя голову прыгнуть в первый попавшийся портал — и только его и видели!
Из-за угла вышел огромный гривастый лев, уставился на человека и грозно зарычал.
Квип тоже остановился и жалко улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Весь зал был заполнен танцорами, певцами, музыкантами и артистами самых разных жанров: акробатами, жонглерами, дрессировщиками со своими животными… и так далее, до бесконечности — сотни или, может, даже тысячи. Они прыгали и кувыркались, пели и танцевали. Слоны трубили, собаки лаяли и ходили на задних лапах. Там шпагоглотатели глотали свои шпаги, здесь пожиратели огня выпускали изо рта языки пламени.
Всевозможные странные, причудливые комики — клоуны, арлекины, лилипуты — хлопали, топали, кувыркались и дурачились.
Из-за ужасного гама невозможно было расслышать игру двадцати семи оркестров; тем не менее музыканты старательно наяривали на своих инструментах.
Огромный зал имел несколько уровней, и на помосте в его центральной части восседали два властелина. Вокруг них суетились прислужницы, по большей части обнаженные или полуодетые.
Король Торсби приподнялся и перевел взгляд остекленевших глаз на суматоху внизу. Он был смертельно пьян.
— Ч-ч-то это?
— Простите, ваше величество?
— Я сказал, к-к-кто это… — Он рыгнул и взмахнул рукой. — Вон т-т-там?
— Представление, о великий.
— А-а-а. Все ещё продолжает-т-тся?
— Оно будет продолжаться до тех пор, пока вам это угодно, господин наш и владыка.
— Ну, того… — Он снова зычно рыгнул. — Хватит. Это чересч-ч-чур.
— Господин?
— Надоело. Сделайте ещё что-нибудь.
— Все, что пожелаете, наш король и повелитель.
— Отлично, мне нужно выпить.
Мгновенно появился полный стакан, который Торсби незамедлительно осушил.
— Что ещё желаете, господин?
Торсби вытер рот рукавом атласной тоги.
— Чего?
— Что желает мой господин?
— С-час. А, да, желание. Дай подумать. Эй, Фетчен? Фетчен, дружище!
Из моря женских тел вынырнул Фетчен. Рот у него был в чем-то красном, лицо измазано соком.
Торсби вскинул брови.
— Что ты там делаешь?
— Мы соревнуемся, кто больше съест фруктов.
— Здорово. Я говорю, Фетчен, дружище, — что бы нам ещё придумать?
— С меня и этого хватит.
— Понятно, старина, но всю эту ораву нужно ведь чем-то занять.
Фетчен наклонил мех с вином и отпил. Вытер рот о ближайшее бедро и изрек:
— Давай закажем гладиаторов.
Торсби просиял.
— Отличная идея! Просто шикарная, старина! Что ещё, кроме кровавого спорта, может заставить биться сильнее старое сердце? Эй вы! Слышали распоряжение его величества? Гладиаторов сюда!
Хор тут же запел:
— Гладиаторов сюда!
И они появились.
Замок. Высокая башня
Навьюченный тремя мешками с золотом и драгоценностями, пыхтя и ругаясь на чем свет стоит, Квип карабкался по винтовой лестнице Высокой башни.
Пытаясь выбраться из суматохи, творившейся на нижних уровнях замка, он сначала попробовал спуститься в подвал, но чем ниже оказывался, тем чаще попадались ему странные призраки. Тогда он решил, наоборот, подняться и теперь тащился вверх уже около часа.
Высокая башня и впрямь оказалась очень высокой. Но вот вопрос — достаточно ли она высока?
Время от времени он прекращал подъем и обследовал очередной этаж, но и тут творилось черт знает что. Шуты и трубадуры так и кишели повсюду. Оркестры грохотали, исполняя свою «музыку». Как можно выносить весь этот шум?!
Ладно, плевать. Он уйдет в какой-нибудь портал и отсидится, пока все не успокоится.
Однако с этими порталами никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Без предварительной разведки лучше в них не соваться. А со всем добром, которое он тащил на себе… Ну, это был бы просто ужасный риск. А рисковать совсем не хотелось. Замок такой огромный; неужели не найдется, где спрятаться? Конечно, если эта кутерьма не охватила совершенно весь замок.
Кто-то спускался по лестнице.
Квип сдержал первый импульсивный порыв к бегству. Наглость всегда ему помогала.
Из-за поворота винтовой лестницы показался юноша с жидкой порослью на лице. Одет он был неряшливо — тенниска в пятнах и вылинявшие джинсы. Заметив Квипа, парень остановился.
— Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему чем выше забираешься по песчаному склону, тем быстрее он осыпается? Никогда не задумывался почему?
Квип, сделав вид, что ничего не слышит, продолжал шагать по ступеням.
— И ещё, — не унимался встречный. — Ты никогда не замечал, что узкая улочка, в которую ты въезжаешь, всегда через пятьсот футов заканчивается тупиком? Не выходит на другую улицу и баста! Почему, а?
Квип и ухом не повел.
Незнакомец не пошел за ним, но бубнил ему вслед:
— Почему можно назвать человека «неряшливым», а «ряшливым» нельзя? Как можно быть не-чем-то, если нельзя быть чем-то? Это нелогично. И ты когда-нибудь задавался вопросом…
— Закрой пасть! — бросил Квип через плечо.
Чем выше он поднимался, тем тяжелее, казалось, становились мешки. Он абсолютно вымотался и подозревал, что у него не хватит сил подняться ещё на один этаж. Добравшись кое-как до следующей площадки, он вошел в дверь.
— Боги!
Ад ещё кромешнее. Весь коридор был забит бродячими комиками, циркачами, балетными танцорами и болтающими всякую чушь водевильными артистами. Мимо прошел жонглер, ловко подбрасывая мускусные дыни. И тут же, переваливаясь на перепончатых лапах и балансируя большим мячом на носу, проковылял дрессированный тюлень.
— Ну ничего себе!
Квип забыл о жалости к себе, поправил перекинутые через плечо мешки и бросился вперед.
— Ни в чем мне не везет, — жалобно ныл проходящий мимо невзрачный коренастый человек. — Прямо хоть караул кричи.
Квип, пыхтя, поскорее свернул за угол и тут застыл как вкопанный. Львы!
И при них укротитель в галифе и высоких сапогах, он то и дело щелкал кнутом, львы рычали.
Квип, судорожно сглотнув, попятился. К счастью, он обнаружил боковой коридор, относительно пустой, плохо освещённый, и осторожно двинулся вперед. Отдаленный гул голосов эхом отдавался у него в ушах, и звериный запах щекотал ноздри. Из всех помещёний доносились крики, стук и грохот.
«Что, ради всех богов, творится?» — спрашивал себя Квип. Он уже давно жил в замке, но такого никогда не видел. Конечно, безумцам всякого рода тут самое место; но подобного размаха безумие никогда прежде не достигало. Повальное помешательство — вот что это такое. Что за ним кроется? Колдовство, что же ещё! Злые чары. Всякий раз, когда в Опасном случалась какая-нибудь заварушка, оказывалось, что дело именно в этом — кто-то пустил в ход магию. Чародеев здесь хватало с избытком. Иногда у Квипа мелькала мысль бросить замок к черту, очертя голову прыгнуть в первый попавшийся портал — и только его и видели!
Из-за угла вышел огромный гривастый лев, уставился на человека и грозно зарычал.
Квип тоже остановился и жалко улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45