Добавлю только одно: много лет спустя Михал смертельно обидел меня, из мести я вывела его в "Беско нечной шайке".
* * *
Так вот, если придерживаться хронологии, то ещё раньше я познакомилась с очередным Юреком. Познакомилась при самых обыденных обстоятельствах: ранним утром мчалась Дольной по направлению к Пулавской, за руку волокла Роберта и отчаянно махала рукой всем средствам передвижения. Обычно что-нибудь да попадалось — такси, левак, «скорая помощь», грузовик — разнообразия хватало, не ездила лишь угольным фургоном. И на сей раз остановилась машина, я села, объявила: ребёнка надо срочно на Аллею Неподлеглости, после на Кредитовую на работу, водитель согласился, поехали. Позже он сам признался, оценил меня позитивно и сразу начал прикидывать, на что клюну. На ужин в «Гранде» — ясно, нет. Очень быстро вышел на явь — клюю на моторизацию.
Соблазнил меня «ситроеном» с автоматической коробкой передач. Я согласилась — хотя вовсе не рвалась — на экскурсию этим «ситроеном» в Желязову Волю — сама буду за рулём. От Юрека в восторг не пришла — на мой вкус, в нем было многовато лишнего веса, все прочее, правда, в порядке, и я рискнула, предупредив, что возьму детей.
И сегодня не понимаю, почему он не порвал со мной сразу же и навсегда, ибо мои дети для этого сделали все.
Начал Ежи:
— Мать, а кто такой Шопен?
— То есть как кто? — возмутился было Юрек. — Твой сын не знает Шопена?
— Дитятко, расскажи пану, кто такой Шопен, — попросила я, ни на что уже не надеясь.
Дитятко не подвело, изрекло не задумываясь:
— А это испытатель реактивных самолётов, здесь в пруду ноги мыл.
Меня на такой финт не поймаешь, но Юрек отреагировал с подозрением. Подключился Роберт, который, несмотря на свой юный возраст, номера отмачивал дьявольские, сообща мои детки высказали множество всяческих соображений, а изобретательностью обладали неисчерпаемой. Чтобы более или менее представить устроенное ими шоу, придётся опять сделать малюсенькое отступленьице.
Шестилетний Роберт часто ходил за покупками в магазин, где работала родственница. Как-то она спросила:
— А почему твоя бабушка не пришла?
— Собиралась, — грустно сообщил ребёнок, — да не могла, вдребезги пьяная под столом лежит.
— Слушай, не знай я тебя, поверила бы, клянусь, — рассказывала потом родственница моей матери. — Он так сказал, что все покупатели поверили, честное слово, я аж вся покраснела…
Подобные заявления Роберт делал постоянно, да ещё комментировал разные происшествия. Я перепугалась насмерть, пока не услышала про Йолю. Йоли я не знала, но не в том дело.
Йоля ходила в детский сад, мать дежурила в больнице, отец ушёл на какое-то совещание, и за ребёнком делегировали бабушку.
— Йоля, за тобой бабушка пришла, — сообщила воспитательница.
— Бабушка?.. — переспросила Йоля с таким сомнением, что воспитательница забеспокоилась.
— Ну что же ты, ведь это твоя бабушка…
Йоля отступила и прижалась к обескураженной воспитательнице:
— Какая бабушка? Я эту пани не знаю…
— Йоля, что ты говоришь? Как ты меня не знаешь? — обалдела бабушка.
— Не знаю я эту пани…
Воспитательница всполошилась и увела девочку в другую комнату.
— Йоля, а это мама твоей мамы или твоего папы?.. — коварно поинтересовалась она.
Но Йолю на мякине провести не удалось.
— Какая мама, что вы, я эту пани совсем не знаю…
Мать с дежурства из больницы уйти не могла, выволокли с совещания отца: возникли опасения, что ребёнка собираются похитить. Перепуганный отец примчался, дело выяснилось.
— Йоля, почему ты сказала, что не знаешь бабушку? — упрекнул девочку отец.
— Да так просто…
Другую девочку — имени не помню — бабушка взяла с собой на службу в Страстную Пятницу в костёл Святою Креста, где страсти Господни отличались большим реализмом: Христос лежал, а из-под тернового венца сочились капли крови. Бабушка опустилась на колени, начала молиться, расчувствовалась и всплакнула. Девочка подозрительно поглядывала то на бабушку, то на Христа.
— Что ты плачешь, — решительно потребовала она. — «Скорую помощь» вызывать надо!
А один мальчик из знакомой семьи оказался достойным соперником моего Роберта. Ехал с родителями в переполненном трамвае, родителей оттеснили вперёд, а мальчик остался где-то в середине вагона, над ним сжалилась дама.
— Иди сюда, мальчик, встань тут, а то тебя совсем затолкают. Ты едешь один?
— Да, один, — вздохнул ребёнок.
— А где же твои родители? Мама и папа?
Застрявшие на передней площадке родители вдруг услышали несчастный голос своего ребёнка:
— Вы знаете, мой папа страшно пьёт и бьёт мамусю…
— И тебя тоже бьёт? О Боже!
— И меня бьёт, вон тут синяк и тут… А мамуся меня защищает. А папа все продаёт, все выносит из дому на водку…
— Но ты же хорошо одет?..
— Так одна тётя приходит и приносит мне разные вещи, а то ничего бы у меня не было…
Весь трамвай, затаив дыхание, слушал мартирологию бедного ребёнка. Отгороженные толпой родители ничего не могли поделать. Выскочили на остановку раньше и сбежали, опасаясь, как бы толпа не линчевала их, а чёртов мальчишка тоже успел выскочить и как ни в чем не бывало догнал своих родичей.
Узнав про эти приключения, я успокоилась: Роберт вовсе не выламывался из хорошей нормы. Ну а в Желязовой Воле мои дети показали экстра-класс: по пути домой у Юрека испортилось пневматическое регулирование подвески, началась вибрация — обычное невезение. Детки буквально висели у него над головой, изощрённо комментируя манеру езды и качество машины. Юрек выдержал, стиснув зубы, ничего не скажешь, тоже проявил экстра-класс самообладания.
Когда моя мать с детьми, проведя лето в Подгуже, собралась возвращаться, я договорилась с Юреком поехать и забрать всю компанию. Уступчивостью он не страдал, и за два часа до отъезда мы успели поссориться. Внезапно я оказалась в пиковой ситуации, знакомый таксист куда-то уехал, мамуля, не появись я в условленное время, с ума бы сошла — короче, выход нужно найти, и немедленно. Мотосбыт в те годы сдавал в прокат машины, даже не слишком дорого, находился он на Аллее Войска Польского, там потребовали сделать пробную поездку. Ничего не попишешь, пусть будет пробная поездка.
Машина стояла в самом дальнем углу двора, и чего только не было между ней и воротами: припаркованные машины, машины на смотровых ямах, разложенные на брезентах инструменты и запчасти… Мне пришлось выбираться по принципу сантиметр назад, сантиметр вперёд, чуть-чуть влево, чуть-чуть вправо. Когда я добралась до ворот, пот струился с меня ручьями.
Инспектор милостиво пробурчал:
— Ладно, пани, не надо пробной езды…
Таким образом я впервые в жизни оказалась за рулём без присмотра.
Откровенно признаюсь, почти до Вышкова машина вела меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
* * *
Так вот, если придерживаться хронологии, то ещё раньше я познакомилась с очередным Юреком. Познакомилась при самых обыденных обстоятельствах: ранним утром мчалась Дольной по направлению к Пулавской, за руку волокла Роберта и отчаянно махала рукой всем средствам передвижения. Обычно что-нибудь да попадалось — такси, левак, «скорая помощь», грузовик — разнообразия хватало, не ездила лишь угольным фургоном. И на сей раз остановилась машина, я села, объявила: ребёнка надо срочно на Аллею Неподлеглости, после на Кредитовую на работу, водитель согласился, поехали. Позже он сам признался, оценил меня позитивно и сразу начал прикидывать, на что клюну. На ужин в «Гранде» — ясно, нет. Очень быстро вышел на явь — клюю на моторизацию.
Соблазнил меня «ситроеном» с автоматической коробкой передач. Я согласилась — хотя вовсе не рвалась — на экскурсию этим «ситроеном» в Желязову Волю — сама буду за рулём. От Юрека в восторг не пришла — на мой вкус, в нем было многовато лишнего веса, все прочее, правда, в порядке, и я рискнула, предупредив, что возьму детей.
И сегодня не понимаю, почему он не порвал со мной сразу же и навсегда, ибо мои дети для этого сделали все.
Начал Ежи:
— Мать, а кто такой Шопен?
— То есть как кто? — возмутился было Юрек. — Твой сын не знает Шопена?
— Дитятко, расскажи пану, кто такой Шопен, — попросила я, ни на что уже не надеясь.
Дитятко не подвело, изрекло не задумываясь:
— А это испытатель реактивных самолётов, здесь в пруду ноги мыл.
Меня на такой финт не поймаешь, но Юрек отреагировал с подозрением. Подключился Роберт, который, несмотря на свой юный возраст, номера отмачивал дьявольские, сообща мои детки высказали множество всяческих соображений, а изобретательностью обладали неисчерпаемой. Чтобы более или менее представить устроенное ими шоу, придётся опять сделать малюсенькое отступленьице.
Шестилетний Роберт часто ходил за покупками в магазин, где работала родственница. Как-то она спросила:
— А почему твоя бабушка не пришла?
— Собиралась, — грустно сообщил ребёнок, — да не могла, вдребезги пьяная под столом лежит.
— Слушай, не знай я тебя, поверила бы, клянусь, — рассказывала потом родственница моей матери. — Он так сказал, что все покупатели поверили, честное слово, я аж вся покраснела…
Подобные заявления Роберт делал постоянно, да ещё комментировал разные происшествия. Я перепугалась насмерть, пока не услышала про Йолю. Йоли я не знала, но не в том дело.
Йоля ходила в детский сад, мать дежурила в больнице, отец ушёл на какое-то совещание, и за ребёнком делегировали бабушку.
— Йоля, за тобой бабушка пришла, — сообщила воспитательница.
— Бабушка?.. — переспросила Йоля с таким сомнением, что воспитательница забеспокоилась.
— Ну что же ты, ведь это твоя бабушка…
Йоля отступила и прижалась к обескураженной воспитательнице:
— Какая бабушка? Я эту пани не знаю…
— Йоля, что ты говоришь? Как ты меня не знаешь? — обалдела бабушка.
— Не знаю я эту пани…
Воспитательница всполошилась и увела девочку в другую комнату.
— Йоля, а это мама твоей мамы или твоего папы?.. — коварно поинтересовалась она.
Но Йолю на мякине провести не удалось.
— Какая мама, что вы, я эту пани совсем не знаю…
Мать с дежурства из больницы уйти не могла, выволокли с совещания отца: возникли опасения, что ребёнка собираются похитить. Перепуганный отец примчался, дело выяснилось.
— Йоля, почему ты сказала, что не знаешь бабушку? — упрекнул девочку отец.
— Да так просто…
Другую девочку — имени не помню — бабушка взяла с собой на службу в Страстную Пятницу в костёл Святою Креста, где страсти Господни отличались большим реализмом: Христос лежал, а из-под тернового венца сочились капли крови. Бабушка опустилась на колени, начала молиться, расчувствовалась и всплакнула. Девочка подозрительно поглядывала то на бабушку, то на Христа.
— Что ты плачешь, — решительно потребовала она. — «Скорую помощь» вызывать надо!
А один мальчик из знакомой семьи оказался достойным соперником моего Роберта. Ехал с родителями в переполненном трамвае, родителей оттеснили вперёд, а мальчик остался где-то в середине вагона, над ним сжалилась дама.
— Иди сюда, мальчик, встань тут, а то тебя совсем затолкают. Ты едешь один?
— Да, один, — вздохнул ребёнок.
— А где же твои родители? Мама и папа?
Застрявшие на передней площадке родители вдруг услышали несчастный голос своего ребёнка:
— Вы знаете, мой папа страшно пьёт и бьёт мамусю…
— И тебя тоже бьёт? О Боже!
— И меня бьёт, вон тут синяк и тут… А мамуся меня защищает. А папа все продаёт, все выносит из дому на водку…
— Но ты же хорошо одет?..
— Так одна тётя приходит и приносит мне разные вещи, а то ничего бы у меня не было…
Весь трамвай, затаив дыхание, слушал мартирологию бедного ребёнка. Отгороженные толпой родители ничего не могли поделать. Выскочили на остановку раньше и сбежали, опасаясь, как бы толпа не линчевала их, а чёртов мальчишка тоже успел выскочить и как ни в чем не бывало догнал своих родичей.
Узнав про эти приключения, я успокоилась: Роберт вовсе не выламывался из хорошей нормы. Ну а в Желязовой Воле мои дети показали экстра-класс: по пути домой у Юрека испортилось пневматическое регулирование подвески, началась вибрация — обычное невезение. Детки буквально висели у него над головой, изощрённо комментируя манеру езды и качество машины. Юрек выдержал, стиснув зубы, ничего не скажешь, тоже проявил экстра-класс самообладания.
Когда моя мать с детьми, проведя лето в Подгуже, собралась возвращаться, я договорилась с Юреком поехать и забрать всю компанию. Уступчивостью он не страдал, и за два часа до отъезда мы успели поссориться. Внезапно я оказалась в пиковой ситуации, знакомый таксист куда-то уехал, мамуля, не появись я в условленное время, с ума бы сошла — короче, выход нужно найти, и немедленно. Мотосбыт в те годы сдавал в прокат машины, даже не слишком дорого, находился он на Аллее Войска Польского, там потребовали сделать пробную поездку. Ничего не попишешь, пусть будет пробная поездка.
Машина стояла в самом дальнем углу двора, и чего только не было между ней и воротами: припаркованные машины, машины на смотровых ямах, разложенные на брезентах инструменты и запчасти… Мне пришлось выбираться по принципу сантиметр назад, сантиметр вперёд, чуть-чуть влево, чуть-чуть вправо. Когда я добралась до ворот, пот струился с меня ручьями.
Инспектор милостиво пробурчал:
— Ладно, пани, не надо пробной езды…
Таким образом я впервые в жизни оказалась за рулём без присмотра.
Откровенно признаюсь, почти до Вышкова машина вела меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92